Аскалон ни на что не обращал внимания, ни о чем не думал. Ему было так хорошо, как никогда в жизни. Он был счастлив, что взял пассажиров, и даже взбалмошная Виринея со своими косыми взглядами не раздражала его. Плавание обещало быть гораздо приятнее, чем он предполагал. Все-таки человеческая жизнь при всех ее недостатках и трудностях имела одно преимущество: она умела преподносить неожиданные приятные сюрпризы. Жаль было только, что до окончания этого дивного путешествия оставалось всего четыре дня.

Однако Аскалон не собирался терять времени даром. После того волшебного утра он старался быть поближе к Иве, но так чтобы не казаться ей назойливым – ей, на остальных ему было наплевать. За завтраком, обедом и ужином он садился с ней рядом, чтобы выполнять за столом обязанности ее кавалера, не обращая внимания на довольно пошлые остроты, отпускаемые в их адрес язвительной Виринеей, и грустные взгляды покинутого друга, которому при таком раскладе в качестве дамы доставалась вторая пассажирка, угодить которой было очень трудно, если не сказать, невозможно: тарелки ей подавали неизменно грязные, вилки были неудобными, суп оказывался пересоленным, а подливать вино в ее бокал бедный капитан постоянно запаздывал. Но Аскалон эгоистично не замечал адских мучений своего друга: с вершин блаженства, на которых он пребывал, вообще очень трудно разглядеть чужие страдания. Но Олех не обижался, он впервые видел друга в таком состоянии, и был рад за него, тем более, что самого капитана в порту ждала некая особа, о которой не знал еще даже Аскалон. Но которая уже обещала сделать его счастливым на всю жизнь.

Впрочем, эта тайна перестала быть таковой в тот же вечер. Простившись наконец со своей прекрасной дамой и пожелав ей спокойной ночи, Аскалон, которого распирало от желания поделиться с другом своими новыми ощущениями, отправился в каюту капитана и застал его за очень необычным занятием: он укладывал в небольшую, обшитую бархатом коробочку блестящее драгоценными камнями ожерелье. Аскалон вмиг забыл про себя.

– Ага! – Возбужденно крикнул он. – Вот чем ты занимаешься по ночам.

Пойманный с поличным Олех покрылся румянцем.

– Так-так, – неумолимо продолжал Аскалон. – И давно ты стал носить женские украшения?

Олех виновато топтался на месте.

– Ну, ладно, кто она? – Смилостивился Аскалон. – Выкладывай, раз уж попался.

Всю ночь до утра провели друзья вместе, обсуждая свои сердечные дела. О сне, конечно, не могло быть и речи. Аскалон выпытал у друга все до последней мелочи: ее имя, возраст, цвет глаз, волос, привычки. Оказалось, что кроме первой улики – ожерелья, была еще и вторая – небесно-голубой платочек с вышитым в уголке парусом, хранящий слабый запах духов. Его Олех достал из-за пазухи и, показав, бережно убрал обратно. Рассказать каждому надо было так много, а ночь была такой короткой, что оба и не заметили, как она пролетела. Но не успело еще как следует наступить утро, как в дверь капитанской каюты постучался один из матросов – высокий парень с родимым пятном возле уха. Он что-то торопливо сказал вышедшему к нему Олеху.

– Что?! – Только услышал Аскалон удивленный голос друга. – Не может быть, – и Олех, извинившись, быстро убежал вслед за матросом.

Пришел он через полчаса, мрачный и напряженный.

– Что-то случилось? – Спросил его Аскалон, который за это время так и не вышел из состояния радостного возбуждения.

– Случилось. По правому борту течь.

– Не может быть, – точь-в-точь как недавно капитан, среагировал его друг.

– Не может, – согласился Олех, – да только она есть. Сам проверил.

– Но откуда?

– Неоткуда, – снова покорно кивнул капитан.

– Ничего не понимаю, – развел руками хозяин судна. Он знал, как тщательно Олех готовился к каждому плаванию. – Большая?

Капитан пожал плечами:

– Средняя.

– Но до Города дотянем?

– Должны, – Олех напряженно думал.

– Что значит должны?

– Понимаете, судя по размерам дыры, у нас есть шанс нормально добраться до Города. Но полной уверенности у меня нет.

