Примечания автора:
Взгляд со стороны Снейпа на такой возможный вариант развития событий. А что если бы…
Прошу писать отзывы и указывать недостатки моей работы. Это очень важно для меня. И - выделяйте ошибки в ПБ, пожалуйста, ибо я в своих работах их никогда не могу найти.
Дом. Старый, милый дом… Хотя нет, не милый – а старый, страшный и отталкивающий, пустой и загнивающий в своем вечном существовании здесь, в Тупике Прядильщиков, на самом отшибе всего мира, как показалось бы каждому случайно оказавшемуся в этом районе человеку. Северус никогда не любил этот дом - ни в юности, когда был вынужден возвращаться туда, где его ждет сломленная мать и тиран-отец, ни после, когда его уже никто не ждал, кроме самого дома. Только внутри, крепко спрятанная среди детских воспоминаний, которые не должны волновать душу мрачного Снейпа, грозу гриффиндорцев, Пожирателя Смерти и прекрасного зельевара, хранилась наивная, такая же детская любовь к этому дому, где еще не спился отец и мама, живая и теплая, излучала лишь доброту и счастье.
Снейп брезгливо стряхнул с плеча паутину и огляделся. По натуре своей он, конечно, не был брезглив – будучи зельеваром не только в школе, но и в стане Волдеморта, Северус и не такую мерзость видел, - однако этот дом был для него одним большим, грязным и мерзким болотом, пожирающим его самого, все стремления, надежды и мечты. И сам Снейп, стоило ему переступить порог этого ненавистного жилища, чувствовал себя грязным, мерзким и липким, словно откинутым назад, в детство.
Что он здесь делал? Сам Северус не смог бы ответить на этот вопрос. Просто потому, что и сам не знал этого. Дом стоял пустым уже более четырнадцати лет, глухо глядя на переулок своими незанавешенными окнами и местами распахнутыми ставнями и ничуть не грустя от своего одиночества. Так ему было гораздо лучше, чем тогда, когда хозяин, отец Снейпа, пьяным заваливался домой, и тогда в доме слышался плач, глухо звучали удары, ломалась мебель и ужасно скрипели старые половицы, до которых никому не было дела. Нет, сейчас было гораздо лучше – дом просто одиноко и спокойно доживал свой век, радуясь, что репутация хозяина уберегает его от нашествия странных, подозрительных личностей.
И вот сейчас Северус решил вновь прийти сюда, в самый канун Рождества, когда полагалось с кислым выражением лица наблюдать за тем, как очередное молодое поколение, в том числе и ненавистный Поттер, веселятся в компании друзей, радуются всему, что только увидят.
Но Северус сейчас был не в Хогвартсе. Неизвестная ему сила позвала его сюда, в отчий дом, где все застыло на своих местах, словно время не властвовало здесь, словно оно отступало… Снейп сморщился и уверенно дошел до своей комнаты, никуда не сворачивая по пути и не предаваясь воспоминаниям. Зачем? Сожалеть об ушедшей юности? С одной стороны, там была солнечная Лили, но порой Северусу казалось, что это был сон, наваждение, и никакой Лили не существовало. Были лишь нереализованные амбиции и загубленная карьера, мрак, разруха, друзья-Пожиратели… Нет, такую юность не стоит вспоминать.
Распахнул дверь. Все лежало на своих местах. Гора книг, оставшихся с его школьных лет, небрежно засунутые в ящик стола конспекты – история магии, нумерология, зельеварение – что-то, что раньше юный Северус Снейп обожал или ненавидел. А сверху сероватым прямоугольным пятном красовалось нераспечатанное письмо, на котором почерком Лили было выведено – «Северусу Снейпу».
Может, стоит прочесть его сейчас? Тогда, в 1981 году, туманным и промозглым осенним утром Северус, найдя письмо в почтовом ящике в последний свой визит, не смог его прочесть. Стоило ему представить, что письмо, написанное любимой женщиной, лежит сейчас перед ним, а сама она уже остыла на полу детской в Годриковой Лощине, оставшись лишь воспоминанием, мимолетным и далеким, как у Снейпа начинали дрожать руки. И тогда он просто оставил письмо на столе и ушел отсюда, как ему казалось – навсегда.
