Стояли мы с торца здания и я, почти сразу, разглядела в свете фонарей трех мужчин, шагающих к магазину. Шли они за мной. Была в них некая инородность к этому месту, которая не предполагала иного.

Единственная странность – шёл не он сам.

Надоело бегать? Более срочные дела?

И вот тут я почувствовала что-то вроде разочарования, но быстро себя осекла. Тоже мне, нашла из-за чего горевать.

– Девочки, всё совсем не так. И вообще, мои хорошие, я прямо сейчас и уезжаю. Мальчики в вашем безграничном распоряжении. Одна просьба – передайте Лидии Львовне моё огромное спасибо и то, как мне жаль уходить не попрощавшись. И Тамару Васильевну от всей души поблагодарите за приют. О, и за магазином приглядите, пожалуйста.

– Чё? Ты совсем дура? От страха мозги набекрень?

– Вы не представляете, насколько вы правы, – шепнула я, скорее самой себе и, крадучись, поспешила ретироваться, избегая света фонарей.

Глава 6

Вадим

Тогда…

Узнать до какого времени она учится не было проблемой – наш штатный хакер знает толк в своём деле, и уже к утру у меня “на руках” находилась вся необходимая мне информация о веснушке.

Алина Орлова – студентка факультета журналистики, иногородняя. Исключительно положительная характеристика при поступлении в институт, из которой невозможно вынести конкретных выводов, потому что написана общими фразами. Никаких выдающихся успехов или качеств. Обычная девочка, каких миллион в столице.

Но теперь стала особенной, потому что встретила меня.

Я долго размышлял накануне, нужны ли мне лишние заморочки с наивной девчонкой, и потому, с каким жадным интересом прочёл полученное досье, понял, что нужны.

Зацепила и отрицать очевидное было бессмысленно. По крайней мере, до тех пор, пока не получу удовлетворения от погашенного – не важно какими способами – любопытства, что она во мне вызвала.

Вполне возможно, что это случится уже сегодня. Разочарует, и я успокоюсь.

А пока… Пока я сидел в машине у здания университета, немного сомневаясь в том, что правильно ли понял то, что она прилежная ученица и с фанатичным рвением отсиживает все пары.

Отсиживает.

Я удовлетворённо улыбнулся, разглядев её тонкую фигурку среди прочих учащихся, толпой вывалившихся из здания.

Толстый пуховик и узкие джинсы, штанины которых заправлены в высокие ботинки с хлипкими шнурками. Без шапки. Белокурые волосы развиваются на холодном, январском ветру, колючесть которого заставляет её забавно морщить нос и прижимать по очереди замёрзшие уши к плечам, пока она, обнимая стопку книг, слушает свою собеседницу.

Что ж, о ценности головных уборов мы ещё поговорим, а пока дадим о себе знать.

Я плотоядно улыбнулся, предвкушая её реакцию.

Конкретно в данный момент не хочу, чтобы она меня удивляла, хочу получить от неё то, что жду.

Я выбрался из машины и заложил руки в карманы куртки, ожидая того момента, когда она наткнётся на мой прямой взгляд, беззаботно оглядываясь по сторонам.

И вот оно – немое удивление от узнавания. Она что-то говорила своей знакомой, но мысль, наверняка, не закончила, разинув рот и, не мигая, вглядываясь в моё лицо.

В груди приятно защекотало от того, что ожидания оправдались, а самодовольство, разумеется, отобразилось улыбкой на моём лице. А вот следующее было неожиданным…

Веснушка…

Она неосознанно, словно под гипнозом моего взгляда несмело отзеркалила мою улыбку. Твою мать. Как будто уже находится со мной на одной волне. Инстинктивно. И, сука, мгновенно захотелось прижать её к своему телу, растворить в коже.

Моя.

Мысль напугала своей прошибаемой до костей очевидностью, но я отбросил рациональность прочь.

Моя.

Была. Станет. Уже.

Не разочаруй, веснушка, очень прошу.

И, вновь, мои чувства отобразились на лице, от чего она, как очнулась от дурмана, разорвала наш зрительный контакт и вернула своё внимание собеседнице. На лице замешательство, что несомненно, не позволит вспомнить тему разговора и уж тем более услышать то, что говорит подруга.

