- И всё было прекрасно, просто удивительно и сказочно – первая красавица факультета и лучший спортсмен школы, на последнем курсе мы уже были в предвкушении свадьбы и жизни в собственном доме, вдали от суеты. После экзаменов меня сразу же позвали в Хогвартс преподавать, и это было то, что я всегда хотела. Стив был не против, тем более что у него намечался контракт с «Татсхилл Торнадос». История с Томом практически стерлась из моей памяти, потому что у меня была новая жизнь, до того момента, пока он вновь не появился на пороге Хогвартса. Тогда я уже ждала Роберта, а он, увидев меня, в одно мгновение лишил меня разума, высушил, словно медузу на солнце. И ведь я пыталась ненавидеть его, злиться на него за то, что он сделал со мной, но я не смогла.

Дамблдор ограничил его чары, но они были слишком сильными. Том был уже не тем юношей, который на уроках мечтал завладеть всем миром и практиковал чары на всем, что попадалось под руку. Он овладел магией – самой тёмной и беспощадной, против которой я сопротивлялась до конца жизни.

Лили смотрела, как под столом в лучах солнечного света, льющегося из окна, кружатся пылинки и пыталась переварить их странный диалог.

- Почему ты была так рада мне сегодня? – наконец, спросила она, - мы ведь даже не родственники. Почему ты рассказала мне всё только сейчас? Это ведь не просто сон?

Амелия грациозно поднялась и подошла к окну:

- Ты должна была умереть, - ровным голосом сказала она, поправляя занавески, - иногда души уже умерших волшебников помогают своим близким перейти в иной мир.

- Но я не умерла, так? Я помню, как я уснула дома у Уизли.

- Конечно, с тобой сейчас всё в порядке, - усмехнулась она, поворачиваясь. На щеках заиграл лихорадочный румянец. – Но Договор со Смертью был заключен, я не могла его отменить, поэтому я здесь и говорю с тобой.

- Ты так говоришь, словно жалеешь, что я жива, - с горечью сказала Лили.

- Что ты, - запротестовала Амелия, - это вовсе не так. Просто сегодня вы нарушили законы, которым неподвластна любая магия. Я прошу тебя быть осторожной, ОН так просто не отступится!

- Нарушили закон? – изумилась Лили, - то, что мы любим друг друга, это нарушение? О чем ты говоришь сейчас?

- О том, что ты можешь потерять все из-за любви. И ты не уважаешь своего врага – это самый легкий способ лишиться того, что у тебя есть!

- Я едва не потеряла все, что у меня было ценного – моих друзей из-за пресловутого уважения. Да что там, я бы назвала это преклонением, рабством, но не уважением! Только любовь спасала меня всё это время!

Вновь зажмурившись, она закрыла уши руками, Лишь бы не видеть и не слышать слов Амелии. Это был абсурд, обман! Откуда знать, может, это даже и не она, а Волдеморт, который нашел лазейку и проник в её разум. Который не хочет вот так просто проигрывать!

- Просыпайся! Просыпайся! Просыпайся! – крикнула Лили, изо всех сил сдавливая голову руками, отчего пульс застучал в висках, - я не хочу это слушать!

- Тише, Лили, успокойся! – вдруг раздался голос Гермионы. Что-то влажное коснулось лба, и она открыла глаза. Подруга сидела рядом, держа горячий компресс, - у тебя сильный жар, но это пройдет. Плохой сон?

- Это был не сон, - шепнула она. Боль в плече почти прошла, но всё равно, она едва могла шевелиться от слабости, - а где Джордж?

- Мистер Уизли сейчас едва заставил его спуститься вниз и позавтракать, он всё время был с тобой.

Гермиона была очень бледная, словно она не спала целую ночь.

- Во сне Амелия сказала, что я должна была умереть вчера, - сказала Лили, глядя в потолок, - а я вот жива всем назло.

- Это был просто сон! – встревожено сказала Гермиона, - забудь, сны ничего не меняют, они всего лишь игра воображения. Всё решают человеческие поступки.

