По моем возвращении, о коем я молю Бога, чтобы оно состоялось как можно скорее, я подробно перечислю все перенесенные мною оскорбления лорду Даунингу, а также Его Всемилостивейшему Королевскому Величеству, буде Он удостоит меня аудиенции с этой целью.
Что же до мистера Плантагенета Спонга, его я до сих пор не видел ни следа и даже не питаю больше надежд когда-либо его увидеть. Возможно, он также нашел Бостон невыносимым и удалился в более счастливые края. Я не виню его, хоть с его стороны и неучтиво было бросить меня подобным образом.
Ваш несчастный, но всемерно почтительный и любящий Брат, и прочая, засим остаюсь,
Порученец Короны Его Величества,
Балти проснулся у себя в номере в гостинице «Герб короля» от режущего глаза света, хотя точно помнил, что задул свечу, отходя ко сну. Он осторожно выглянул поверх края одеяла в направлении собственных ног. В углу комнаты сидел человек и читал. Балти медленно сел, въехав задом в подушку и подтянув к подбородку одеяло наподобие щита.
– Какого черта! Кто вы такой? Чего вам надо?
Пришелец посмотрел на Балти и продолжал читать письмо, которое Даунинг вручил Балти запечатанным для передачи неуловимому мистеру Плантагенету Спонгу.
– Послушайте! Это дело Короны! Вас оно не касается!
Мужчина игнорировал Балти и продолжал читать.
Он был плотный, мускулистый, лет тридцати или около того. Угольно-черные волосы и борода слегка подернуты сединой. На щеках – оспины. Он был невозмутим, но в нем проглядывало что-то от пантеры – скрученная в клубок пружина. Балти поплотнее прижал одеяло к груди. Что это все вообще значит?
Пришелец закончил читать. Он положил письмо Даунинга на стол и обратил взор на Балти.
Взгляд у него был твердый, но с меланхолической подоплекой. Балти вспомнилась строка из шекспировской пьесы о мрачном датчанине: «С недавних пор утратил я всю мою веселость»[17]. Кто бы ни был этот тип, его веселость точно затерялась где-то.
– Вы проснулись, – сказал незнакомец. – Я вижу, у вас крепкий сон.
– Если вам нужны деньги, в этом мешке есть немного.
– Если бы мне нужны были ваши деньги, сэр, они были бы уже у меня. А вы бы уже спали вечным сном с перерезанной глоткой.
Он поднес письмо Даунинга к свече и стал смотреть, как оно горит.
– Что вы делаете? – запротестовал Балти.
– Как видите, жгу.
Голос был низкий, сочный, с легкой хрипотцой.
– Но у письма есть адресат!
– Воистину. И это я.
– Спонг?
– К вашим услугам.
Обрадованный, что его не собираются прямо сейчас убивать, Балти парировал:
– Это вы называете услугами? Вы прокрались ко мне в комнату среди ночи! Напугали меня до полусмерти! Разво́дите костры!
Он оттолкнул одеяло и встал. Спонг подержал горящее письмо над тазом для умывания и разжал пальцы. Письмо догорело и скрючилось, став комком пепла.
Спонг налил себе стакан вина и осушил одним глотком.
– Вы произвели большое впечатление в «Синем колоколе». Надо думать, вы неопытны в этом деле.
– В каком деле?
– В охоте за цареубийцами. Ведь вы за этим сюда приехали, разве не так?
– Так. И раз уж вы спросили – нет, я не занимался этим всю жизнь. Это занятие вообще как-то не годится в дела всей жизни. Верно ведь? Охоту за цареубийцами не преподают в университетах.
Спонг слегка развеселился. Он налил еще стакан вина и протянул Балти:
– А чем же вы занимались всю жизнь, если позволите спросить?
– Ну… тем и сем, понемножку.
– Дилетант.
Какой невежа, подумал Балти. Надо установить четкие правила.
– Мистер Спонг, давайте договоримся сразу, чтобы потом не было недоразумений.
– Как пожелаете.
– Как вам известно из не сожженного вами документа, у меня приказ лорда Даунинга.
– Воистину.
– Который имеет такую же силу, как поручение от самого короля.
– Как скажете.
