— Ох… детка… в тебе так классно… о… боже… сожми меня ещё сильней!
Эти вскрики и движение твёрдого члена внутри взрывали сознание Малькольма, заставляя уплывать в туман эйфории. Он крепко стискивал мышцы заднего прохода, вызывая новый приток сладостных ощущений. Квон оказался опытным любовником и прекрасно знал, как нужно действовать, а чувствительность Лори только усиливала эти возможности — юноша понял, что ему даже не придётся дотрагиваться до себя, чтобы кончить. В момент наивысшего пика, когда выплёскивался себе на живот, Лоуренс издал протяжный вопль, едва не сходя с ума от кайфа.
Джун совершил еще несколько фрикций и, до синяков сжав бедра Малькольма, излился, чувствуя бешеную волну оргазма. По вискам Квона струились капельки пота, волосы растрепались, а на скулах расцвел едва заметный румянец. Музыкант выглядел просто великолепно — демон-инкуб из плоти и крови с Лори в роли жертвы.
Упав на грудь любовника, Хён Джун шумно выдохнул, плавая в мареве ощущений.
Некоторое время оба не двигались, затем Лоуренс пошевелился, обнимая Квона, и бездумно прошептал:
— Джун, я тебя…
И осёкся, поняв, что чуть не проговорился.
Сейчас Лори честно мог сказать себе, что влюбился. Однако раскрываться перед любовником Малькольм не хотел, полагая, что это не взаимно. Тем не менее, сказанного не воротишь, и парень внимательно вгляделся в затуманенные зрачки Джуна, пытаясь понять реакцию и надеясь, что тот ничего не заметил.
Квон действительно ничего не заметил и не услышал. Наступивший оргазм был до такой степени сильным, что смог на некоторое время оглушить Джуна. Он давно уже не занимался таким крышесносным сексом. Хён Джун ткнулся в шею Лори, целуя, чувствуя солоноватый вкус пота на губах, затем спустился к животу, вылизывая белёсые капли чужого семени и попутно стягивая с себя презерватив. Язык чертил незамысловатые дорожки вокруг пупка на животе, мышцы которого судорожно сокращались при каждом прикосновении. Малькольм начал снова потихоньку возбуждаться. Зарывшись пальцами в волосы Джуна, он нежно перебирал шелковистые пряди.
Пальцы Квона с лёгкостью вошли в расслабленное тело Лори, лаская того изнутри. Джун что-то мурлыкал себе под нос, постепенно спускаясь к лобку мальчишки поцелуями. Облизав полувозбужденный, чувствительный после оргазма член юноши, Хён Джун услышал в ответ громкий вскрик удовольствия. Трахая пальцами Лоуренса, Джун с наслаждением вобрал в рот плоть Малькольма.
Лоуренса словно подбросило на диване. Он вцепился в гриву Квона и, всхлипывая, повторял:
— О, Джун!… Джун…
Это были чертовски сладкие ощущения — Лори вообще любил оральный секс, а вкупе с тем, что творили пальцы внутри него…
Квон ритмично работал ртом, слушая стоны парня, которые были для Джуна лучшей музыкой на данный момент. Оглаживая головку языком и поддевая уздечку, рокер понял, что Лоуренс долго не протянет. Стоило юноше об этом подумать, как, изогнувшись и приоткрыв рот, Малькольм с громким стоном кончил.
Облизнувшись, Джун до конца принял сперму Лоуренса и, вытерев губы, встал на ватных ногах. Усмехаясь, глядя сверху вниз на расслабленное тело любовника, Квон подхватил использованный презерватив и полотенце, намереваясь отправиться под душ. Но, прежде чем уйти, обернулся и бросил:
— Можешь добраться до спальни, если хочешь спать, и силы есть. Там найдешь полотенце и халат.
И Джун ушел, оставив Лоуренса наедине с самим собой.
Понятное дело, Малькольм не собирался укладываться в чистую кровать после такого марафона. Ему тоже требовалось ополоснуться, поэтому он кое-как поднялся, подобрал свои вещи и побрёл искать спальню.
Просторная белоснежная спальная комната имела чуть более обжитый вид, нежели остальные помещения. Вторая дверь в ней вела в душевую, которой Лори немедленно воспользовался.
Гель для душа пах абрикосовыми косточками, а шампунь — мятой и зелёным чаем. И то и другое Лоуренсу понравилось. Он выплыл из душа посвежевший, но всё равно сонный. Джун ещё не появился. Немного подумав, Малькольм сбросил халат на спинку стула и залез под одеяло как есть. Не хотелось надевать уже несвежее бельё.
