Мистер Поттер спокойно пожал плечами, словно каждый день выворачивал людей наизнанку. Я сглотнул, не в силах оторваться от него.

- Док, вы ведь хотели узнать вовсе не это, я прав? Если вы профи, вы должны были сразу понять, что я сумасшедший. Вас ведь больше интересует, как я докатился до жизни такой.

- Профессор Дамблдор полагает, что в вас вселился Сами-Знаете-Кто.

- Его зовут Волдеморт, док, - я непроизвольно вздрогнул. – И это самая глупая теория, которую я когда-либо слышал.

- В чем же истина? – полюбопытствовал я.

- Не знаю. Но не в Волдеморте… да не пугайтесь вы этого имени, док. Нет, может, и в нем, но корни тогда следует искать в 1981, во время его первой Авады. После этого проклятия никто не выживает, а я вот выжил. Может, побочный эффект? Кстати, можно воды – думаю, мне придётся много говорить, а в горле уже пересохло.

Я не сразу понял, о чем меня просят.

Мистер Поттер жадно протянул стакан к себе и сделал большой глоток.

- Задатки маньяка я обнаружил у себя ещё в детстве. Как и садиста, впрочем. Я не по БДСМ с элементами мазохизма , док, сразу говорю, не люблю, когда мне кто-то делает больно. Предпочитаю делать это сам. Начиналась все с котят, крыс и тараканов – сначала были все-таки тараканы, потом крысы – их в чулане были много. Я на них учился убивать.

- Вы говорили, что не любите убивать, - напомнил я.

- А разве я противоречу себе? Нет, первое убийство произошло случайно, но после него мне удалось напугать Дадли. Я понял, что это мой козырь, и начал убивать. Тетя Петунья жуть как боялась крыс, Дадли – почему-то голубей, а дядя Вернон начал заикаться после знакомства с полуразложившимся трупом кота миссис Фигг. Впрочем, зрелище то ещё. Я сам долго блевал. А потом пошло-поехало. Сначала я тренировался, потом оттачивал навык, потом убивал, чтобы не забыть – в Хогвартсе мне это не позволяли.

- И многих вы… убили?

- Не считал, - Гарри улыбнулся так, словно страшно раскаивался. – Но единственный волшебник, которого мне довелось укокошить – Волдеморт. Остальные были магглами, не волнуйтесь, док.

Странно, мистер Поттер вроде как выступал за идеи Дамблдора, вырос среди магглов и никогда позже не высказывал своего пренебрежительного отношения к ним. Но сейчас он говорил о том, что сделал с этими несчастными, будто те были существами второго сорта.

- И зачем вы их… убивали?

- Спускал пар, - мистер Поттер пожал плечами. – У меня, знаете ли, были очень напряженные учебные года – Волдеморт, опасности, гиперопека со стороны некоторых личностей. Снейп, опять же. Я хоть и давал интервью, где расписывал все его достоинства и вытирал слезы горечи, его не простил. Такое не прощается. В общем, Снейп был тем ещё гадом. Другие наши профессора были не лучше. А мне оставалось играть послушного, хорошего мальчика, мессию Света и истинного Гриффиндорца, а такие, знаете, не могут сделать ничего плохого. Поэтому на каникулах я выпускал пар на магглах. Ездил по Англии, куда отходил ближайший поезд, находил первого неприятного человека – знаете, все они были похожи на моих друзей или врагов – и убивал его. Мне ещё нельзя было пользоваться палочкой, и я делал это руками. Ах, как жаль, что я так мало тогда мог. Ручная работа, конечно, помогает отвлечься, но результат трудов не доставляет столько удовлетворения.

Я откинулся на спинку стула, продолжая следить за своим подопечным, и редкие волосы на моей голове начинали шевелиться. И это Герой Света?! Он сумасшедший – сейчас я был в этом уверен. Мистер Поттер говорил так спокойно и уверенно, словно его слова заключали в себе какие-то обыденные, бытовые вещи. Но это было ужасно. Сидящий передо мной человек не затрагивал подробности своих преступлений, но мне уже было страшно. Это было гораздо ужаснее, чем год террора Волдеморта, который мне пришлось пережить. Признаюсь, в тот момент у меня мелькнула малодушная мысль, что ни палочка, ни авроры за дверью мне не помогут. Этот молодой человек привык убивать быстро и без палочки, убивать быстро, но болезненно.

