– Но я бронировала столик два дня назад, и никто не позвонил, чтобы сообщить мне эту новость.

– Да, я знаю об этом. Мы очень сожалеем, но, с вашего позволения, я забронировал вам столик прямо за углом, в «Юн Цзи» на Веллингтон-стрит. Место прекрасное, и я надеюсь, вы позволите нам угостить вас обедом, чтобы компенсировать доставленные неудобства.

– Вы уверены, что мы не успеем быстренько здесь пообедать? Нас всего двое, и я вижу несколько пустых столиков у окна, – с надеждой сказала Эванджелина.

– К сожалению, они уже забронированы. Еще раз прошу принять извинения и надеюсь, что вам понравится в «Юн Цзи», обязательно отведайте их невероятного жареного гуся, – сказал распорядитель, оттесняя Китти и Эванджелину к лестнице.

Когда они покинули клуб, Эванджелина все еще недоумевала:

– Как странно! Мне очень жаль – ничего подобного раньше не случалось. У этого клуба довольно странные правила. Минутку, я напишу водителю о смене планов.

Эванджелина достала телефон и увидела, что муж пытался до нее дозвониться.

– Привет, милый, как ты? Сейчас случилось кое-что странное… – проворковала Эванджелина в трубку, но ее прервал поток ругани с другого конца. – Ничего! Мы ничего не сделали! – попыталась защититься она; Китти слышала, как муж Эванджелины продолжает распекать ее. – Я не могу объяснить… Я не знаю, что случилось… – Эванджелина становилась все бледнее и бледнее. Наконец она закончила разговор и изумленно посмотрела на Китти. – Извини, мне вдруг стало нехорошо. Не возражаешь, если мы пообедаем в другой раз?

– Конечно. Все в порядке? – спросила Китти, весьма обеспокоенная состоянием своей новоиспеченной подруги.

– Это был мой муж. Наше членство в Лок-клубе только что аннулировано.

После того как водитель увез Эванджелину, Китти осталась стоять на обочине, пытаясь понять, что произошло. Утром она проснулась такой счастливой и взволнованной и теперь была удручена тем, что планы на обед сорвались. Бедная Эванджелина! Вот это кошмар! Китти заметила женщину в старомодном брючном костюме, которая улыбалась ей.

– Все нормально? – спросила незнакомка.

– Да, – ответила Китти, слегка смутившись. Они где-то встречались?

– Я только что обедала в Лок-клубе и стала свидетелем произошедшего, – сказала женщина в качестве вступления.

– Да, это довольно странно, правда? Очень обидно за мою подругу.

– Что такое?

– Она не знала, что потеряла членство в клубе, и пыталась отвести меня туда на обед. Я думаю, сейчас ей крайне неловко.

– Эванджелину де Айала выкинули из клуба? – недоверчиво спросила женщина.

– Ох, вы ее знаете? Да, сразу после того, как мы вышли из клуба, позвонил ее муж и сообщил эту новость. Наверное, он натворил что-то ужасное, раз их выставили за дверь без предупреждения.

Женщина помолчала несколько мгновений, как будто пыталась выяснить, серьезно ли говорит Китти.

– Бедняжка, вы действительно не понимаете, что на самом деле произошло? В истории клуба всего три раза отменяли членство. Сегодня был четвертый. Де Айала, очевидно, были изгнаны, потому что Эванджелина пыталась привести вас в клуб.

Китти ушам своим не поверила:

– Это из-за меня? Что за глупая идея! Я впервые переступила порог клуба! При чем тут я?

Женщина с жалостью покачала головой:

– Тот факт, что вы даже не осознаете этого, очень огорчает меня. Но я думаю, что могу помочь вам.

– Что значит «помочь»? Кто вы вообще такая?

– Я Коринна Ко-Тун.

– Ко-Тун – как в названии парка?

– Да, а еще в названии улицы и крыла в больнице Королевы Мэри. А теперь пойдемте. Думаю, вы наверняка умираете с голоду. Я вам все расскажу за ямча[49].

Коринна повела Китти на Лань-стрит в переулок за Башней Нового Света. Поднявшись в служебном лифте на три этажа, они оказались у заднего входа в ресторан «Цуй Хан Виллидж». ВИП-персоны могли пройти здесь незамеченными.

Управляющий сразу узнал Коринну и бросился к ней, кланяясь в пояс:

– Мисс Ко-Тун, какая честь, что вы сегодня обедаете у нас!

– Спасибо, мистер Тэн. Можно нам отдельный кабинет, пожалуйста?

