Келвин уныло сидел на холодном полу в тесном душном пространстве, зажатый между двумя переборками заблокированного отсека. Красная аварийная лампа на потолке неровно мигала. Удивительно, что она всё ещё светит. Впрочем, не менее удивительным было и то, что он всё ещё жив. За плитой справа бушует пламя, раскаляя десятидюймовый метал всё сильнее, а за плитой слева стоит гнетущая тишина. Невообразимый холод уже успел покрыть её тусклую металлическую поверхность серебристым инеем от его дыхания. Келвин инстинктивно передвинулся к центру, потирая ссадину на горячей правой щеке.
Взрыв застал его проходящим через разделительный блок шириной десять на десять футов, находящийся между двумя отсеками корабля. Как только корпус содрогнулся от первого толчка, разделительные переборки мгновенно захлопнулись, заперев Келвина внутри тесного бокса где-то между восьмой и девятой секциями повреждённого корабля, летящего в чёрных глубинах бездонного космоса в сотне парсеков от ближайшего человеческого поселения.
Уже в который раз, блуждая взглядом по щербатым металлическим стенам, он вновь поднял глаза вверх, всматриваясь в тусклый красный мерцающий свет аварийной лампы. Безмолвное красное око под потолком упорно выполняло свою скорбную миссию – показывало, что всё очень и очень плохо. Интересно, откуда берётся энергия на этот тусклый погребальный свет? Впрочем, гравитация пока тоже в норме. Видимо, огонь всё ещё не добрался до генераторного отсека, и центральный реактор по-прежнему находится в рабочем режиме. А если огонь так и не доберётся туда вовсе? Нет уж! Лучше быстрая смерть в ядерной вспышке взорвавшегося реактора, чем эта бесконечная пытка, когда с каждым часом становится всё труднее дышать от нехватки кислорода и отчаянные мысли бесконечной вереницей бредут по кругу. Он опять представил себя замурованным в маленькой щели между отсеками, в центре огромной груды искорёженного металла, которая по-прежнему несётся на огромной скорости по заданной траектории полёта к далёкой точке в созвездии Водолея. Пол, потолок и четыре стены – вот и всё пространство, которое досталось ему в момент катастрофы, всё, во что сжался огромный мир после взрыва. И он наглухо заперт в этом пузырьке воздуха посреди невообразимо бесконечной пустоты за бортом. Интересно, остался ли ещё кто-нибудь в живых или ему так и суждено умереть тут в одиночестве, без капли воды, постепенно теряя силы и задыхаясь от нехватки воздуха? Чёрт! На гладких стенах ни крючка, ни выступа! Даже повеситься негде, пока ещё есть гравитация.
Келвин нервно сплюнул на раскалённую переборку. Тихое шипение пара внесло хоть какое-то разнообразие в гнетущую тишину окружающей его душной и тесной мышеловки. Слева холод подступал всё сильнее. Иней уже начал покрывать пространство на полу, дюйм за дюймом подступая всё ближе и ближе к тому месту, где он балансировал между пеклом и холодом. Видимо, с той стороны корабля произошла полная разгерметизация отсека, а может даже за переборкой и вовсе ничего не осталось, если эту часть корабля оторвало и унесло в космос. Он представил себе бесконечные россыпи звёзд, заглядывающих через рваные края обшивки, сквозь паутину проводов и арматуры. Плита справа по-прежнему раскалялась, начиная светиться тусклым красным сиянием. От жара правая щека покраснела, а металлические петлицы на костюме нагрелись и жгли сквозь ткань. Интересно, что его доконает раньше: огонь справа, холод слева или нехватка кислорода и подступающая клаустрофобия? Мысль о том, что он умрёт, уже стала настолько привычной, что даже не пугала. Как только стало трудно дышать, он даже начал молиться о том, чтобы всё закончилось как можно скорее. Но смерть, видимо, никуда не торопилась, желая вволю натешиться его мучениями. Вот дьявол! Какая глупая ситуация! И при этом, ничего нельзя ни ускорить, ни изменить! Раньше он частенько любил повторять, что не бывает безвыходных ситуаций, а люди зачастую просто не замечают скрытых возможностей. И вот теперь, как назло, жизнь подсунула ему ту самую глупейшую безвыходную ситуацию без единого шанса хоть как-то повлиять на её исход. Оставалось лишь сидеть и ждать конца, время от времени пялясь на красный глаз аварийной лампы.