Что ж, я должен был признать, что передо мной сидит маньяк, на душе у которого – множество жертв. А маггловские спецслужбы, должно быть, до сих пор ищут его, не объединяя все эти эпизоды в одно, потому что у них нет ничего общего.

- Вы говорили, что не любите убивать, - вновь напомнил ему я, тщательно выверяя слова. Только теперь я понимал, что любое сказанное мною слово может послужить толчком для его убийства.

- Я и не противоречу себе, док, - доверительно сообщил мне мистер Поттер. – Я не люблю убивать. Я же делаю это не просто так.

- Так для чего же?

- Для удовольствия.

Я потёр переносицу, стараясь сохранять бесстрастное выражение лица.

- Но все же давайте пока оставим магглов и предпосылки появления вашего навыка убийств и вернёмся к вашим друзьям и невесте…

- Она не была моей невестой, - нетерпеливо перебил меня мистер Поттер, и в его голосе слышалась явная злость. – По-моему, мы уже выяснили, что она была шлюхой, от которой можно было бесконечно много брать. О да, ее можно было жестоко тра… - мистер Поттер не договорил под моим укоризненным взором. – Я могу подобрать слова помягче, если хотите, док, но избежать эти моменты не в состоянии, если вы хотите узнать все мои мотивы, - предупредил он.

- И все же постарайтесь не выражаться в моем кабинете.

Во всей позе мистера Поттера сквозило недовольство, но он все же продолжил.

- Джинни слушалась меня и делала все, что я желал. Даже не имела ничего против жесткого секса. Кажется, она была уверена, что является моей девушкой, а подобной покорностью пыталась покрыть прочие измены. Она думала, что я не знаю, но я знал и не собирался прекращать. Но никогда бы не женился, док, она этого явно не достойна. Увы, девчонка была слишком любопытна и влезла в мои бумаги. Я не расскажу вам о них и давно сжёг этот компромат, даже не пытайтесь его найти. Я даже не намекну, что там было. Должны же быть у меня какие-то тайны.

Мы возвращались к тому, с чего начали, но я все никак не мог составить полного портрета своего подопечного и решить, какой вердикт вынести. Смерть или лечение?

- Что ж, ваши мотивы в отношении мисс Уизли мне понятны. Но ваши друзья? Неужели они тоже были…

- Шлюхами? Не в том смысле, что Джинни, конечно. Нет, док, они были обычными друзьями, которые думали, что знали обо мне все. Они вроде даже любили меня. И я не собирался их убивать.

Мистер Поттер помолчал около минуты, явно собираясь с мыслями, и продолжил.

- Все случилось из-за грязнокровки. Нет, Гермиона была моим другом и хорошей девчонкой, но грязнокровкой. И дело не в ее родителях. Я тоже не чистокровный баран. Она предала маггловский мир, в котором родилась, но не вошла в магический, отвергла законы Британии, но не приняла законы магии. Именно поэтому она грязнокровка. Именно поэтому я ее убил. Она столько противилась убогости магов, столько говорила про демократию, что… Они ведь застукали меня с Джинни случайно, док. Бедняжка Уизли уже не была в состоянии воспринимать ситуацию, но я-то был абсолютно нормален. И если бы Гермиона начала говорить о гуманизме, толерантности и морали, о недопустимости нарушения законов, я бы их отпустил. Но она повела себя, как глупая волшебница. Закричала что-то про Темную магию и влияние Волдеморта. Не ей об этом говорить, черт возьми! И я ее убил. А Рон просто стоял рядом. Я не хотел, док. Просто… очень сложно остановиться.

Я судорожно вздохнул и приподнялся. Пора было выходить к министру и давать свою резолюцию. Оставался последний вопрос, который я не мог не задать.

- Почему вы рассказали мне это?

- Мне интересно, - искренне признался юноша. – В детстве Тетя Петунья таскала меня к психологам, когда я поджигал его драгоценного Дадличку или прищемлял хвост кошкам. Совершенно детская шалость, признаю. В молодости я был слегка дурак. Так вот, все эти психологи заставляли меня изображать какие-то кружочки и домики, рисовать кляксы и рассуждать о какой-то ерунде, а потом все с умным видом это анализировали. И ни один не сказал, что я ненормальный! А я псих, Доктор! Может, хотя бы вы это поймёте?