Может, стоит прочесть его сейчас? Узнать, что хотела сказать Лили?
Северус без сожаления сломал печать и выудил сложенный вчетверо листок бумаги, который когда-то был белым. Ах, как давно Лили писала ему такие же письма откуда-то с островов, куда они летали всей семьей в летние каникулы, когда сам Снейп гнил здесь, в этой дыре, слыша бесконечные упреки пьяного отца. Кажется, им было тринадцать, и Лили так искренне восхищалась морем, пляжем и солнцем, так радостно писала о местных жителях, приветливых и местами забавных, что мрак его собственного лета отступал под натиском оптимизма юной, веселой и жизнерадостной девочки. Как давно это было! Четырнадцать лет не было в живых самой Лили, а это воспоминание, так некстати разбуженное сегодня, до сих пор жило в памяти Снейпа. В данную секунду оно было таким же ясным, как и то письмо, что Северус держал перед собой и боялся прочесть.
Что могла сказать ему Лили тогда уже Поттер, которая в их последнюю встречу ясно дала понять, что они по разные стороны баррикад и навсегда останутся врагами, сколько бы шагов к друг другу не сделали?
Северус!
Здравствуй, дорогой Северус! Даже не знаю, как начать это письмо, не знаю даже, стоит ли начинать…
Знаешь, ведь сегодня Гарри исполняется год, и глядя на него, я четко понимаю – стоит. Возможно, сам бы ты хотел оставаться в неведении, но я не могу иначе. Идет война, за нами охотится Тот-Кого-Нельзя называть… Впрочем, ты знаешь это, верно? ты не можешь этого не знать. Ведь ты бываешь там, видишь его, говоришь с ним. Я боюсь - боюсь, что эта информация навредит Гарри.
Снейп поджал губы – везде этот чертов Поттер! В Хогвартсе он раздражает Северуса одним только внешним видом, и даже здесь, в последнем письме любимой женщины, он ухмыляется своей вечной, надоедливой улыбкой.
Значит, это письмо было написанно 31 июля - Снейп прекрасно помнил, когда у мальчишки день рождения. Да, в тот год это здание перестало быть ему домом, и Северус редко бывал здесь. С июля - всего один раз, первого ноября, когда погибла Лили. Теперь понятно, почему он не нашел это письмо сразу - и не прочел его.
Но я ведь знаю тебя, Северус – вернее, я знала прошлого тебя и, надеюсь, умение хранить мои секреты еще не погибло в тебе. В конце концов, это и твой секрет тоже. Когда-то давно, когда ты еще только мечтал поступить на Слизерин, я пыталась найти в себе качества, присущие этому факультету. Пришла пора их использовать. Сохрани этот секрет – иначе Темный Лорд захочет уничтожить тебя так же сильно, как нас сейчас. Поэтому, если мы останемся живы, молчи, забудь, забудь обо всем, что я тут написала, а если уж нам суждено погибнуть – спаси Гарри. Прошу тебя, спаси Гарри!
Ну вот, я никак не могу перейти к сути, просто не знаю, как это написать. Но я должна признаться…
Гарри – твой сын.
Ну все, я написала это…
Снейп оторвался от письма и неверующе оглядел комнату, не видя ничего вокруг. «Хорошая шутка, Лили, я смотрю, Поттеровское чувство юмора передается половым путем».
Помнишь, ты пришел ко мне в ноябре 1979, когда Джеймса не было дома? Мы поговорили – и не только, я узнала, что ты все же стал Пожирателем, и наши пути разошлись. Как мне казалось – навсегда. У нас ведь не было больше точек соприкосновения.
О да, Северус помнил этот день – он тщательно выгадал тот момент, когда Поттера не будет дома (это было не сложно, ибо Джеймс всегда очень громко думал), и пришел поговорить. Просто поговорить. Шла война, и он не знал, будет ли жив завтра. Поэтому прощение Лили было для него очень важным, очень нужным. Тринадцатое ноября было дня него решающим днем, пожалуй, самым важным, важнее, чем день принятия метки.