– Конечно. Прошу вас, идемте со мной. Как поживает ваша матушка? Пожалуйста, передайте ей мои наилучшие пожелания, – тараторил управляющий, пока они шли по коридору.

Дам проводили в отдельный кабинет, оформленный в неброских бежевых тонах, с большим круглым столом. На дальней стене висел телевизор с плоским экраном, там крутили канал Си-эн-би-си без звука.

– Я сообщу шеф-повару, что вы здесь, – уверен, он захочет прислать вам свои фирменные блюда.

– Пожалуйста, поблагодарите его от меня заранее. А теперь не могли бы вы выключить телевизор?

– О, простите, конечно, – пробормотал менеджер, бросаясь к пульту дистанционного управления, как будто это была самая оскорбительная вещь в мире.

После того как гостьям торжественно выдали горячие полотенца и налили по чашке чая, официант наконец покинул комнату.

Китти сказала:

– Вы здесь завсегдатай?

– Давно не приходила. Но я подумала, что здесь удобно поговорить без свидетелей.

– Тут всегда так хорошо к вам относятся?

– В целом да. Этому способствует и тот факт, что небоскреб стоит на земле, принадлежащей моей семье.

Китти была впечатлена. С ней никогда не обращались с таким почтением, даже после того, как она стала миссис Бернард Тай.

– Вы действительно думаете, что супругов де Айала выкинули из клуба из-за меня?

– Я не думаю. Я знаю, – ответила Коринна. – Ада Пун состоит в комитете по приему новых членов.

– Но что она имеет против меня? Я только что сделала огромное пожертвование в фонд ее мужа.

Коринна вздохнула. Это будет сложнее, чем она думала.

– Я не была на балу, так как не посещаю подобные мероприятия, но уже на следующее утро мой телефон раскалился от звонков. Все только и говорили о том, что вы натворили.

– А что я сделала не так?

– Вы оскорбили Пунов до глубины души.

– Я просто пыталась быть щедрой…

– Вам случившееся представляется таким образом, но все, кто там был, увидели события совсем в ином свете. Сэру Фрэнсису Пуну восемьдесят шесть лет, и его все уважают. Награда должна была стать величайшим событием для него, кульминацией десятилетий гуманитарной работы, но когда вы вышли на сцену и объявили о пожертвовании прямо в середине его речи, это было воспринято как серьезное оскорбление. Вы тем самым обидели его семью, друзей и, что самое главное, его жену. Предполагалось, что вечер будет посвящен Аде, а вы помешали этому.

– У меня и в мыслях подобного не было, – ответила Китти.

– Будьте честны с собой, Китти. Конечно было. Вы хотели быть в центре всеобщего внимания, так же как и при покупке «Дворца Восемнадцати Совершенств». Но зрители в «Кристис» могут по достоинству оценить эффектное выступление, а гонконгское общество – нет. Ваши действия за последние несколько месяцев рассматриваются не иначе как вопиющие попытки купить себе пропуск в высший свет. До вас так поступали многие люди, но есть правильный способ сделать это, и есть неправильный.

Китти возмутилась до глубины души:

– Мисс Ко-Тун, я точно знаю, что́ делаю! Просто наберите мое имя в поисковике «Байду». Посмотрите все журналы и газеты. Блогеры и журналисты, ведущие колонки сплетен, пишут обо мне без остановки. Мои фотографии появляются каждый месяц во всех журналах. Я полностью изменила свой стиль за прошедший год, и на прошлой неделе «Оранж дейли» посвятил три страницы моим нарядам с красных ковровых дорожек.

Коринна отрицательно покачала головой:

– Разве вы не видите, что эти журналы просто эксплуатируют вас? Конечно, среднестатистический читатель «Оранж дейли», живущий в Яу Ма Тэй[50], решит, что ваша жизнь – настоящая сказка, но в определенных кругах гонконгского общества не имеет значения, носите ли вы самую классную одежду и увешаны ли бриллиантами на миллионы долларов. Любой человек такого уровня может себе это позволить. Все богаты. Каждый может сделать пожертвование в двадцать миллионов долларов, если действительно захочет. Этих людей постоянное мелькание ваших фотографий на страницах светской хроники на самом деле скорее раздражает, поскольку воспринимается как отчаяние. Поверьте мне, фотографии в «Татл» не изменят ваш имидж к лучшему. Так вы не получите ни членство в Лок-клубе, ни приглашение на ежегодную вечеринку миссис Ладури на ее вилле в Рипалс-Бей.