— Ох, вы уже все здесь, — улыбнулся Джордан Кросс, входя в кабинет с небольшой коробкой из той самой кофейни, которая находится на другой стороне улицы, — я вам всем позавтракать принес, — он поставил ту самую коробку на стол, стажеры сразу же в неё заглянули, там было несколько булочек с помадкой и корицей.

— С чего это ты угощаешь обычных стажеров? — в удивлении выгнул бровь парень, у него в голове не укладывалось, чтобы дедушка со своим высоким положением когда-то угощал обычных работников или, ещё хуже, стажеров, которые только проходят испытательный срок. И то, что Джордан Кросс принес булочки ему, Райну, и его стажерам, насторожило парня не на шутку. Он и так плохо играет в кошки-мышки с этим Кроссом, а тут совершенно не улавливает логику.

— Вы с утра, по видимому, ничего не ели, — нарочито заботливо проговорил молодой человек, — ты же ничего поесть не успеешь- сразу в академию, так?

Девушки на фоне тихо ахнули, ведь правду говорят сотрудницы, что Джордан Кросс очень заботится о сотрудниках и своём младшем «коллеге». Сам же Кросс на это самодовольно хмыкнул: именно этой реакции он и добивался.

— Скажи, что тебе надо и проваливай, — Райан свёл брови, отчего там появилась некрасивая складочка, и посмотрел на молодого человека напротив.

— Мистер Конорс, почему вы так грубы с мистером Кроссом? Он вам и слова плохого не сказал, — осторожно начала девушка, что когда-то носила красную шапку, придавая своему голосу стальные нотки, чтобы молодой господин опомнился.

— Твоего мнения никто не спрашивал, — прошипел парень, удивляясь, что может так разговаривать, сейчас он очень похож на Джеймса, когда тот в гневе, — когда я скажу тебе открыть рот, тогда и только тогда ты это сделаешь, поняла?

— Ну знаете ли, — возмутился до того молчавший друг девушки, он слишком долго терпел невыносимый нрав их «начальства», но сейчас молчать он не будет. Если его заступничество будет означать потерю работы в одной из крупнейших компаний страны, значит он поступит так ещё раз, но вытирать о себя и своих друзей ноги он не позволит.

— Ты встал не с той ноги сегодня, Райан? — усмехнулся Кросс, — вообще я по делу к твоим ребятам.

От слов «твои ребята» стажеры как по команде скорчились и с мольбой их так больше не называть посмотрели на молодого человека.

— Раз уж ты сегодня только до обеда, то разреши после него взять ребят на сегодня под своё крыло, мне бы их помощь сегодня очень пригодилась.

Четыре стажера неожиданно встрепенулись и расцвели так, будто выиграли лотерею.

— Мы с радостью, мистер Кросс, — сказал за всех один из стажеров, спрашивать мнение остальных ему и не понадобилось, знал же, что они всеми руками «за».

— Я ещё ответа не дал, — рыкнул на стажеров Райан, и сколько вообще сегодня агрессии в таком милом парне?

— Да ладно тебе, — улыбнулся Джордан Кросс, положив руку на плечо парня, но тот его быстро скинул, будто боясь чем-то заразиться, и исподлобья посмотрел на молодого человека.

— Ты вообще кто такой, чтобы забирать моих стажеров?

— Твои? — засмеялся Джордан Кросс, — почему ты называешь их так, будто они твои вещи?

— Тебе то вообще какое дело? — Райан со всей силы ударил по столу, — пошёл вон отсюда! Я не хочу тебя здесь видеть! Пошёл вон!!!

И Джордан Кросс ушёл. Всё, что он хотел, он уже сделал, поэтому больше не стал задерживаться в этом кабинете с этим мальчишкой. Стажеры тоже приставать больше не стали, быстро схватили все документы и унеслись получать подписи. Райан же успокоился и достал ноутбук, продолжил работать над своим проектом, который был готов примерно процентов на пятнадцать, если не меньше.

