— Давай… — Как-то неуверенно повторил Джейк. Он еще не понял о каких секретах идет речь.

— Кто такая Моника? — Девушка была требовательна, непреклонна, — И что она у тебя делала в ту ночь?

— Нет! — Тут же отрезал спасатель. Было стыдно признаться, что их с Моникой объединяло, — Этого не скажу.

— Ты врешь мне! Не говоришь правду! — Ким обиженно повысила тон. Головой она понимала, что та Белоснежка ей не конкурентка, но тело сопротивлялось. Оно требовало правды. — Но одного секса тебе мало… Хочешь большего? Придётся рассказать о своих секретах!

— С ней меня не связывает ничего, что бы помешало нам! — Джейк обхватил руками лицо Ким, — Прошу, поверь. Ты дорога мне. — И эти слова были самыми искренними, что слышала девушка за последние дни.

Когда она думала о Монике, её поджилки ревностно тряслись. Ким не хотела ни с кем делить спасателя, не хотела даже думать о том, что у него может быть другая. Джейк продолжал молчать, с мольбой глядя на брюнетку. Она сдалась, решив, что угрожать ему пушкой, чтобы добиться ответа, вряд ли гуманное решение. Агенту больше ничего не оставалось, как просто довериться этому мужчине. По крайней мере, ей этого хотелось. Девушка уже подходила к машине, когда ей в голову пришла весьма занимательная мысль.

— Хочешь за руль? — Она развернулась к Брауну. Джейк все ещё стоял у обочины с каким-то отрешенным взглядом.

— Шутишь?

Андерсон молча кинула ключи в его сторону, и он умело их подхватил. Сев на пассажирское сидение, девушка закинула ноги в окно, развернувшись в противоположную сторону. Весь обратный путь в салоне автомобиля стояла тишина, которую прерывал только мотор «Camaro». Девушка кусала губы, проклиная себя за оплошный порыв ревности. А Браун стыдился того, что скрывал. Признаваться своей женщине в том, что он трясет яйцами перед другими женщинами, в начале и без того шатких отношений он не хотел. Но разве он желал что-то скрывать от неё? Она права, если спасатель хочет серьезности, то никаких секретов не должно быть.

— Моника — моя коллега. — Вдруг резко прервал эту напряжённую паузу Джейк.

— Не помню её в спасателях. — Поджилки Ким затряслись, она боялась услышать то, что могло бы её разочаровать. Например, внебрачный сын Брауна или что-то связанное с законом.

— Это не все, чем я занимаюсь… — Джейк сделал затяжную паузу, перестраиваясь в левый ряд. Спасатель набрал в легкие побольше воздуха, а потом быстро добавил. — Я стриптизер в ночном клубе. Моника привозила мне костюмы. А её поцелуи ничего не значат. Она со всеми так здоровается… Довольна? — На одном дыхании выпалил Джейк, стараясь не встречаться глазами с девушкой, которая уже опустила свои длинные ноги и пристально буравила Брауна взглядом.

Стриптизер? И всего?

Андерсон тактично промолчала, понимая, почему он не хотел ничего говорить. Это не самая приятная тема для Брауна. Мысленно она выдохнула, танцы у шеста её точно не расстраивали, хоть Это и не совсем мужские танцы, хотя однажды Ким видела шоу, в котором пятеро молодых людей отлично выполняли трюки на пилоне. Кажется, это было в Сан-Франциско. Не зря этот город считался в стиле диско. Джейк затормозил у цветочного магазина и выскочил из машины, не проронив ни слова. Ким наблюдала, как спасатель выбирает красивые пионы и просит продавца завернуть их в упаковку. Не прошло и 5 минут, как мужчина вернулся с шикарным букетом. Закинув их на заднее сидение и провернув ключ зажигания, он добавил:

— Не обольщайся, это не тебе.

— Даже не думала… — Снова развернувшись к окну, Ким продолжила размышлять на другую интересную тему, в которую её только что посвятил Джейк. Пришла в себя она только, когда машина припарковались у госпиталя.

— Зачем нам сюда? — Девушка вопросительно посмотрела на Брауна.

— Пойдём.

Молодые люди прошли в крыло интенсивной терапии, после чего оказались в палате, где лежала маленькая девчонка и женщина с фотографий, что агент видела в квартире Джейка. Наконец, до её головы начало доходить и раскладываться по кусочкам в единый пазл. Вообще-то она не собиралась знакомиться с родственниками Джейка.

