- Да, - отвечали они в один голос. - И в огне не горим и в дерьме не тонем. Лишь бы воздуху хватало:
- Да вам все по плечу! - ахал Главнокомандующий.
- Это уж как прикажете: - скромно соглашались Ирокезовы.
- А не взорвать ли вам, братцы в таком случае неприятельский редут? забрасывал удочку Главнокомандующий.
- Отчего же не взорвать? - спрашивали Ирокезовы, засучивая рукава, очень даже можно, ежели пороху в достатке:
- Выдать им пороху сколько пожелают! - кричал тогда Главнокомандующий и Ирокезовы, получив порох, шли причинять неприятности неприятелю.
Случалось такое не реже двух раз в неделю, и в этот раз получилось то же самое. Главнокомандующий предложил им взорвать важное вражеское укрепление.
- Траншея эта мне как кость в горле. Проглотить не могу, а выплюнуть не имею возможности.
Прознав, что дело опасное Ирокезовы тут же согласились. Из личных запасов Главнокомандующего им выдали ведро "Рябиновой мальвазии" и две бочки голубого василькового пороха. На прощание Главнокомандующий слегка смущаясь сунул Ирокезову старшему объемисту - Да хватит нам, - отказался папаша, кивая на ведро мальвазии, но оказалось, что кое-что не понял.
- Я тут с колдуном посоветовался. Он рекомендует хлебнуть перед диверсией.
Ирокезов взвесил флягу в ладони, и ведро внезапно показалось ему не таким уж большим. Он повесил ее на пояс и спросил.
- Ну, хлебнем мы и чего?
Оглянувшись, Главнокомандующий склонился к его уху и прошептал.
- Вы сможете пройти к бастиону под землей.
Ирокезов старший недоверчиво поднял бровь, но ничего не сказал.
- Выпив содержимое фляги, вы попадете под землю, - повторил Главнокомандующий.
Через его голову Ирокезов старший пересчитал бутылки на только что покинутом столе и пожал плечами. Их было не больше обычного.
- К чертям что ли? -переспросил Ирокезов младший. - Помрем?
Главнокомандующий почесал в затылке.
- Нет. Так глубоко я думаю не провалитесь: Футов на 8-10 кажется:
- Это еще куда ни шло: - успокоился младшенький.
- А хоть и к чертям! - отозвался старший Ирокезов. - Ради хорошего человека хоть к чертовой матери:
- Герой! - хлопнул его по плечу Главнокомандующий. - Люблю героев!
- Ура-а-а-а-а, - протяжно крикнули Ирокезовы и покинули палатку.
Сидя под грибком они за разговором поочередно прихлебывая из ведра выпили мальвазию. Едва дождь немного приутих Ирокезовы пошли на передовые позиции. Бочки с порохом уже стояли за небольшим холмом. Под ногами хлюпала грязь, последние лучи солнца освещал - Ну, давай, папаша, хлебнем колдовского зелья, - потирая руки, сказал Ирокезов младший. Папаша приложился первым. Выпив свою половину тремя глотками, он прислушался к ощущениям.
От горла и вниз, к пупку, скользнула холодная молния, в одно мгновение ставшая огнем. На выдохе он сообщил сыну.
- Ром! Ямайский ром! Я в восторге.
Ирокезов-младший допив остаток только ахнул. Комбинированное действие рома и рябиновой мальвазии оказалось чрезвычайно сокрушительным. Несколько минут они еще стояли на постепенно слабеющих ногах, но вскоре очутились на земле, у бочек.
- Что сынок, действует?
Прежде чем ответить Ирокезов младший несколько долгих мгновений овладевал своими губами.
- Оказывает влияние, - неопределенно ответил он, ловя губами ускользающие звуки.
- А я уж себя и не чувствую! - радостно сообщил папаша.
- Растворяемся, батя! - бодро сказал сын и упал рядом с бочкой лицом прямо в мокрую жижу.
- Достиг границы проникаемости, - отрапортовал он отцу. - Стою на грунте.
- Следую за тобой, сынок.
Ирокезов младший ерзал в грязи, пытаясь подняться на ноги.
- Ты, папенька поострожнее. На шею не наступи:
Ирокезов-старший таращился в темноту, стараясь извлечь из этого хоть какую-то пользу.
- Дьяволы: - выругался он. - Хоть бы головешек нашвыряли:
Темнота вокруг висела неестественная. Дождь прекратился, но небо затянутое тучами не светилось звездами. В воздухе пахло дымом. Только это и напоминало о том, что где-то существуют еще костры, свечи и факелы и вообще свет.
- Мокро, папенька! - жалобно сказал Ирокезов младший, уже начавший мерзнуть. Ром не согрел его, а только ударил в голову. Вытащив голову из лужи Ирокезов старший отозвался.
- Не журись, сынок. Это лечебные почвенные воды. Пойдем?
Ирокезов младший, однако остановил отца.
- Подумать надо, батя:
Ирокезов- старший соглашаясь кивнул. Сын этого не увидел, но понял, что папаша готов его слушать.
- Провалились мы или нет? - спросил сын.
Почти минуту Ирокезов старший оглядывался, но облака, высокий горизонт и пол ведра мальвазии ввели его в заблуждение.
- Так, сынок, - согласился он. - Провалились.
- А почему дальше не проваливаемся?
Ирокезов старший топнул ногой и в темноте чавкнуло.
- Стоим на чем-то:
- Что значит " на чем-то"?
- На земле стоим!
- И не проваливаемся? - ехидно переспросил сын.
Ирокезов- старший задумался. Что-то тут было не так, чувствовалась какая-то логическая неувязка..
- Мы стоим не на земле, а на воздухе! -торжественно изрек Ирокезов младший. - Мы теперь воздух как землю ощущаем:
Несколько секунд Ирокезов старший пытался пристроить эту странную мысль в голове, но у него ничего не получилось.
- И-и-и-и-и, - сказал он своим прежним тоном, но спорить не стал. Он напрягся, и, выкатив бочку из грязи, покатил ее вперед. Следом загремел бочкой и сын. Они шли, изредка переругиваясь на мертвых языках народов двуречья, пока не уперлись в плотину. В т - Никак дошли?
Ирокезов младший ощупал стену рукой. Стена уходила высоко вверх.
- Точно, папенька, окоп.
- Какой, к черту окоп, ежели стена вверх идет? - возразил папаша, так и не въехавший в логику сына.
- Да нет же, папенька! Окоп он воздуху полон, а мы его как стену ощущаем. Понятно?
Ирокезов-старший недоверчиво высморкался.
- Не верю я колдунам. Дурит он нас: Я вот даже ветер чувствую: Может быть под землей ветер?
Но сын сразил его неоспоримым доводом.
- Да если б мы не под землей были, то нас подстрелили бы давно. Сморкаешься как бегемот в трясине:
Довод был хорош.
Положив бочки друг на друга Ирокезов старший поджег фитиль и они пошли обратно.