В академии Гилмора наступили очень тихие времена. Никаких драк, пререканий с учителями или золотыми самородками. Тишь да благодать, вот только расслабляться никто не намерен. Эта тишина больше походила на затишье перед бурей, чем на простой штиль. Джеймс старался не пересекаться с Рамоном, тому же совсем стало тоскливо, после возвращения его друзей обратно в Калифорнию. Парню в последнее время всё стало больше казаться, что он и правда зря вернулся обратно. Бил и Джон перед посадкой на самолет напомнили Рамону, что они всегда ждут его в Лос-Анджелесе. Они знали, что в последнее время между Рамоновской шестеркой (как сам окрестил их Бил) что-то происходит. Сам парень конечно им не признается, но они не тупые, видят, что тот чувствует себя паршиво. А Рамону после разговора с ними опять захотелось вернуться в Лос-Анджелес. Опять вернуться в свою академию там, повстречать всех своих друзей, зависнуть на вечеринке у Аманды. Он опять хочется кататься по ночному Лос-Анджелесу, вдоль моря, вдыхая прохладный воздух через открытый верх своей машины. Он опять хочет вернуть себе свой легкий загар, чтобы его светлые волосы колоритней выглядели на фоне медовой кожи, а то он совсем стал походить на Лукаса. Тот был бледной поганкой, со своей светлой кожей, светлыми волосами и скучающим взглядом из-под этой самой отросшей челки. А Рамон ведь и правда даже поговорил со своими родителями о том, чтобы продолжить обучение в своей старой академии, там же поступить в университет, а уже после этого и вернуться к родителям помогать с бизнесом. Всё-таки пять лет совсем разделили ребят, они больше не дети, которые были неразлучны, между ними и Рамоном, как кажется ему, образовалась слишком большая и глубокая пропасть. Но родители рвение своего сына вернуться не поддержали. Они не отказали ему, нет, но когда начались вполне логичные вопросы с их стороны, Рамон взбесился, что вылилось в самую настоящую ссору с родителями. А ссорилась семья Донован крайне редко, поэтому вся прислуга была удивлена и старалась не входить в гостиную, где Донован-старший чуть ли не бил посуду, пытаясь понять сына. В общем, закончилось всё тогда вполне мирно, но больше Рамон таких разговоров не заводил.

Во время перерыва между парами, Райан и Адам шли по коридору к своим шкафчикам. Разговор их снова свёлся к тому, что Райан хочет поговорить с Джеймсом, но боится показаться перед ним слабаком. Адам ему что-то невнятное советует. Будь сейчас другие времена, Адам бы скорее всего подошел к Джеймсу и рассказал о мучениях Райана, но сейчас у него слишком много забот. Занятия в этой особой группе забирают много сил. Учителя пытаются вложить очень много материала, при чем не всегда нужного, но потом он вам пригодится, утверждают они, и вообще, где гарантии, что такое не попадется на экзамене? Занятия по английскому: что обычные уроки, что дополнительные, стали настоящим и личным адом Гофмана, где нужно выжить и не выйти опозоренным. Чаще всего Адам на этих занятиях старается особо не высовываться и вообще делать вид, что деревья в окне на самом деле интереснее, чем вся эта ваша английская грамматика. А после академии и дополнительных занятий дома Адама ждет домашняя работа, суровый и контролирующий взгляд от отца, легкий поцелуй от матери в макушку, потому что волнуется, ведь её сынок так много работает, а ещё особой группе также выдают дополнительную литературу, которую они уже должны знать к следующему занятию, ну, а вечером сил уже не остается ни на какие посиделки с друзьями- холодный душ и спать. Но Адам умело делает вид, что всё хорошо, что он не занимается дополнительно вечерами в академии с такими же уставшими ребятами из топ-десяти. Эту десятку заметно покидают силы, ведь Пэйдж лично контролирует их успеваемость, что в академии, что на «особых» занятиях. И вот сейчас Адам устало открывает свой шкафчик под бубнеж Райана, как к ним подошел парень, что тоже занимается с Адамом в особой группе. Тот бесцеремонно вручает мультифору, забитую листами А4, где мелко-мелко было что-то написано.

— И лучше к четвергу это уже знать, — цедит сквозь зубы он, потому что уже завтра четверг, потому что тоже уже умирает под этими бумагами, что каждый раз суют эти преподаватели, потому что зря согласился на эти занятия, ведь они, вроде бы как, не разрешены, но если ты что-то сделаешь не так- Пэйдж превратит твою жизнь в академии в ад, а жить ещё хочется, да и хорошо сданные экзамены- залог хорошего будущего.