— Я шел по длинному, помпезному коридору, — встряхнулся притихший эльф.

— До или после получения засоса? — педантично уточнила Кариса и добавила:

— Что? По мне, очень важная информация.

— Ой, перестаньте, Лий же говорил, что у него тут раньше связи были налажены. Ну сходил человек, то есть эльф, по бабам, что теперь-то? — заступился за Лия Верен.

— Слушайте мальчика, он дело говорит, — промурлыкал эльф, потер засос и уже без выпендрежа начал рассказывать: — Я уже почти шел спать, когда встретил толпу. Толпа, как это бывает часто, пырилась на попавшего в беду человека, вместо того, чтобы ему помочь. В данном случае пострадала леди. Она лежала на полу, юбки задраны на голову, ноги чуть согнуты и широко разведены в сторону. Панталон не было.

— То есть, — нахмурилась я, — все на развороте? Прям как целителю показывала?

— Угу. Она была в отключке. Я юбки одернул, ноги сдвинул и вестника послал целителю. Меня же и припахали ее левитировать, — нахмурился эльф.

— Перебор добрых дел? — сочувственно спросила Кариса.

Эльф в ответ неуверенно пожал плечами. Мол, вроде да, а вроде и не перенапрягся.

— У целителя она очнулась. Я подслушивал. Жаловалась на тянущую боль в интимном месте, но не могла вспомнить, кто она и как ее зовут. По словам целителя, секс был, но насилия не было. Все цело, хоть и натерто. Вот. Здорово, да? Теперь начинаю понимать, что наша практика имеет сакральный смысл. Мы должны найти преступника до тех пор, пока не пострадал кто-то еще.

— Кариса, Рысь, поодиночке не ходить, — кротко приказал Вьюга и с чувством выругался.

— Где-то я это уже слышала, — вздохнула я. — Не будем.

— Я посмотрю на того, кто осмелится, — усмехнулась Кариса и показала когти.

— Подкараулить можно и оборотня, и некроманта, — покачала я головой. — А уж если знать, с кем имеешь дело, и подготовиться заранее... Нет, не будем рисковать. Не знаю даже, что пугает меня больше — потеря памяти или то, в каком виде нашли девушку?

— То есть само насилие тебя пугает не слишком? — тихо спросил эльф.

Я неопределенно пожала плечами. В моей семейной жизни, что настоящей, на Земле, что в прошлом Лауры, было всякое. И жесткий секс — ну сложно меня им напугать, очень. Доктор сказал, что все цело — девять из десяти, что девушку поимели бесчувственной. А значит, расслабленной. А значит... А значит — незачем было стирать ей память. И я поспешно пересказала эту идею ребятам.

— Звучит разумно. — Верен потер кончик носа. — Но может быть... может быть, это отдельные случаи?

— Девица — дочь графа, такие не дают в темных углах, — протянул эльф.

— А если по большой любви? Титулованные дурочки порой такое творят, — возразил Верен.

— И Рысь тому пример, — кивнула Кариса. — Что? Ну правда же.

— Правда, — я пожала плечами. — Сама себе каку сделала. Так что да, на фоне моего поступка быстрый перепих на сквозняке — не худший вид безумия.

— Пьем или спим? — Лий провокационно улыбнулся.

— Я сон перебила. Сколько бокалов брать?

— У нас есть бокалы? — удивился Вьюга.

— У нас есть Лий.

— И Рысь, — поддакнул эльф. — И если вы думаете, когда мы успели обнести дворец... То думайте, мы подсказывать не будем. Да, детка?

— Фу, — скривилась я, — «детка» звучит ужасно.

— Но ведь ты понимаешь, детка, что теперь я тебя всегда так буду звать? — серьезно спросил Лий.

— Тащи бокалы, Рысь, — махнула рукой Кариса.

Удивительно ли, что утром мы чувствовали себя плохо, и ни о каком разумном и достойном поведении не могло быть и речи?

Но эльф свою затею не оставил. И как-то незаметно, всего за два дня, умудрился заразить и нас. Мы, позабытые всеми, шныряли по всему дворцу. Верен то составлял компанию мне и Лию, то бродил с Карисой и Вьюгой. Эльф ржал и называл мальчишку дуэньей. А я чуть не пообещала эльфу укоротить язык. Чудом успела перефразировать.

— Пойдемте погуляем по портретной галерее? — предложил Верен.

Сегодня мальчишка составлял нам компанию, поскольку у влюбленных случилась «годовщина». Мы втроем считали на пальцах, какая у них могла случиться круглая дата, — но не вышло.