Необходимо сосредоточиться, веснушка. Но не выйдет, пока я стою тут. Правда же?

Так что, сворачивай эту бессмысленную беседу и иди ко мне.

Буквально через секунду, она послушно исполнила мои мысленные желания и, махнув рукой на прощание одногруппнице, словно не до конца решившись, медленно направилась в мою сторону.

– Вы? – остановилась в паре метров от меня, чтобы спросить очевидное.

– Я.

Она, словно собираясь с мыслями, опустила глаза на свои ботинки и закусила уголок нижней губы. Ковырнула носком обуви снег и, тяжело вздохнув, выдохнула, наконец, посмотрев мне в глаза:

– Вы должны знать. Мне, действительно, очень стыдно за вчерашнее. Я должна была настоять на том, что машина не та. Я была самая трезвая, в следствии чего – вся ответственность на мне, – она шмыгнула носом и, посмотрев куда-то мимо меня, продолжила: – Даже не представляю, почему я сразу не обратила внимания на салон – на таких машинах не таксуют! Но… В общем, мне очень-очень жаль. Простите. И давайте забудем это нелепое недоразумение. Пожалуйста?

На последнем слове она, вновь, несмело заглянула мне в глаза.

А я, если честно, почувствовал лёгкое раздражение от её бравады. Забудем? Нелепое недоразумение? Память, как у рыбки и уже забыла, как доверчиво раскрыла свои губы для моих?

Ну, нет, веснушка.

– Важные планы на вечер? – приподнял я брови.

– Э-м-м… – нахмурилась она, но под действием моего взгляда всё же ответила: – Нет…

– Парень?

Она, словно и правда не понимала к чему я веду, залившись румянцем и коротко выдохнув:

– Не-т…

– Значит, просто нагнетаешь атмосферу? – усмехнулся я и открыл дверцу машины, кивнув ей на пассажирскую: – Садись.

– Но…

– Просто дай себе шанс отведать вкусной еды, – закатил я глаза, улыбнувшись. – Ничего криминального, обещаю.

Она снова закусила губу и, посмотрев в сторону, начала дергать ногой, словно никак не могла решиться спрыгнуть с обрыва высотой в десять метров. Впрочем, именно так и могут сложиться обстоятельства. Но на дне обрыва её жду я.

Ну же, веснушка, прыгай.

– Ну раз вы обещаете… – выдохнув, коротко рассмеялась она и направилась к машине.

А меня неожиданно накрыла волна облегчения. Даже не представлял, насколько мне важно, чтобы она согласилась со мной поесть.

Что ж… добиваться кого-то уже давно ушло из моих привычек, и снова почувствовать себя в этой шкуре довольно интересно.

– Ехать недалеко. Книги и рюкзак можешь закинуть на заднее сидение.

– Спасибо, – выдохнула она, улыбнувшись и, выполнив мои рекомендации, села удобнее в кресле, приложив свои ладони к замёрзшим ушам.

– Поэтому нормальные люди зимой носят шапки, – усмехнулся я, развернувшись к ней.

– Не претендую на нормальность, – усмехнулась в ответ она, но тут же себя осекла, несмело подняв на меня взгляд, словно боялась получить нагоняй за несдержанную дерзость.

Я тихо рассмеялся, качнув головой и притянул её к себе, накрывая её уши уже своими ладонями.

– У меня теплей, – прокомментировал я свои действия, заглядывая в тёмный и испуганный водоворот её глаз, который не давал мне покоя со вчерашнего дня. Да я с первого взгляда в её глаза, был обречён, просто понял это только сейчас. И она обречена. По умолчанию.

Кажется, она забыла выдохнуть, после того как испугалась и сейчас во все глаза смотрела в мои.

Сука, как же меня прёт от её неискушённости…

Я сжал челюсть и погладил подушечками больших пальцев скулы, неосмотрительно опустив глаза на её чуть приоткрытые, полные губы. Она тут же тихо выдохнула, и её тёплое дыхание коснулась моей кожи, срывая в моей голове и так держащийся на соплях стоп-кран.

Короткий взгляд в насыщенность её глаз и снова на губы.

– Прости, веснушка, – выдохнул я из последних сил и притянул её лицо ближе к своему, в следующую секунду накрывая своими губами манящую сладость её.