– Он же пьяный, – заметил Игорь.

– Да? – удивилась девчонка. – А я думала…

И замолчала. Такой как раз лучше жевать, чем говорить. За умную сойдет.

Игорь присел рядом с незнакомцем и окликнул:

– Вы меня слышите?

Тот заводил головой, будто слепой, стараясь отыскать, откуда идет звук, и открыл глаза. И Игорь поразился: у незнакомца оказался мудрый взгляд. Уставший, но такой понимающий, будто тот полжизни провел в Тибете у монахов и постиг тайны Вселенной. Затем мужик часто заморгал, и ощущение всепонимания ушло. Глаза как глаза, в красных прожилках и опухшие. Мужик сел и огляделся.

– Где я? – прохрипел он.

Девчонка тут же услужливо подсказала:

– Темногорье. Это станция так называется.

Незнакомец захлопал по карманам, видимо в поисках сигарет, не нашел и уточнил:

– А как я здесь оказался?

Игорь пожал плечами, им-то откуда знать. Мужик снова зашарил по карманам, наконец, что-то отыскал и вытащил. Это оказался билет. Мужик медленно перечитал его, потер лоб, но бесполезно.

– Ничего не помню, – сознался он.

Встал и полез в рюкзак. Девчонка что-то сообразила:

– Вам сигареты нужны?

Достала из сумочки свои: тонкие, дамские. Игорь скривился: сам не дымил и не уважал курильщиков – считал слабаками. Но незнакомец замотал головой:

– Не курю.

И вытащил из рюкзака фляжку. Жадно припал к ней, видимо сушняк замучил. Игорь потоптался и направился в здание. А что тут еще делать? И в этот момент туман совсем рассеялся, и стали видны старые, поржавевшие от времени рельсы, разбитые платформы и оборванные провода. Игорь почувствовал, как раскрылся и не хочет закрываться рот, как вытянулось лицо. Как же он приехал сюда? Как? Ведь видно, что здесь тысячу лет не ходили поезда. Вот потому никого и не было на вокзале всю ночь, кроме них троих. И глядя на Игоря, остальные тоже повернулись к путям и замерли в изумлении. Мужик даже фляжку уронил. Ведь понятно, что какая-то чертовщина происходит.

Они в растерянности переглянулись, первым заговорил мужик:

– Ребята, а вы из этого города?

Наверное, решил, что его инопланетяне сюда доставили – все забыл. А у девчонки глаза сразу поплыли, губа затряслась:

– Я на поезде приехала.

– Я тоже, – Игорь поддержал разговор.

Незнакомец взглянул на билет:

– Похоже, и я. Странно.

Странно – не то слово. Может, над ними эксперимент поставили по изменению сознания? Распылили наркотики какие-нибудь, вот им и мерещится всякая чушь? Но кому это надо?

Мужчина прошел в здание, а они за ним. Сейчас стало заметно, что вокзал заброшен. Ранним утром он еще притворялся старым, но благополучным, а теперь видна разруха: облупившийся потолок в паутине трещин, стены в щербинах, словно от ударов злых кулаков. Будто незачем больше притворяться и можно сорвать маску. Игорь толкнул дверь, ведущую в город. За ней разлилось белое ничто. И выходить туда не хотелось даже за деньги. Лучше отсидеться здесь, переждать, чем соваться в опасность. А что там не маленький уютный город, Игорь готов был об заклад биться. Другие, похоже, считали так же. Никто не дернулся, чтобы высунуться. Но Игорь на всякий случай подобрал кусок штукатурки и бросил в мутную завесу. На той стороне чмокнуло смачно, и больше ничего, никакого звука. Просто засосало.

Мужик предложил:

– Может, выйдем обратно на перрон, подальше отсюда?

Они снова переместились на платформу, словно там что-то могло измениться. Стояла тишина, настолько плотная, что хотелось заорать, чтобы убрать ощущение ваты в ушах. Даже ветра не было. Будто это место вырвали из прочего мира, отменили и вынесли за скобки Вселенной. Его нет, и если остаться здесь, то исчезнут скоро и незнакомый мужик, и Игорь, и девчонка. И тут раздался громкий стук, все резко обернулись. Позади них возникла будка. Вот только что ее не было и в помине, а теперь она прилепилась к зданию вокзала, точно корни пустила. Деревянная, выкрашенная в светло-серый цвет, с небольшим окном посередине. Сверху торчала надпись: «Хранитель пути». Окошко было открыто, и они подошли.