– А заделать ее нельзя?

– Сейчас нет. Она ниже ватерлинии.

– Значит, остается идти своим курсом и надеяться, что нас не зальет водой раньше, чем мы доберемся до пристани?

– Это риск. У нас же пассажиры.

– Ага. Значит, ты все-таки знаешь, что делать. Я так и думал.

– Мы потеряем несколько часов, но зато спокойно и безопасно прибудем в Город. «Заря» – судно небольшое. Если его облегчить, то оно поднимется. Чуть-чуть, но этого хватит, чтобы течь оказалась над водой. Тогда ее можно будет законопатить. Это не займет много времени, часа три, не больше.

– И как же мы облегчим «Зарю»?

– Все лишние люди перейдут в шлюпку.

– Ты уверен, что этого будет достаточно?

– Да, я все уже рассчитал. Не волнуйтесь. Всего лишь небольшая задержка. – Олех чувствовал себя виноватым, хотя мог поклясться, что перед плаванием сто раз проверил каждый уголок корабля – все было в порядке.

Аскалон слабо разбирался в морском деле, но полностью доверял другу.

– Значит, так и сделаем. Только я не думаю, что три часа в шлюпке доставят удовольствие нашим пассажирам. Может, лучше переждать это время на каком-нибудь острове? Есть что-нибудь поблизости?

Олех помолчал:

– Здесь островов немного. Через час будем проходить мимо одного. Правда, он… – капитан как-то странно взглянул на друга. – Но мы ведь не собираемся на нем ночевать.

– Что, нехороший островок?

Олех неопределенно кивнул:

– Совсем маленький, каменистый, растительности почти нет, воды пресной тоже, вокруг подводные камни, но на шлюпке причалить к нему можно.

– Тогда решено. Три часа – не три дня.

– Это верно, – облегченно улыбнулся капитан. – Пойду будить пассажиров.

Через час «Заря» бросила якорь невдалеке от острова. Все, кроме боцмана и двух матросов, сели в шлюпку, в том числе и капитан, решивший, что его место рядом с пассажирами, и знавший, что на корабле прекрасно справятся и без него.

На деле остров оказался еще менее привлекательным, чем его описал Олех: с того края, куда они причалили, еще изредка меж серых камней виднелись чахлые низкие деревца и корявые кустарнички, а на противоположной стороне были лишь только громоздящиеся друг на друга скалы. Остров был явно необитаем, и сошедшим на него людям сразу стало как-то неуютно. Ива, ступив на берег, поежилась, будто от холода, хотя было все так же солнечно и тепло, и взяла за руку отца. Молодой матрос, тот самый, с родимым пятном, огляделся и присвистнул:

– Да, гнусный островочек.

– Хорошо, что мы проведем на нем всего пару часов, – сказал старавшийся не терять бодрости духа Аскалон и посмотрел на капитана, ожидая поддержки, но тот промолчал. Он был непривычно хмур и напряженно вглядывался в серые камни.

Зато матрос не унимался:

– Надеюсь, здесь не водится никаких чудовищ. Я слышал про эти острова много такого, что…

– Не стоит слушать всякий вздор, – перебил его капитан. – Лучше иди достань из шлюпки корзины с провизией и одеяла. Самое время для завтрака.

– Конечно, – подхватил Аскалон. – Сейчас сядем, позавтракаем – и сразу станет веселее.

Он посмотрел на Иву. Она, бедная, совсем сникла. Видно, на впечатлительную девушку очень подействовал окружающий мрачный пейзаж. Она с тоской смотрела в сторону Моря, туда, где маячила ставшая совсем маленькой их «Заря».

Зато Виринея чувствовала себя замечательно: она легко прыгала по камням (на этот раз на ней была удобная широкая юбка и мягкие сапожки) и казалась более возбужденной, чем обычно.

– Какое жуткое место, – радостно крикнула она прямо в лицо Аскалону и схватила его за руку. – Вы не находите?

– Довольно уныло, но ничего жуткого, – он попробовал освободиться, но она не отпустила.

– Нет, именно жуткое! – Виринея заглянула ему в глаза и сказала замогильным голосом. – Представьте, что сейчас из-за той скалы появятся страшные чудовища или вооруженные до зубов разбойники.