Джун подошел где-то через полчаса, когда Лори уже сладко посапывал. Квон, не долго думая, присоединился к нему, укладываясь на свою сторону кровати. День выдался тяжелым, поэтому стоило парню закрыть глаза, как он провалился в сон.
========== Глава 4 ==========
Утро для Квон Хён Джуна началось весьма необычно. Юноша проснулся от звонка телефона. Сотовый нещадно трезвонил возле самого уха, убеждая, что стоит ответить на вызов.
Морщась, Джун вылез из вороха одеяла, рукой нащупывая гаджет на тумбочке рядом с кроватью. По пути средство связи чуть не выпало из рук хозяина, но милосердным чудом осталось живо.
— Да? — хриплым со сна голосом ответил Квон, приложив трубку к уху.
— Ты еще спишь, сынок? — раздался голос матери с той стороны связи. — Время уже десять часов.
Джун поморщился и попытался вспомнить, что было вчера. Концерт, жаркие поцелуи в такси, страстный секс ночью. Кажется, Лоуренс Малькольм остался ночевать. Но, пошарив рукой на другой половине кровати, Джун никого не обнаружил. Лори не было рядом. Привидеться он не мог ведь?
— Ты что-то хотела? — Джун закрыл глаза и начал нетерпеливо ожидать, когда мать скажет о цели своего утреннего переполоха.
— Да. — Ю На вздохнула, и Джун ощутил, как в ее голосе появились нотки радости. — Я хотела обрадовать тебя и сказать, что реклама, в которой ты снимался неделю назад, стала весьма популярной! Она набрала высокие рейтинги просмотров, и заказчики оказались вполне довольны.
Джун хмыкнул, переворачиваясь на другой бок, укрываясь одеялом с головой.
— Это все, мама? — Квон лелеял надежду еще поспать, а желательно, чтобы Лоуренс оказался где-нибудь рядом, чтобы можно было затащить его в постель и заняться утренним сексом.
Воспоминания постепенно оживали в сознании Квона, и вместе с ними в боевую готовность приходило мужское естество. Слушая воркования матери о том, как прекрасно, что Джун включился в работу компании, парень принялся ласкать себя, закусив губу. Невольно в памяти всплывали моменты, как Хён Джун вторгался в страстное тело под собой, как Лоуренс изгибался навстречу и просил большего.
— Это все? — голос Джуна от прилива возбуждения начал дрожать, немного охрипнув, поэтому ему пришлось прокашляться, чтобы не выдать себя с головой.
— Нет, не все, — упрямо повторила Ю На. — Ты помнишь, какой сегодня день? — голос женщины мгновенно из серьезного и наполненного радостью, превратился в глухой шепот.
Джун распахнул глаза, замерев, словно только что вспомнил, о чем говорит мать. Действительно, наступила важная дата.
— Сегодня годовщина смерти твоего отца, — глухо объявила Ю На, подтвердив мысли сына. — Джун… Ты снова не пойдешь на его могилу поздороваться с ним?
— Мне нечего там делать, — сказал, как отрезал, парень. — Если у тебя все, то я пойду. Мне сегодня предстоит многое сделать.
— Джун!.. — мать не успела ничего сказать, как ее единственный ребенок сбросил вызов.
Возбуждение прошло, словно его и не было. Чертыхнувшись, Джун откинул одеяло и немигающим взглядом уставился в потолок. Пятнадцать лет назад, через два месяца после того, как Джуну исполнилось десять лет, его отец, Квон Сок Мин, погиб при странном стечении обстоятельств. Мужчина владел крупной рекламной компанией, которая в дальнейшем по завещанию отошла его жене, а позже должна будет перейти к единственному наследнику — Хён Джуну. В тот день Сок Мин задержался на работе и по возвращении из офиса попал в крупное ДТП. Странным было то, что среди тех, кто попал в аварию, погиб один лишь Сок Мин. Дело быстро замяли и не стали разбираться, что конкретно произошло на дороге. Подозрительным казался и тот факт, что за неделю до своей смерти отец переписал завещание на свою жену, оставив ей целую компанию. Вначале Хён Джун подозревал, что Ю На причастна к смерти своего мужа и отца Джуна, но женщина слишком тосковала без любимого. Подозрения отпали сами собой. Складывалось чувство, что Сок Мин заранее знал о дате своей смерти. Мужчина всегда был связан с «темными» людьми, и его заработанные деньги были далеко не самыми чистыми и честными. Сок Мин был обыкновенным офисным служащим, который приехал из Кореи для поисков лучшей жизни и за каких-то десять лет он добился невероятных высот, открыв самый крупный рекламный холдинг в Ванкувере. Уже то, что у Сок Мина была связь с мафией или какими-то крупными шишками, говорило, что любой из них может быть причастен к его смерти.