В будке сидел старик. Точнее, он выглядел стариком, но Кате мнилось, что это мираж, отвод глаз. Короткий ежик белых волос, коричневая от солнца кожа и едва заметный шрам на щеке – словно в молодости старик пиратствовал на морях где-нибудь в районе Бермудского треугольника или брал в плен космические звездолеты. Его чуждость бросалась в глаза, словно клеймо – я иной, я не тот, кем вы меня видите. Глаза казались провалами – будто две черные дыры смотрели на нее, засасывая, поглощая, стирая из этого сейчас и здесь. Ни за что на свете Катя не желала бы встретиться с этим «милым» дедушкой один на один.

– Ваши билеты, – небрежно бросил Хранитель.

Все полезли в карманы, не задавая вопросы. Да и в голову прийти не могло, что можно поинтересоваться чем-либо.

Он проверил билеты:

– Конечный пункт Темногорье.

Игорь дернулся оспорить: у него в билете другой город, но скосил глаза и увидел, как название изменилось.

– Главное не буква, а дух слова, – засмеялся-зашелестел Хранитель.

И у всех мурашки побежали от его смеха, и никто не мог глаз поднять. Хотелось спрятаться, раствориться, укрыться.

– Беглец, манипулятор и убийца, – подытожил Хранитель, – троица в сборе.

Снова возникли вопросы: что за троица, какие сборы? И кто убийца? И вновь никто не отважился озвучить их, даже Игорь, растерявший свою дерзость. Лишь девчонка испуганно посмотрела сначала на него, а потом на незнакомца. Да и Игорь подобрался – с убийцей надо быть настороже. Ведь не девчонку же имел в виду Хранитель пути. Понятно, что речь о мужчине. Хотя…

Хранитель выдержал паузу, как в лучших театрах. Долгую, глухую, давящую, от которой зарыться бы поглубже. И добавил:

– Чтобы вернуться домой, вам придется пройти одним из трех путей: темным, серым или светлым. Уж какая перед вами откроется дверь. Выбирать не вам.

Они молчали. Хранитель продолжал:

– Обратно можно возвратиться только втроем. Если кто отстанет по дороге или умрет, остальные тоже застрянут на пути. И еще: держитесь радуги. Дверь домой найдете возле ее начала.

– А если мы не хотим никуда отсюда уходить? – мужчине все же удалось выдавить из себя фразу.

И Хранителя как подменили: исчезла нездешность, эти врата в далекие миры. Перед ними в разваливающейся будке сидел сумасшедший. Его глаза бегали от одного к другому, в руке появился огромный тесак.

– Чтобы здесь остаться, надо принести жертву, а иначе никак! – закричал бывший Хранитель. – Убить своих спутников и меня. Полить кровушкой пути, чтоб пропитались. Только не получится, мил человек.

Сумасшедший задвигал в воздухе ножом, точно в танце с саблями, потом выскочил из будки и, взмахивая руками, как крыльями, убежал прочь. А они остались.

Будка рухнула, будто держалась лишь на костлявых плечах старика. А когда осела пыль, Игорь и остальные увидели три двери. Те находились в конце платформы, висели прямо в воздухе. Ближайшая была ослепительно-белого цвета, вторая – серая, как графит. Никаких рисунков или букв, простой строгий прямоугольник. Третья поглощала свет и потому казалась черной. Но это, скорее, был анти-цвет, а не привычная темнота. Она пугала и манила одновременно.

– Идем? – полуутвердительно спросил мужчина.

Игорь отметил: Если он убийца (ну не девчонка же), надо держаться от него подальше, но и здесь находиться нельзя.

– А выбор есть? – сплюнул под ноги Игорь.

Он не мог оторвать взгляд от бурых пятен на рельсах.

«Значит, кровь, а не ржавчина, – думал он. – Вот как. И остаться нельзя. Потому что этого места…»

Он замер, не в силах поверить: «…не существует».

Они выпали из своего мира, сбились с пути. И чтобы вернуться, надо пройти через дверь. Которую?

Белая дверь не открылась, не поддалась и серая. Они замерли перед последней. На мгновение Игорь испугался: вдруг и эта не отворится? И тогда придут страшные существа, зубастые монстры из фильма ужасов – лангольеры, вроде бы. И сожрут их вместе с вокзалом, утилизируют, как… Он снова мысленно запнулся. Как… Как коты-утилизаторы! От мысли о котиках стало веселее, и Игорь протянул руку. Но дверь сама распахнулась, и перед ними возник яркий свет, который раздробился на миллионы светящихся точек. Те вспыхнули, каждая становясь сверхновой звездой, а затем перед путниками появились цветущие каштаны.