От Шермана Вивера, библиотекаря

Дворец, Пауманок, Севанхаки, Сахемат Линейпа

Третьей цветочной луны 3097 г.

Мессиру Маркову Кокидасу,

Консульство стран Балканского содружества,

Катаапа, Союз мускогов.

Глубокоуважаемый консул!

До Вас уже, безусловно, дошли известия о том, что в бою при Птаксите наш доблестный Сахем, используя отряды копейщиков и лучников, уничтожил закованных в латы рыцарей мингов и одержал славную победу. (Это еще много лет тому назад посоветовал ему я, ну, да, ладно.) Сагойавата и почти все его сенеки разгромлены, а онейды сдались раньше, чем мы успели предъявить им ультиматум. Завтра утром для проведения мирных переговоров прибывают послы Большого Совета Длинного Дома. Дороги на юг вновь свободны, и я посылаю Вам давно обещанный рассказ о событиях, которые перенесли меня из моего мира в этот.

Если бы во время последней поездки Вы смогли задержаться у нас на более длительный срок, я думаю, что сумел бы все объяснить Вам, несмотря на лингвистические трудности и мою тугоухость.

Но, возможно, истина обнаружится, даже если я просто изложу все события по порядку.

Знайте же, что я родился в мире, который на карте ничем не отличается от Вашего, но в котором совершенно иными были общественные отношения. Я пытался рассказать Вам об успехах нашей натурфилософии, о механизмах и открытиях, сделанных нами. Без всякого сомнения, Вы решили, что я отпетый обманщик, хотя и были настолько вежливы, что не сказали мне об этом прямо.

Тем не менее рассказ мой правдив, хотя по причинам, которые Вы поймете позднее, я не могу привести тому доказательств. Я был одним из натурфилософов и руководил группой молодых ученых, принимавших участие в разработке так называемого проекта в Брукхейвине, учебном центре, расположенном на южном берегу Севанхаки в двадцати парасангах к востоку от Пауманока. Пауманок носил название Бруклин и был частью огромного города Нью-Йорка. Мой проект был связан с изучением пространства-времени (что это значит – неважно, читайте дальше). В этом центре мы научились добывать энергию в огромных количествах из морской воды и делали это при помощи так называемой термоядерной реакции. Благодаря этому мы могли концентрировать на небольшом участке пространства столь огромное количество энергии, что это давало нам возможность искривлять единство, именуемое пространственно-временным, и перемещать объекты во времени так же, как другие наши механизмы перемещались в пространстве.

Когда наши расчеты доказали теоретическую возможность перемещения объекта в прошлое, мы стали создавать устройства для проверки этой гипотезы. Сперва мы построили небольшой опытный образец. С его помощью мы отправляли в прошлое мелкие предметы на короткий срок. Мы начали с объектов неживой природы, а затем обнаружили, что можно без всякого вреда перемещать кроликов или мышей. Объект, перемещенный в прошлое, не оставался там навсегда, скорее, он вел себя как один из тех резиновых мячиков, которыми играют геспериды. Объект оставался в заданном времени на определенный срок в зависимости от собственной массы и количества энергии, использованной для его перемещения, а затем внезапно возвращался в то место в пространстве и времени, откуда он начинал движение.

Мы регулярно сообщали о результатах исследований, но мой начальник был занят другими делами и несколько месяцев не читал наши отчеты. Однако, получив отчет, в котором сообщалось, что мы занимаемся созданием машины, которая могла бы перемещать во времени человека, он заинтересовался, прочитал предыдущие отчеты и вызвал меня к себе.

– Шерм, – сказал он, – я советовался с Вашингтоном по поводу этого проекта и боюсь, что он им не по душе.

– Почему? – удивился я.

– По нескольким причинам. Во-первых, они считают, что у вас перерасход фондов. Они гораздо больше заинтересованы в проекте освоения Антарктиды и хотят, чтобы вы перебросили на него все свои силы и средства. Кроме того, по правде говоря, они побаиваются этой вашей машины времени. Предположим, вы отправитесь в прошлое, во времена, ну, скажем, Александра Македонского, и пристрелите Александра в самом начале его правления. Это изменит всю последующую историю, мы исчезнем как дым.

– Чушь, – сказал я.

– Ну а что произойдет?

– Наши расчеты не дают окончательного результата, но существует несколько возможностей. Как указано в отчете номер девять, это зависит от того, какую кривизну имеет пространство-время, положительную или отрицательную. Если положительную, то любое вмешательство в прошлое будет сглаживаться в ходе истории, так что события будут все более и более приближаться к тому, что должно было произойти. Если же кривизна отрицательная, то с течением времени они будут все больше и больше отличаться от первоначального варианта. Так вот, как видно из этого отчета, все шансы за то, что кривизна положительная. Однако мы собираемся принять все необходимые меры предосторожности и проводить первые опыты с минимальным...

– Достаточно, – сказал мой шеф, махнув рукой. – Все это очень интересно, но решать не вам.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что исследования по Проекту А-237 должны быть прекращены, а вы должны немедленно написать заключительный отчет о работе. Машины следует размонтировать, а сотрудников привлечь к работе по другому проекту.

– Что?! – закричал я. – Но вы не можете закрыть исследования сейчас, когда мы стоим на пороге...

– Прости меня, Шерм, но я все могу. Комиссия по атомной энергии вынесла вчера соответствующее постановление. Оно еще не было официально опубликовано, но я получил указания остановить работы, как только я сюда вернусь.

– Эти ничтожные невежественные выскочки...

– Сочувствую вам, но у меня нет выбора.

Я потерял самообладание и в открытую стал угрожать ему, что в любом случае буду продолжать исследования. Это было глупо, потому что ему ничего не стоило уволить меня за неподчинение. Однако я знал, что он ценит мои способности, и рассчитывал, что по этой причине он не захочет расстаться со мной. Но он решил поймать сразу двух зайцев.

– Ну, если вы так настроены, то вопрос будем считать закрытым. Ваша группа будет распущена и люди распределены по другим лабораториям. За вами сохраняется прежний оклад и должность консультанта. Затем, когда вы сможете мыслить здраво, мы попытаемся найти вам подходящую работу.

Хлопнув дверью, я выбежал из кабинета и пошел домой, чтобы все обдумать. Здесь мне следовало бы рассказать немного о себе. Я считаю, что я уже достаточно стар, чтобы быть объективным, и у меня впереди осталось слишком мало времени, чтобы имело смысл притворяться.

Я всегда был мизантропом, склонным к уединению. Я не любил людей и не слишком ими интересовался, а они платили мне той же монетой. В обществе я чувствовал себя не в своей тарелке, У меня был талант всегда говорить не то, что нужно, и выставлять себя на посмешище. Я никогда ни с кем не находил общего языка. Даже если я внимательно следил за каждым словом и жестом, я никогда не мог предугадать реакции окружающих. Я считал, да и сейчас считаю, что люди – это глупые и опасные безволосые обезьяны с непредсказуемым поведением. Если я пытался держать язык за зубами, следил за каждым своим словом и таким образом избегал возможности совершить какой-либо неуместный поступок, то окружающим это тоже не нравилось. Про меня говорили, что я холоден, чопорен и недружелюбен. И это тогда, когда я изо всех сил старался никого не обижать и держаться вежливо.

Я никогда не был женат и в то время, о котором пишу, приближался к зрелому возрасту, не имея ни одного друга, да и знакомых у меня было не больше, чем того требовалось для моей работы. Я мог бы найти оправдание своим взглядам, напомнив Вам о греховности и порочности человечества, но не делаю этого, ибо Вы и сами, я думаю, достаточно знаете об этом.