Одетый в официальные черные брюки со стрелками и белоснежную рубашку навыпуск, Дэниэл совсем неуместно смотрится в моей маленькой квартирке, где все давным-давно требует руки дизайнера или хотя бы маломальской перестановки.

- Здравствуй, Дэниэл, - я заставил себя натянуто улыбнуться, вдруг в одно мгновение ощутив, что я нахожусь перед альфой в одном халате, который еле завязан узлом на животе. – Что ты здесь делаешь? И как ты меня нашел?

Мужчина просканировал меня взглядом с головы до пят, будто бы в чем-то убеждаясь, чего я понять никак не смог. Затем он как-то уж тяжело выдохнул и расслабился. Только после этого до меня дошло, что все это время он сжимал кулаки, нервно осматриваясь.

- И я рад тебя видеть, Лукас, - альфа втянул воздух с громким звуком и, дойдя до дивана, плюхнулся на него, закрыв глаза, будто бы стараясь скрыть эмоции, промелькнувшие в них. – Я помнил, что у тебя еще есть квартира со студенческих лет. Вот и решил заглянуть на всякий случай.

Я нервно потеребил в руках узел халата, опустив взгляд. Мне нечего сказать Дэниэлу. Мы с ним учились на разных факультетах в университете. Он учился на финансиста, в то время как я изучал преподавательское дело. Мы познакомились в студенческой столовой, когда парень подсел ко мне из-за нехватки свободных мест. Быстро подружившись со мной (к моему удивлению), Дэниэл сразу же понял, кого я из себя представляю, поэтому делал все, чтобы стать для меня близким другом и человеком, на которого я смогу положиться в любой момент. А через некоторое время он познакомил меня со своим старшим братом, который влюбил меня в себя. После этого наши с Дэниэлом дороги разошлись, но мне на какую-то долю секунды стало до безумия приятно, что он еще помнит, где я живу. В отличие от того же Николаса, который делал вид, что мое прошлое его совсем не должно касаться. Он знает, что мои родители умерли, когда я закончил школу, но на этом все. Родители погибли, когда возвращались с юбилея друзей. Авария на дороге. Отец был пьян и не справился с управлением. Они с папой умерли мгновенно. У меня не было братьев. У меня никого не осталось, только лишь маленькая квартирка, которую я купил с продажи квартиры родителей, где мне все напоминало о них, и небольшое денежное накопление в банке. Но все это не волновало Николаса. Об этом знал лишь Дэни, который всегда был рядом со мной. К сожалению, мы с ним разошлись по разным путям, став друг для друга совсем чужими, о чем я много раз жалел, скучая по единственному другу.

- Ясно, - все, что я смог выдавить, не поднимая глаз от пола, смущаясь смотреть на альфу, который расположился у меня на диване с видом полноправного хозяина. – Будешь чай или кофе?

Что за глупый вопрос ты только что задал, Лукас?! Но мне не о чем с ним говорить! Что я ему скажу? Наверняка он знает, что мы с Николасом разводимся. Бракоразводный процесс долгий, но не вечный, поэтому совсем скоро я вновь стану Лукасом Ридом, которым был еще каких-то пять лет назад.

- Я знаю, что вы с Ником разводитесь, - подтвердил мои догадки Дэни.

Посмотрев мужчине в лицо, я горестно улыбнулся, пожав плечами, просто-напросто не зная, как мне еще отреагировать на его замечание. Да, мы больше не будем семьей. Может быть, это и к лучшему? Да, конечно, кому я доказываю это? Больному сердцу, которое не хочет нормально биться, которое умерло тогда, когда я узнал об измене мужа? Мне хочется обмануться и сказать, что все будет хорошо и даже лучше, чем мне было с Николасом, но это совершенно не так. Мне не будет лучше. Я, в принципе, не знаю, как жить без него, как мне дышать и полюбить кого-то еще. Я никогда этого не смогу. Я не до такой степени сильный. Наоборот, я слабый омега, который не хочет этого признавать, но признает, потому что всегда был зависим от мужа не только в финансовом и физическом плане, но и в моральном и эмоциональном. Я привык думать: «А как будет хорошо Николасу? А что скажет Николас?». Я прожил этими мыслями пять лет, убеждая себя, что все будет замечательно. И вот, к своим двадцати семи годам у меня нет ни семьи, ни устойчивого положения в обществе, чтобы я мог махнуть на все рукой и сказать, что я независим.