– Я именно так и говорю. Ваше дело – служить при мне проводником. В этой ужасной местности.
– Вам не по нраву Новая Англия?
– Нет. Еще ни один человек не был со мной приветлив или почтителен. Со мной обходились просто чудовищно. Особенно если учесть мое положение.
– Вы должны извинить нас, мистер Сен-Мишель. Мы – новая страна. Новый народ. Нам недостает английской утонченности.
– И не только ее.
– Как прошла ваша аудиенция у старика Навуходоносора?
– У Эндикотта? А вы откуда знаете?
– Я наблюдал за вами, мистер Сен-Мишель. С самого вашего прибытия.
– Тогда какого черта вы не объявились раньше?
– Потому что не я один за вами следил. Выгляните за дверь.
Балти встал и открыл дверь. За ней на полу кто-то лежал ничком, без сознания.
– Боже милостивый! – воскликнул Балти. – Кто это?
– Его фамилия Рут. Он из людей Эндикотта.
– Он мертв?
– Нет. Но очнется с головной болью, а посему в дурном расположении духа. Так что нам пора в путь.
– Постойте. Я не какой-нибудь наемный головорез, чтобы выбираться из города тайком в темноте. У меня поручение Короны.
– Совершенно верно. Которое послужит вам смертным приговором. Собирайте вещи. Мы выезжаем.
– Смертный приговор? Вы намекаете, что губернатор осмелится поднять руку на порученца Короны?
– Я не намекаю. Идем.
– Ставлю вас в известность, что, кроме поручения Короны, я также в родстве с мистером Сэмюэлем Пипсом.
– Не знаю, кто такой этот Пипс, но в Бостоне его именем никого не напугать.
– Он делопроизводитель Морского ведомства. Весьма влиятельное лицо.
– Вроде Анрикатра и Луитрэза?
– О, вы об этом слышали!
– Весь Бостон об этом слышал.
– Я только хотел дать понять этим мужланам в таверне, что…
– Я понял: что вы связаны с влиятельными лицами. Что же до Эндикотта, поверьте, он легко прикажет перерезать вам горло и выбросить тело в отлив на корм акулам. Бостон – не роялистская территория. Как и большая часть Новой Англии. Эндикотт ненавидит короля. А следовательно, и вас. Этот человек, который валяется там на полу, – я видел его в деле. И Бог свидетель, я видел дело рук Эндикотта. – Спонг швырнул Балти его одежду. – Собирайтесь.
В таверне никого не было, кроме нескольких дремлющих пьяниц. Спонг вывел Балти через кухню к заднему ходу. Балти следовал за провожатым. Сердце бешено стучало, голова шла кругом.
Спонг выглянул в окошечко. Фонарь, висящий за дверью, давал слабый свет. Две лошади стояли, привязанные к дереву. Спонг жестом показал, чтобы Балти оставался на месте, и отодвинул засов на двери. И вышел в пятно света.
Тень метнулась на него сбоку. Он ловко увернулся и подставил нападающему ножку. Тот звучно шлепнулся в грязь. Спонг схватил его за горло одной рукой, а другой выхватил из-под плаща пистоль. Приставил к голове противника:
– Мастер Маркл! Что же вы не спите в такой безбожный час? Занимаетесь, надо думать, безбожными делами.
– Ханкс!
– Ш-ш-ш. Разбу́дите мастера Рута. Он спит. Вставайте.
Маркл встал.
– По чью душу вас прислали?
Маркл не ответил. Спонг приставил ему пистоль ко лбу и взвел серпентин.
– Его. – Маркл показал на Балти. – И вашу.
– Мою? Я польщен. А за что?
– За то, что вы сожгли монетный двор.
– Боже мой. Наш милый губернатор вечно торопится с выводами. Надо нам с ним побеседовать. Прояснить взаимные недоразумения. Пошли. – Он подтолкнул пленника пистолем.
– Вам не скрыться, – оскалился Маркл. – В порту и в городских воротах выставлена стража.
Улицы были пусты. В Бостоне действовал комендантский час. Лишь городской страже дозволялось выходить в это время. Они двинулись по улице. Балти узнал дом Эндикотта. Что задумал Спонг, ради всего святого? Он что, хочет разбудить губернатора?