Литмир - Электронная Библиотека

– Ты ведь Нелл, да? – спросила она, поравнявшись с кудрявой блондинкой. Та кивнула: я, мол, привыкла, что меня узнают на улице. – А я – Анна.

Она протянула ладонь, и они, не сбавляя хода, быстро пожали друг другу руки. Анна глянула на спутницу: Нелл была чуточку раздражена и озадачена; как большинство кокеток, она считала, что нет смысла знакомиться с девушками. Они становятся либо соперницами, либо прихлебательницами; наверно, сейчас она прикидывает, кем стану я, подумала Анна.

– Я вчера видела, как ты упала с велосипеда.

– А, понятно.

Нелл закатила глаза, но стала слушать Анну с заметным интересом.

– Велик твой?

– Нет, Роджера. Он в моем цеху работает.

– Как ты думаешь, он даст его мне покататься? – спросила Анна.

Нелл значительно глянула на нее.

– Он даст мне. А я дам тебе.

Теперь, когда выяснилось, что Анне что-то нужно, и она может ей в этом помочь, Нелл заметно оживилась. Они торопливо шагали уже по Второй улице, и Анна спросила:

– В твоем цеху много девушек?

– В формовочном несколько, считая меня, но все поголовно – зануды.

– Они замужем?

– Угадала. Незамужние в основном сварщицы, но работа у них грязная. Я на нее ни за что не пошла бы.

– А в формовочном что делают?

– Мы там… формы лепим… – ответила Нелл и смолкла; видимо, тема показалась ей слишком сложной, а растолковывать не хотелось.

– Формы кораблей?

– Нет, фургонов с мороженым. Ты дура, что ли?

Они уже подошли к цеху Нелл, и Анна обрадовалась: чем дольше тянулся разговор, тем меньше ей нравилась собеседница.

– Так как же с велосипедом?

– Сразу после гудка жди меня у входа в четвертый корпус, – сказала Нелл. – Я его тебе прикачу.

– А твой мастер не возражает, когда ты уходишь из цеха?

– Я ему нравлюсь, – бросила Нелл.

Наверно, именно так она, по вполне понятным причинам, объясняет все, что с ней в жизни происходит, подумала Анна.

– А наш предпочитает, чтобы мы сидели в цеху, – сказала она, сознавая, что слегка привирает: этот образ мистера Восса уже несколько устарел. А сама она, видимо, проходит кастинг на роль прихлебательницы; впрочем, другой роли, наверно, вообще не существует.

– Попробуй накрасить губы, – посоветовала Нелл. – Действует безотказно.

– Да он не такой.

Лицо Нелл состояло сплошь из золотистых округлостей и изгибов; казалось, она с минуты на минуту зальется смехом. Но в голубых глазах сквозила расчетливость.

– Других не бывает, – отрезала она.

Днем они опять встретились, обе были в синих комбинезонах. У Нелл все кудряшки тщательно укрыты большущим шарфом, на ногах грубые ботинки со стальными носами, приобрести такие рекомендовали всем работницам. В газете “Корабел” часто печатались заметки про несчастные случаи, которых удалось избежать благодаря этим ботинкам, но Анна их так и не купила. Зачем, если детали, которыми она занимается, размером не больше монетки в двадцать пять центов.

– Как накатаешься, оставь его здесь, – сказала Нелл, подводя к Анне видавший виды черный “швинн”. – На обратном пути я его заберу. Тут у проходной, что на Камберленд, одна женщина торгует шикарными сэндвичами с зеленым салатом и яйцами. Выносит прямо из дома – на Флашинг всегда очередь стоит, сразу увидишь.

– Спасибо.

– Салат с яйцами в бумагу не завернешь. Промокнет.

– Жаль, что велосипед один. Вот если бы два… – сказала Анна. Ее захлестнула волна нежности к этой тщеславной, но щедрой девушке.

– Да ни за что! С великом покончено, – заявила Нелл. – И потом, тут бы такое началось!..

Анна уже не раз каталась на велосипеде. В Проспект-парке их дают напрокат всего за пятнадцать центов, по выходным это было любимым развлечением студентов Бруклинского колледжа. Но тут – дело другое. Во-первых, велосипед мужской, рама страшно неудобная: чтобы не упасть вместе с ним, Анне приходится крутить педали стоя. Возможно, все дело в этой позе. Однако едва она нажала на педали и велосипед запрыгал по кирпичной мостовой, в Анну будто молния ударила; как по мановению волшебной палочки, стремительное движение преобразило все вокруг: из беспорядочного набора отдельных видов и пейзажей возникло симфоническое целое, сквозь которое она, никому не видимая, летела, как чайка. Она мчалась без удержу, порой хохотала, и сероватый от сажи ветер забивал ей рот. В первый день она так возбудилась, что забыла про еду, к тому же страшно боялась опоздать и решила не тратить время на поиски салата с яйцами. В 12.10 она уже сидела в цеху на своем табурете и, хотя до вечера не предвиделось даже маковой росинки, непривычная острая радость как током пронзала ее – даже руки дрожали, когда она бралась за микрометр.