Не хотелось спорить, возражать, что-то доказывать. Лили чувствовала себя так, словно находилась где-то между мирами, на пределе своего существования. Хоть одно малейшее потрясение – и она не выдержит его.

- Я нашла твою игрушку, Сириус рассказал нам. Мы едва успокоили миссис Уизли после этого, даже пришлось буквально влить в неё полбокала огневиски.

- Хорошо, - ответила Лили. Сейчас её мало интересовало прошлое, более того, она почти ненавидела его, надеясь, что это всё происходило не с ней, а кем-то другим.

Глубоко вздохнув, она почувствовала запах яблочного пирога откуда-то снизу. Запах буквально наполнил её изнутри, желудок предательски сжался от подступающего чувства голода.

- Откуда тётя Молли взяла яблоки в середине зимы? – удивленно спросила Лили. Желудок недовольно заворчал.

- Мы ведь на третьем этаже, дверь всё время была закрыта! Ты ведь не…, о, не может быть! – Гермиона изумленно приложила ладони ко рту.

- Только не говори, что я всё-таки стала оборотнем!

- Нет, но Римус говорил, что в тебе может появиться что-то волчье: обостренное обоняние, превосходное зрение, нечеловеческая сила.

Лили попыталась прочитать буквы на плакате сборной Ирландии по квиддичу, который висел в дальнем конце комнаты. Ничего не изменилось – видела она так же плохо, ярко-зеленые строчки сливались в сплошную полосу.

- Не знаю, что там говорит Римус, но если я не съем пару кусков превосходного домашнего пирога моей тети, я точно кого-нибудь искусаю!

***

Через несколько дней ближе к вечеру они все вместе выстроились у очага на кухне, чтобы вернуться в Хогвартс. Министерство организовало разовый проход по Каминной сети для быстрого и безопасного возвращения учеников в школу. Проститься осталась только миссис Уизли, поскольку мистер Уизли, Фред, Люпин и Тонкс были на работе. При расставании миссис Уизли как всегда расплакалась.

— Не плачь, мам, — успокаивала Джинни, похлопывая её по спине, пока та всхлипывала у нее на плече, — все нормально.

— Точно, не волнуйся за нас, — сказал Рон, позволяя матери оставить очень мокрый поцелуй у себя на щеке.

Всхлипывая еще громче, миссис Уизли обняла Лили, которая все это время стояла, опираясь на руку одетого в школьную мантию Джорджа.

— Обещайте позаботиться друг о друге… Не лезьте в неприятности… Берегите себя!

- Мама, ты же знаешь, какие могут быть от меня неприятности? Я люблю тихую и мирную жизнь, - усмехнулся Джордж. Она улыбнулась и только покачала головой в ответ.

Гарри первым ступил в изумрудное пламя, крикнул: «Хогвартс!» и тут же пропал из виду.

Лили пошла сразу за ним, в душе жалея, что не согласилась поехать на поезде. Она еще не очень уверено стояла на ногах, а безумное вращение в узком, забитом пеплом камине вряд ли бы способствовало её выздоровлению. Обостренное обоняние почти не мешало ей, только когда она оставалась с Джорджем наедине, едва не падала в обморок от его запаха, который буквально сводил её с ума.

Обняв себя за плечи и набрав в грудь побольше воздуха, она полетела в темноту, едва улавливая размытые очертания других волшебных комнат, которые проносились мимо. Вращение постепенно замедлялось, и, наконец, Лили остановилась в камине профессора Флитвика.

- Добрый вечер, мисс, - пискнул он, - не отрываясь от толстенной книги, которая, казалось, была больше самого профессора.

Лили выбралась наружу, осыпав ковер пеплом, и тут же в камине, отчаянно кашляя, появился Джордж.

- Я думал, что больше никогда не буду пользоваться этой штукой, - пожаловался он, - аппарировать гораздо удобнее, жаль, что этого нельзя делать на территории школы.