Миссис Браун, как обычно, сидела у кровати дочери, после аварии её отпустили с работы по уходу за больным ребенком. Сейчас женщина читала Люси Книги, и как только увидела сына, сразу тепло улыбнулась. Браун подошёл к сестре и, поцеловав в лоб, поставил цветы в пустую вазу рядом с другими букетами.

— Джейк, ты не один? — Только сейчас мама заглянула через плечо сына, заметив стоящую Ким в пороге.

— Ах да, конечно! Это Кимберли, — Браун подхватил агента за руку и подвел к кровати Люси, указав на девушку рукой, после чего представил свою мать и сестру.

Ким нагнулась к уху спасателя, яростно шепча в него:

— Ты что делаешь?

Но этот вопрос остался без ответа. Сделав вид, что не расслышав его, Браун прошел к креслу, что стояло в углу, и присел, дав возможность Андерсон поближе познакомиться с его семьёй. Она не хотела никаких секретов, и спасатель решил начать с главного, пустив её в свою семью. Именно этот шаг и был для Брауна чем-то большим, чем просто секс. Сидя в дальнем углу палаты, Джейк с улыбкой наблюдал, как агент под прикрытием с энтузиазмом листала книги его сестры, активно жестикулируя и рассказывая что-то девочке. Люси была счастлива. Нет, не за себя. За брата. Он никогда раньше не приводил в семью девушек. Сестра могла выдохнуть, а то подсознательно она уже переживала, не переметнулся ли Джейк на другую сторону. Агенту очень понравилась Люси, это весёлая, беззаботная девочка, без капли сожаления, радовалась каждому дню, несмотря на то, что кроме больничных стен она давно уже ничего не видела. Разумеется, мать гуляла с девочкой, а на праздники забирала домой. Но Люси нужен был курс интенсивной терапии, поэтому большую часть времени она находилась в госпитале. Сейчас в палате Браунов наступила гармония и покой, Ким на время забыла, что она агент под прикрытием, Люси о том, что она давно не играла в волейбол, спасатель забыл о бесчисленных подработках, а мать просто наслаждалась семейной идиллией. Наконец-то её сын улыбался.

Оставив любимых женщин одних, мужчина решил спуститься за кофе, что дало Андерсон воспользоваться его отсутствием и сбежать. Не потому что ей не нравилась компания, а наоборот, от того, что нравилась. Засов на её груди сдвинулся с места и с грохотом упал, обнажая все то, что так давно было спрятано.

В холле коридора, где стоял кофейный автомат, Браун собирался развернуться, чтобы пойти в сторону лифта, из которого выбежала Ким, и даже не заметив Джейка, пронеслась мимо него, утирая подступившие к глазам слезы. Оставив стаканчики с горячим напитком на подоконнике, Джейк двинулся следом за ней, буквально в несколько секунд спасатель успел схватить за руку обезумевшую фурию, и развернуть к себе:

— Что случилось? — На самом деле он знал, что случилось. Он сломал некогда окаменевшее сердце, и агент не может вот так быстро принять этот факт.

— Это мне надо спросить! — Разъярённо выпалила Ким, заметая следы соленых дорожек со своего лица. — Это по-твоему немного больше, чем просто секс?

— Ты сама просила без секретов! — Спасатель был спокоен, он не хотел давить на девушку.

— И ЧТО ТЕПЕРЬ? — Выкрикнула Андерсон, вырывая запястье из хватки Брауна, — МОЖЕТ, ЕЩЁ ПРИГЛАСИШЬ МЕНЯ НА ДЕНЬ БЛАГОДАРЕНИЯ?

Она ушла. И бежать за ней он не будет, даст время остыть и принять тот факт, что теперь он не отпустит её, теперь она — часть его души, его семьи. Она его любовь. Это и было чем-то большим, чем просто секс.

Сегодня, как и обещала радиоведущая, во Флориде штормовое, и её советом было не выходить на улицу, вот только Андерсон не слушает сводки местных новостей, поэтому, провернув ключ в зажигании и зажав педаль газа, Ким выдвинулась с парковки госпиталя, куда, она пока сама не решила. Дождь уже хлестал по крыше красненькой машины, а порывы сильного ветра перерастали в ураган. Двигаться быстро не удавалось, так как дворники не успевали протирать лобовое. Нужно было где-то переждать хотя бы ливень, поэтому, затормозив в одном узком переулке, Андерсон притормозила, ехать дальше бессмысленно, дорогу просто не видно из-за проливного дождя. Еще один порыв ветра, и стоявший Сзади биллборд с грохотом упал у переулка, перегораживая единственный выход из него. Впереди тупик, сзади засада. Вода в переулке начала быстро подниматься.