Наутро она работала как одержимая, мысленно подгоняя время, и когда прозвучал гудок, три четверти лотка было отработано. Нелл уже поджидала ее, велосипед стоял рядом. В тот день Анна покатила прямиком к стапелям и несколько раз проехала мимо решетчатой, с большими прогалами, конструкции. Там, среди едва видимых направляющих линий уже проступал корпус корабля, огромный, точно допотопное чудище. И буквы: “Миссури”, ВМС США. Когда Анна еще только начинала работать на верфи, это название уже под сурдинку перелетало из уст в уста. Было странно, почти страшно видеть его своими глазами. Наяву.

Теперь Анна наловчилась справляться с работой быстрее, чем прежде, и, закончив свой лоток, приходила на выручку не столь сноровистым товаркам. Однажды мистер Восс вручил ей скрученные в рулон чертежи и попросил доставить их начальнику верфи: корпус номер семьдесят семь, прямо в кабинет. Замужние женщины с преувеличенным изумлением вытаращили глаза. Приободрившись, Анна быстрым шагом прошла по Моррис-авеню, свернула на Шестую улицу и направилась к ничем не примечательному новому зданию; правда, окна там были только на самом верху. Она поднялась на лифте на пятнадцатый этаж и оказалась в помещении, где прямо на стенах были напечатаны подробные географические карты. Из окон было видно только небо, но строгий взгляд секретарши в гражданской одежде пресек саму мысль о том, чтобы полюбоваться видом сверху. На следующий день мистер Восс опять отправил ее туда – на этот раз забрать некий пакет. Секретность этих челночных операций, а порой и хитроумные маневры со свертками и пакетами приятно возбуждали Анну, хотя их цель была ей, как правило, непонятна. Она чувствовала себя почти шпионкой.

Передавая друг другу велосипед, они с Нелл обменивались лишь банальными фразами и, тем не менее, сдружились. Конечно, отношения эти были совсем не похожи на дружбу со Стеллой Иовино или с Лилиан Фини: все трое жили в одном квартале и в одном доме с Анной, они вместе играли бумажными куклами, прыгали через веревочку и помогали друг другу приглядывать за младшими братьями и сестрами. Или на дружбу с прилежными сокурсницами из бруклинских районов Краун-Хайте и Бей-Ридж. Нелл никак не тянула на звание близкой подруги. Она не делилась с Анной сердечными тайнами – тем свободнее Анна чувствовала себя с ней. Незачем было притворяться и держать в уме хитросплетения событий и отношений, хотя с прежними подружками они ее совсем не тяготили.

Когда Нелл опаздывала, Анна ждала ее возле четвертого корпуса, уворачиваясь от подъемных кранов: они то плавно выезжали из огромных амбарных дверей, зажав в зубчатой пасти канаты, на которых висели огромные металлические листы, то уезжали обратно. Ей нравилось заглядывать в сварочный цех и смотреть на сварщиков в больших грубых рукавицах, на пламенеющие электроды. Случалось, кто-нибудь из сварщиков поднимал щиток, и из-под него, к изумлению Анны, появлялось девичье лицо. Сварщицы обедали тут же, на полу, привалившись спиной к стене и вытянув ноги в ботинках со стальными носами. Анна глядела на них и досадовала: до чего же ей, с ее детальками, далеко до чего-то серьезного, остро необходимого. Это чувство преследовало ее еще до событий в Перл-Харбор. Оно и привело ее прошлым летом на верфь: тогда поползли слухи, что будто бы там берут на работу женщин. Однако даже здесь война казалась чем-то невероятным, немыслимо далеким, неощутимым. Анна жаждала участвовать в этих событиях, пусть в самой малой мере, и знала, что она далеко не одна такая. Как-то она заметила, что Роуз украдкой царапает что-то пилкой для ногтей на медной трубочке из своего лотка. Когда они уже переодевались в уличную одежду, Анна спросила, зачем она это делала. Роуз вспыхнула:

14
{"b":"668202","o":1}