* * *
Шёл уже пятый час его заточения в душной камере между двумя переборками повреждённого корабля. Свечение на переборке справа, достигнув пика каления, час назад начало гаснуть и сейчас из ярко розового перешло в тускло красный цвет. Похоже, переборка начала остывать. Видимо, огонь добрался до регенераторов воздуха, пламя выжгло весь оставшийся кислород и погасло. Говорят, в холоде люди засыпают, а затем так и замерзают спящими. Всё же лучше, чем задохнуться или зажариться на медленно раскаляющемся металле. Ну, значит, стоит попробовать расслабиться и уснуть. Может ещё сон какой приснится перед концом.
Внезапно звонкая трель разорвала тишину. Звонил мобильный коммуникатор в кармане на груди его рабочего комбинезона! Келвин от неожиданности даже вскочил на ноги. Вот чёрт! Он уже и забыл про него, выбитый из колеи происшедшим! На корабле был внутренний передатчик, который обеспечивал постоянное соединение с глобальным Галанетом по гиперпространственному каналу связи, в том числе принимая, сортируя и ретранслируя некоторые важные телефонные звонки, адресованные членам экипажа. Медиа спонсоры проекта - новостные корпорации, не скупились оплачивать неимоверно дорогой траффик постоянно работающего канала связи с кораблём, стремясь быть в курсе всего происходящего на борту и оказаться в первых рядах тех, кто узнает о долгожданном открытии планеты, подходящей для колонизации, или о контакте с другой цивилизацией. Ведь ещё никто из людей не забирался настолько далеко вглубь космоса, а каждая подобная экспедиция обходилась в невообразимо фантастическую сумму. Но игра стоила свеч. Компания, на которую сейчас работал Келвин, занималась дальней косморазведкой, посылая экспедиции в различные концы галактики, где могли находиться планеты и даже целые звёздные системы, потенциально подходящие для колонизации или разработки ресурсов. Гиперпространственный передатчик находился в генераторном отсеке и, видимо, до сих пор исправно работал. Коммуникатор продолжал упрямо трезвонить, сообщая приятным женским голосом о том, что номер звонка не распознан. Келвин вышел из ступора и спешно принял звонок. Несколько побитый помехами, казённый голос на другом конце гнусаво спросил:
- Хелло! Это мистер Келвин Мокс?
- Да, это я, - ответил Келвин вконец озадаченный.
- Меня зовут Дуглас Боггерт. Я работаю в кредитном отделе Лоялти-Банка в Орландо, Флорида. Мистер Келвин, по нашим данным вы должны были внести очередной платёж по кредиту за яхту ещё в пятницу тринадцатого июля! Сегодня уже понедельник, шестнадцатое июля, а деньги от вас до сих пор так и не поступили. Могу я узнать причину задержки платежа?
- Погодите! Я же оставлял чёткие распоряжения девушке в депозитном отделе Оби-Банка, куда мне перечисляют зарплату: 12-го числа каждого месяца снимать с моего счёта необходимую сумму и переводить к вам на счёт. Я даже заявление написал о том, что ввиду моего отсутствия передаю управление моими депозитными средствами банку с целью своевременной оплаты текущих счетов, в том числе по кредиту. Они что не перевели вам деньги?
- Ничего не могу сказать! Я работаю в Лоялти-Банк и мы не можем контролировать работу других банков. Факт есть факт: деньги от вас в этом месяце ещё не поступали и вы уже опаздываете с оплатой по кредиту на два дня! Когда вы планируете нам заплатить?
- Послушайте, дело в том …, - тут Келвин просто рухнул обратно в невесёлую реальность и вспомнил, что он наглухо заперт в душном отсеке на разбитом корабле, несущемся на огромной скорости прочь от Земли в неизведанные глубины галактики.
- Даг, дружище, к чёрту кредит! Помогите мне пожалуйста! Я попал в пренеприятнейшую переделку! Я не знаю, сколько я тут ещё протяну! Похоже, огонь уже погас и я начинаю замерзать. Мне срочно нужна помощь! Я не знаю, как это устроить, но я не хочу, чтобы всё закончилось так печально!
