«Вы когда-нибудь задумывались над тем, что человек имеет способность к синхронизации с окружающими его людьми?

Способность синхронизации является частью механизма приспособления и выживания в социуме, представляя собой своеобразный клей, который связывает взаимодействующих людей. Эта способность играет важную роль в работе коллектива, состоящего из уникальных, непохожих друг на друга индивидуумов, каждый со своими историей, опытом, мировоззрением, проблемами и целями. Несмотря на уникальность и непохожесть его составных частей, коллектив способен реализовывать большие задачи, в которых каждый индивид выполняет соответствующую ему роль, влияющую на общий результат. Коллектив как часовой механизм с большим количеством деталей, взаимная и слаженная работа которых позволяет показывать точное время.

Когда в коллектив приходит новый член, он чувствует себя словно не в своей тарелке – не ощущает духа коллектива и его атмосферы, для него все кажется незнакомым. А все новое, следует отметить, представляет опасность, что запрограммировано на уровне ДНК. Именно поэтому большинству людей не так просто поменять работу, где все так привычно и безопасно, где они уже синхронизированы с окружающими людьми. Но и в новом коллективе механизм синхронизации творит волшебство, и новый участник в большинстве случаев приобщается к нему, становясь его неотъемлемой частью. Когда же уровень синхронизации превышает определенное пороговое значение, коллектив начинает работать как одно целое, достигая максимальной эффективности.

На скорость и прочность синхронизации влияют активности, объединяющие людей, например, музыка. Ранее люди во время работы в полях пели. Пение помогало им настроиться на общий лад, почувствовать дух коллектива, совместно сделать сложную работу, которую не по силам выполнить одному. Другим примером является гимн, играющий важную роль в воспитании патриотизма и прививании молодому поколению чувства национальной идентификации и принадлежности. Также ранее во время боевых действий барабаны задавали ритм строю и воодушевляли солдат на бой. Солдаты чувствовали, что они не одни. Или речь полководца, если она произнесена искусно, распространяла среди воюющих общее чувство воодушевления, передававшееся от одного солдата к другому так, что даже те, кто стоял в последних рядах, ощущали его.

В современной корпоративной практике популярным способом увеличения производительности коллектива через усиление сплоченности его участников, то есть улучшение синхронизации, является тимбилдинг».

***

Джон проснулся с чувством утраты чего-то важного, с чувством, которое, казалось бы, покинуло его навсегда, но снова вернулось и все чаще беспокоило его. Если бы Джона попросили представить, на что оно похоже, он описал бы его в виде черной дыры, которая затягивает в себя все, что находится рядом, оставляя вокруг серую, голую пустоту. И сколько ни старайся выбраться из этой пустоты, сколько ни беги в любую из сторон, она не заканчивается, создавая ощущение бега по кругу.

Это чувство смешивалось с состоянием безразличия ко всему происходящему. Он сидел на краю кровати, положив голову на руки, взгляд был направлен в невидимую точку, в голове ни одной мысли – просто пустота. Серый пол под ногами еще больше вгонял Джона в это его утреннее состояние. Мир уже не казался ему красочным, как будто покрытый пеленой, он был далеким, тусклым и пустым.

Автоматические шторы на окне в спальне были задвинуты не до конца, и через них пробивались яркие солнечные лучи. Джон любил просыпаться и видеть свет, а не кромешную темноту. Но сегодня этот свет и щебетание птиц за окном не приносили ему былого удовольствия. Мир превратился в раскраску, которую купили с намерением раскрасить, но забыли про нее, положив на полку.

