***

По наивности своей я была уверена, что ничего хуже драконовой примерки случиться сегодня уже просто не может. Ну в самом деле: полуголый дракон – жуткое же зрелище!

Так вот, была не права.

И полуголый дракон – не такое уж жуткое зрелище, а при должном уровне извращенности – даже эстетически прекрасное… В конце концов, подумаешь – чешуя, в остальном-то все нормально. И его изматывающая примерка нарядов – далеко не самое страшное.

Все это я, собственно, поняла ночью, проснувшись от странного хрипа.

Баррикада из подушек, за которой я уже не первую ночь успешно пряталась от Абеля, была частично снесена (не свернись я клубочком, была бы снесена вместе с ней), а сам дракон с немножечко невменяемым видом методично бил головой об пол распластанного под ним мужика. Бил и приговаривал:

– Не будешь больше покушаться на сокровище? Не будешь? Нет?

И каждый вопрос сопровождался хлюпающим стуком.

– Вы ему голову проломили, – хрипло и чуточку заторможенно со сна поделилась я с ужасом своим наблюдением.

– Я знаю, – ужас был неумолим и еще пару раз приложил несчастного головой об пол, прежде чем прекратить. – Прости, нервы.

Как ни странно, но прощения он просил у меня. Впрочем, мужчине, лежащему сейчас без чувств в луже собственной крови, извинения все равно были не нужны. Абелю повезло, что я не боялась вида крови, в противном случае у него на руках сейчас было бы два бесчувственных тела.

– Но меня можно понять: впервые в жизни мне довелось проснуться посреди ночи и увидеть, как мое сокровище пытаются убить, – вещал дракон, пока я очень-очень, ОЧЕНЬ сильно старалась держать себя в руках, не паниковать и не бояться. И не кричать.

Потому что сейчас в одной спальне находились я, нож, хищно посверкивающий в рассеянном свете ночной лампы, агрессивно настроенный дракон и немножечко мертвый мужик, который в ближайшее время точно станет множечко мертвым, если ему первую помощь не окажут.

– Меня пытались убить, – растерянно заключила я. Старания мои не прошли даром, время шло, истерики все еще не наблюдалось. – Почему?

– Потому что меня убить они не могут, но очень хотят избавиться, – незадачливый убийца коротко простонал, заработал уважительный взгляд дракона, по достоинству оценившего крепость его черепа, и был еще раз впечатан головой в пол. Вырубил мужика Абель почти с нежностью. – Ты для этого подходишь лучше всего. Дракон, прошедший обряд единения, полностью зависит от своего хранителя. Погибнешь ты – угаснет и мой огонь.

– И что мы будем делать? – умирать мне совсем не хотелось, но и паниковать из-за смертельной опасности, свалившейся на мою голову вместе с драконом, было бессмысленно. И я не паниковала.

Ну хотят меня убить, ну так и что? Я живая, а убийца – почти нет. Кому тут стоит переживать? Мне? Или тем, кто решил на меня поохотиться?

Нехороший огонек в глазах ужаса и его злая улыбка были яснее всяких слов… Пусть Эллари не отвернется от этих недоумков и последний путь их будет легким.

– Веда, ты сможешь несколько минут побыть одна?

– В смысле совсем одна? Или в компании вот этого вот? – я выразительно указала на безвольное тело мужчины. Важный вопрос, между прочим, от ответа на который зависит и мое решение.

– Этого я заберу с собой, – пообещал Абель, – дверь запру, но защиту поставить пока не смогу, сила возвращается слишком медленно.

– Тогда могу.

– Умница.

Это можно было считать прогрессом, я теперь не только сокровище, но еще и умница. Расту, развиваюсь, молодец.

Вот только стоило дракону запереть дверь в покои, а заодно и в спальню, просто так, для надежности, и я поступила совсем не как умница – я задала вопрос, зная, что ответ меня в любом случае не обрадует.

– А что будет с ним?

– Он пожалеет, что решил тебя обидеть, – зловеще пообещал ужас. И что-то мне подсказывало, что уточняющих вопросов лучше не задавать. Потому что Абель, он же ответит, а у меня нервы слабые. Да и впечатлительная я. А еще сообразительная, и сразу сообразила, что он его либо на части порвет, либо сожрет. Второй вариант даже вероятнее.

