Сара подавила вздох и втянула приятный запах лосьона после бритья.

- Теперь тебе лучше? - равнодушно осведомился он.

В эту игру можно было играть вдвоем.

- Да, спасибо.

Опустив глаза, Сара увидела, что его пальцы крепко сжаты в кулаки. Но выражение лица Люка напоминало ей о том, что ее присутствие в доме более чем нежелательно. Его лицо и тело противоречили друг другу.

Ее пронзило острое желание, разрывающее на части; сопротивляться ему было почти невозможно. Задрожав, Сара прижала к груди полотенце, словно оно могло защитить ее от собственных чувств.

Едва сумев повернуть голову, она взглянула на постель.

- Это все мне?

Люк поднял халат из бархатистой ткани сочного янтарного оттенка.

- Подарок моей матери. Я ни разу не надевал его, - объяснил он, хотя Сара ни о чем не расспрашивала. - Оденься, ты вся дрожишь. Возможно, от холода или от потрясения.

Сара и вправду дрожала, но не от холода. Ее трепет имел совсем другой источник. Она чуть не улыбнулась, когда Люк отвернулся и закрыл глаза.

- Обещаю, я не стану подсматривать.

Сару охватила бесшабашность.

- На студии мне приходилось переодеваться чуть ли не в съемочном павильоне, так что от скромности я давно отучилась.

Ей вдруг захотелось, чтобы Люк увидел, как она сбрасывает полотенце, понял, от чего он отказывается. Мускул дрогнул на его шее, но он упрямо смотрел в сторону, пока Сара продевала руки в рукава халата. Ткань ласкала влажную кожу, складки струились по ногам. Когда она запахнула халат на груди, Люк открыл глаза и глубоко вздохнул.

- На мне он выглядит гораздо хуже.

- Хочешь примерить? - беспечно отозвалась она.

В его глазах промелькнул странный блеск. Размеренными движениями он начал закатывать рукава ее халата, подойдя к ней вплотную. От этого проявления заботы Сара вдруг показалась самой себе ребенком. Никогда она не чувствовала себя такой женственной, как в эту минуту.

Покончив с одним рукавом, он взялся за другой, его дыхание становилось все более сбивчивым. Напряжение нарастало, у Сары перехватило горло.

- Достаточно, - хрипло выговорила она. Еще немного - и она забыла бы все причины, по которым им не следует сближаться. Но одного взгляда на лицо Люка ей хватило, чтобы понять: уже слишком поздно.

Поздно для чего? Когда его ладони скользнули за отвороты мягкого халата, ей показалось, что она должна вспомнить что-то очень важное, но она думала лишь о том, как приятны ей эти прикосновения. Он рывком прижал ее к себе, бархатистая ткань распахнулась, усиливая ощущения.

Казалось, он касается ее обнаженных нервов, ласкает каждый дюйм ее тела, возбуждая ее.

Как она мечтала об этом, думала Сара, пока он целовал ее лоб, нос, касался губ. Она попыталась высвободиться, запротестовать, но вместо этого выговорила:

- Поцелуй меня, Люк.

Его глаза лукаво блеснули.

- Попроси как следует.

Разве она могла рассуждать здраво, если ей хотелось быть рядом с ним каждую минуту?

- Пожалуйста, поцелуй меня, - срывающимся голосом повторила она.

Эта мольба изумила ее. Она и вправду ждала поцелуя, мечтала о нем, но поступала не правильно. А когда он начал медленно, чувственно гладить ее тело под халатом, она совсем растерялась.

Закрыв глаза, Сара запрокинула голову, невольно приоткрывая губы соблазнительным движением, удержаться от которого она не смогла бы даже ради спасения собственной жизни.

Он поцеловал ее, и она вдруг почувствовала себя так, словно вернулась домой. Она обвила руками его шею, рукава халата упали, обнажив руки до локтей, полы распахнулись, однако Сара была слишком поглощена страстью к Люку, чтобы заметить это.

- Сара... - собственное имя, произнесенное хриплым голосом, пронзило ее, точно мощный электрический разряд. Пока он наслаждался вкусом ее губ, его пальцы слегка сжимали отяжелевшую грудь. Его поцелуи обжигали и доставляли невыносимое наслаждение.

Рывком он развязал пояс халата, спустил его с плеч Сары и притянул ее к себе, давая понять, что происходящее может иметь только один финал.

В тумане радости и удовольствия, окружающем Сару, прозвенел сигнал тревоги. Если они займутся любовью, утром ей будет труднее расстаться с Люком. Она не сомневалась, что он по-прежнему не желает иметь с ней ничего общего. Он всего лишь избавлялся от напряжения, заперев сердце на замок. А ее сердце было открыто, его переполняли надежды и почти неосуществимые мечты.

Он почувствовал ее замешательство.

- В чем дело, Сара? Твое сердце принадлежит другому?

- Нет, - шепнула она, давно поняв, кому отдала сердце. То, что случилось сегодня, лишь подчеркнуло глубину ее чувства.

- Я знаю, ты хочешь меня.

- Да, - отрицать все равно было бессмысленно: она отзывалась на каждое движение Люка.

- И ты знаешь, как я хочу тебя.

- Да.

Его взгляд смягчился. Подхватив на руки, он отнес Сару к кровати и положил на нее, словно хрупкую драгоценность.

- Тогда все хорошо. Уверяю, тебе не о чем беспокоиться. - И он вновь поцеловал ее, накрывая своим разгоряченным телом.

От этого прикосновения огонь вспыхнул в ее жилах, она ответила на поцелуй со страстью, наконец-то дав волю желанию, которое пришлось так долго сдерживать.

Она любит его, а все остальное не имеет значения - ни завтрашний день, ни душевные муки. Ничто, кроме потребности, которая вытеснила из ее головы все прочие мысли.

Время, которое понадобилось ему, чтобы снять халат, показалось Саре вечностью. Ей вдруг стало холодно, секунды тянулись мучительно медленно.

Господи, если она не в состоянии выдержать даже такую краткую разлуку, как же она сможет жить без него?

Она прогнала пугающую мысль, открывая объятия. Долгое время он просто целовал ее повсюду, пока страсть не стала нестерпимой. Она засветилась в его глазах, он напрягся, предлагая ей в дар терпение, предаваясь любви так нежно, что ей захотелось расплакаться.

Все это время он шептал ей ласковые слова, дотрагиваясь губами до шеи, щек, лба, губ. Она что-то отвечала, но не слышала ни слова. Ей едва хватало сил думать: страсть стремительно нарастала.

На еле слышный призыв он откликнулся мгновенно, изливая в нее огонь желания, вызывая взрывы изощренных ощущений. Глубины эмоций, в которые он поверг ее, могли бы сравниться лишь с высотами радости. Никогда прежде Саре не случалось испытывать ничего подобного, она даже не пыталась измерить свой восторг.