Джону стоило больших усилий заставить себя очнуться от этого наваждения и встать с кровати. Усилие, сделанное им, сравнимо с усилием человека, стоящего на краю обрыва и намеревающегося прыгнуть со страховкой головой вниз. Он говорит себе: «Сейчас. Раз, два, три…» – и не прыгает, отходя от края, чтобы набраться смелости. Это повторяется снова и снова, пока в какой-то момент он не преодолевает чувство страха. Хотя ситуации совсем непохожие, но именно с таким сопротивлением боролся Джон. Голос в глубине его говорил: «Сейчас встану. И раз, два, три…» – но он не вставал, и голос продолжать призывать его к действию. Как будто его сознание не управляло телом и было заперто глубоко внутри. «Возможно, так чувствуют себя парализованные люди, – подумал Джон, наконец, поднявшись с кровати, – они вот также твердят своему беспомощному телу: «Ну же, давай! Двигайся! И раз, и два, и три!..» – но оно не двигается».

Джон решил, что ему пора обратиться к лечащему врачу. Он стоял на учете с самого детства и знал, что его симптомы – это редкость в современном мире. Синхронизация между людьми позволила сократить до минимума негативные мысли и эмоции. Единственным случаем, когда человеком одолевало чувство невосполнимой потери, являлась смерть близкого. Но и тогда это чувство притуплялось эмоциональным состоянием людей, окружающих человека на работе, улице, в метро, торговых центрах и других общественных местах. Но Джон потерял родителей давно, чтобы их утрата могла оказать влияние на его текущее состояние. Его отец и мать погибли пятнадцать лет назад, и он уже свыкся с их смертью.

Джону хотелось быстрее избавиться от мучившего его чувства, поэтому он быстро собрался и, не позавтракав, отправился на работу.

Встретив соседа на лестничной площадке, Джон почувствовал облегчение. Тот был явно в приподнятом настроении и напевал какую-то мелодию. Состояние соседа повлияло на Джона, как алкоголь влияет на уставший от работы мозг. Только это не было пьянящим чувством. Это было ощущение освобождения от ноши, или тяжелой работы, или как после болезни, когда организм набирает силы. Цвета вокруг стали ярче, серая пелена немного отступила, в теле появилось больше энергии.

По пути к метро Джон встретил еще несколько знакомых, выгуливающих домашних питомцев близ парка. Он любил животных, особенно собак. В детстве у него был пес Ричи – немецкая овчарка темного окраса. Джону нравилось проводить время вместе с ним, они были очень привязаны друг к другу. В дни, когда на него нападала хандра, он получал энергию от своей собаки. Смерть Ричи была первым случаем, когда чувство утраты овладело им по понятной причине. Тогда, чтобы облегчить его состояние, родители отправили Джона в лагерь.

Когда Джон спустился в метро, в его голове одновременно раздалось несколько десятков голосов, и он тут же почувствовал, как его состояние изменилось. Джон попытался вспомнить свои утренние ощущения, но не смог. Исчезло даже послевкусие, как будто и не было этого вовсе.

Несмотря на час пик и загруженность платформы, в метро не было давки. В прибывающие вагоны заходило столько людей, чтобы между ними оставалось свободное пространство, остальные ждали следующего поезда. Людей, спешивших на работу, с детьми, стариков и беременных пропускали вперед. Если бы современный человек увидел это, он был бы удивлен такому порядку и организованности.

Добравшись до офиса, здания с надписью «Клиф», Джон решил остановиться у кофе-поинта на первом этаже, чтобы отведать утренний ароматный кофе и хрустящий круассан. Отсутствие завтрака давало о себе знать, и его желудок настойчиво требовал еды. Но не успел он войти в помещение, как в его голове, так же как и в метро, раздались и тут же затихли десятки голосов. На мгновение Джон замер у входа, вспомнив, что в метро у него возникло то же самое ощущение. Раньше он не чувствовал такого. Да, было что-то подобное, но это было медленное погружение, а не водяной шквал, от которого за секунду промокаешь до нитки. Это новое ощущение похоже на то, что испытывает начинающий артист, когда выходит на сцену, и его приветствуют сотни или тысячи аплодисментов. Они как волна, которая поглощает и тащит в пучину. Вернувшись же после выступления за кулисы, артист пытается вспомнить то, что происходило на сцене, но не может – только это ощущение.