- Я… П-понятно… - мои губы задрожали, а голос сорвался, но я, пересилив себя, попытался выдавить натянутую улыбку. – Ник тебе… сообщил, да?

Я оторвал глаза от пола, чтобы посмотреть на Дэниэла. И тут я понял, что мне снова хочется плакать, чтобы меня кто-нибудь пожалел и сказал, что я ни в чем не виноват. Я нуждаюсь в ком-то, кто меня обнимет и успокоит, кто не будет задавать лишних вопросов, зная ситуацию, но я уже взрослый. Я не могу себе позволить распустить нюни на глазах у человека, который для меня когда-то был самым близким и дорогим. Я не хочу, чтобы он видел, какой размазней я стал. Только вот карие глаза Дэниэла светились теплом и пониманием. Он знает, чего я хочу, но молчит, ожидая моих действий. Он сидит совершенно спокойно и расслабленно, всем своим видом показывая, что собирается остаться надолго и только от меня зависит, сколько это «долго» продлится.

Чтобы не забиться в истерике перед гостем, я шмыгнул на кухню, где поставил чайник на плиту. Себе я решил сделать неимоверно сладкий напиток. Нужно успокоить расшатавшиеся нервы.

- Мне с утра позвонил Николас, - неожиданно донесся до меня голос Дэни, который говорил слегка громковато, чтобы я смог услышать его, даже если бы не захотел слушать. – Он мне сообщил о разводе и о том, что это была твоя инициатива.

Я промолчал, задумчиво кусая губы, раскладывая кубики сахара по кружкам. Конечно же, я не удивлюсь, если Дэниэл знал и о любовнике Николаса с ребенком. Наверняка, знал, но молчал. Не хотел разрушать нашу семью? Но… Разве так поступает друг? Или он исходил из интересов Николаса?

- Ты слышал, что я сказал? – за моей спиной появился Дэни.

От неожиданности я вздрогнул, обернувшись к нему. Я прижался спиной к кухонной тумбе, посмотрев на альфу, как заяц на удава. Я испугался его грозного тона. Он злится по непонятной для меня причине. И мне страшно. Страшно не только потому, что он альфа и способен причинить мне вред, будучи больше по росту и массе. Я испугался эмоций, что проскользнули в голосе мужчины. Его переполняет раздражение и злость, но непонятным остается, на кого этот гнев направлен.

- Я слышал, Дэниэл, но я не хочу об этом разговаривать, - я качнул головой, из-за чего на лоб упали мокрые прядки челки, которую я зачесал назад, но волосы начали потихоньку высыхать, грозя превратиться в полный беспорядок. – Ты ведь знал, что у Николаса есть кто-то?

Я затаил дыхание, тайно надеясь, что я не прав. Пусть Дэни скажет, что не знал! Мне так от этого будет легче! И я не буду подозревать друга в подвохе. Я не хочу обвинять его в том, в чем он, может быть, не виноват. А если он знал? Почему же смолчал? По старой дружбе мог бы хотя бы сообщить! Ага, представляю я этот разговор: «Знаешь, Лукас, мне тут тебе кое-что надо сообщить. У Ника есть любовник. Да-да, а еще сын, которому уже годик». Я бы с ума сошел, не поверил бы, а потом бы еще и рассмеялся, подумав, что все это шутка. Так хочется мыслить рационально, но я понимаю, что Дэниэл бы в таком случае потерял те остатки дружбы, что между нами остались.

- Я знал, - не поддержал моих надежд альфа, тяжело вздыхая. – Я хотел тебе рассказать.

- Но не рассказал, - я сжал губы в тонкую полоску, начиная потихоньку ощущать прилив гнева.

- Не рассказал, - кивнул Дэниэл, нервно сжав ладони в кулаки. – Но это лишь из-за того, что Николас запретил. Он пригрозил, что сделает так, будто бы мои слова – это ложь. Тогда бы я совсем потерял свое место в твоей жизни, как своего друга.

Я фыркнул, качнув головой. Почему же я ему не верю? Мне хочется. Очень хочется ему поверить, но что-то мне подсказывает, что Дэниэл врет или же не договаривает чего-то важного, что я упускаю из виду. Мне бы хотелось выведать у него, что именно он скрывает, но у меня нет сил. Я так устал за эти дни, что нет никакого желания разбираться в чужих мыслях. Мне хватает своих.