— Эти отношения свежи как утренняя роса! — возмутился Лий.

— Ты повзрослел? — с ужасом спросил фон Тарн.

— Да нет, я хотел сказать — навоз, но подумал, что про друзей так нельзя. Ракшас, я взрослею?!

Мы рассмеялись и вышли к галерее. Я не слишком люблю рассматривать портреты, но один из них меня пару дней назад заинтересовал — тетка на нем была как будто мертвая... Надо бы к ней приглядеться.

— Ракшас!

Я резко развернулась на грохот и едва удержала истерический смешок — со стены упала картина и погребла под собой эльфа. Некстати припомнилось дедово проклятье. Мог ли он дотянуться до Лия? Думаю, мог.

— Живой? — спросила я, помогая Верену поднять холст.

— Побит, но не побежден, — прокряхтел эльф.

Удивительно, но на Лия упала именно мертвячка.

— Жуткое впечатление от картины, — фон Тарн нервно сглотнул.

— Она как будто в себя силы тянет... — Я провела ладонью перед холстом.

— Не «как будто», а точно. Полотно втягивает в себя жизненную энергию. Мы, эльфы, такие вещи видим. Ну что, понесли?

— Как понесли? Куда?

— В нашу комнату, — Лий пожал плечами, — разбираться будем. Ну что? Что упало на меня — то мое. Готов поспорить, она сама бы этого хотела. Да ладно, ребят? Ну ничего не вышло с расследованием «вопиюще непристойного поведения девицы Эн», так давайте хоть картину распотрошим.

— Давайте тогда хоть иллюзию на ее месте оставим? — предложила я.

Спорить с эльфом было бесполезно. Когда Лий упирался, возникало ощущение, что у этой расы на голове не заостренные ушки, а самые настоящие бараньи рога. И сами они бараны. Все это я вполголоса высказывала поганцу — картина оказалась невероятно тяжелой.

То, что мы дотащили портрет, ракшас ее так и эдак, императрицы до комнаты и никому не попались, я списала на свою магическую силу. Потому что руки у меня заледенели до локтей — столько магии я вбухала в окружающее пространство.

Картину мы прислонили к стене. И по просьбе эльфа — задней стороной к нам.

— Я так понимаю, теперь она будет тянуть жизненную силу с тех, кто находится поблизости, то есть с нас? — Верен нервно потер ладони. — Не хочу показаться трусом, но я плохо себя чувствую.

— Это нервное, истощение так быстро не наступает. — Лий отмахнулся от фон Тарна как от мухи. — Сначала портится мозг.

— Мозг? — переспросила я?

— Психическое здоровье, угу. Ну знаешь, если была склонность к жестокости или, там, туповат был — все это ухудшается.

— А если был со всех сторон положительный? — подозрительно уточнила я.

— Таких не бывает даже у эльфов. Все с какой-нибудь, но чудинкой.

Стукнула дверь. Кариса и Вьюга с распухшими губами, счастливые до невозможности, вошли и сразу замерли, подозрительно осматривая картину.

— Что там?

— Портал в мир смерти, — радостно сообщила я. — Кто-то привязал духа иди душу к портрету.

— Или рисовал мертвую с натуры и после провел противоестественный ритуал, — поправил меня Лий.

— Первый вариант тоже неестественный.

— Оно тянет жизненную энергию, — печально добавил Верен.

— Какая прелесть! — ахнула Кариса.

— Лий и Рысь поодиночке больше не ходят. Фон Тарн, ну ты-то куда смотрел?

— Я тащить помогал, — повинился алхимик.

— Надо найти место, где нам никто не помешает ее изучить, — Кариса прикусила ноготок и требовательно посмотрела на Лия.

А я решилась задать давно интересующий меня вопрос:

— А никому не кажется странным то, как к нам относятся?

— Мне привычно — бойцы, пока не имеют громкого имени, у высокородных всегда где-то в конце лестницы, — повел могучим плечом Вьюга.

— Люди высокомерны, — кивнула Кариса. — Оборотни, эльфы и орки — скорее забавный дворцовый антураж. Так что в роли слуги оно и попроще.

— Я, кажется, тебя понимаю, — смутился Верен и начал объяснять: — Мы не эльфы и не люди и даже не оборотни. Мы — некроманты, маги, практиканты. Мы не слуги и никогда ими не будем. Но при этом мы еще и наемная рабочая сила.