Дракон был очень зол, несколько неадекватен и ничего, кроме страстного желания уничтожить врага, не чувствовал. Но я-то была человеком, не страдала от застилающих разум инстинктов и точно знала, что есть этого неудачника не следует.

– А может, стоит… – мое несмелое предложение потонуло в предвкушающем реве освободившегося пламени, заканчивала я свою мысль уже в пустоту, – его сначала допросить?

Огонь схлынул, забрав с собой и дракона, и мужика, и даже нож. В комнате в память о недавнем присутствии здесь кого-то, кроме меня, остались лишь лужа крови да тлеющий ковер, который я потушила за несколько секунд. Остальные семь минут одиночества просидела в кресле, грызла ногти, которые еще после прошлого приступа паники не отросли, и ждала дракона.

Неожиданным оказалось запоздалое прозрение – без ужаса во дворце мне было до чертиков страшно. И ведь причиной моего страха являлась не попытка убийства: она оказалась такой быстрой, неловкой и неопасной, что не смогла меня толком напугать.

Просто… Абель был все время где-то поблизости, мог появиться в самый неожиданный момент, но всегда вовремя, словно чувствуя, когда мне нужна помощь.

А теперь его не было рядом. Ни во дворце, ни даже в городе. Он был где-то очень далеко, за пределами тех границ, в которых я его чувствовала.

Ноготь на указательном пальце был почти догрызен, когда я замерла, сраженная невероятным открытием: я его чувствовала. Все это время, все эти дни, я ощущала дракона, и это дарило мне чувство уверенности. В себе, в завтрашнем дне… в будущем.

А теперь это чувство пропало и мне стало страшно.

Стыдно признаться, но я обрадовалась, когда посреди комнаты опять взбух огненный шар, выплюнув из своих обжигающих недр довольного жизнью Абеля.

Довольство его продлилось недолго. Встретившись со мной взглядом, ужас нахмурился:

– Что случилось?

У меня был выбор: сказать правду или оставить свои переживания при себе и озадачить дракона вполне закономерным вопросом:

– Я не могу понять: почему он решил напасть именно сегодня ночью? – на самом деле выбора не было, мне было бы проще откусить себе язык, чем заговорить с кем-нибудь о своих чувствах. – Вчера я почти два часа провела в саду, меня же там можно было столько раз убить. А до этого я в библиотеке сидела. А позавчера…

– Ты же не думаешь, что я оставил тебя без охраны? – искренне оскорбился Абель. – С утра и до самого вечера тебя охраняют лучшие мастера, каких только смог отыскать Раданэш. Вечером ты переходишь под мою опеку…

Он задумался, помрачнел и недовольно заметил:

– Не думал, что настанет день, когда связку человеческих охранителей посчитают опаснее меня.

– Трагическая ошибка, – вздохнула я. Для убийцы эта ошибка так точно оказалась трагической.

Ужас кивнул, но лицом не посветлел, продолжая злиться:

– Собирайся, сокровище, пойдешь со мной.

– Ку-куда? Зачем?!

– К королю, – Абель нехорошо усмехнулся. – При тебе я его есть не стану. Если пойду один, могу сорваться.

Нужно ли говорить, что на ноги я вскочила в ту же секунду?

И как есть, босая, кутаясь в покрывало по причине отсутствия халата или хоть чего-то более пристойного, что могло бы скрыть мою сорочку, бросилась следом за драконом. Ноги замерзли сразу же, стоило только выскочить в коридор, но я молчала, терпела и почти бежала – один размашистый шаг Абеля был равен трём моим.

***

В спальню Раданэша дракон ворвался без стука, зато очень громко приложил дверью об стену. Вернее, сначала об стену он приложил охраняющих покои стражников, из-за неоправданной ответственности, граничащей с опасной глупостью, решивших не пущать демонстративно разъяренного дракона к королю; и от встречи облегчённого доспеха и мраморной стены грохот стоял страшный. Подозреваю, этот грохот разбудил Раданэша сразу же, но бежать и спасаться он не стал, со смирением ожидая вражеского вторжения.