Оставалось совсем немного времени до торжественной речи в честь начала учебного года. Лика посмотрела на ряд преподавателей на портике, закрутила головой, осматривая людей вокруг себя. Преобладали светло коричневые туники, форма первых трёх курсов.
- Это все учителя? - тихо спросила она Тайру, соседку по комнате. Почти все ученики приехали или накануне вечером или сегодня с утра. Только некоторые первокурсники, поступившие в Академию в последний момент, жили здесь уже несколько дней. Тайра была родом из совсем далёкого села и, зная мерзкий характер весенних дорог, приехала ещё раньше Лики.
- Вроде. Я других здесь не видела.
- Да? Я что-то не вижу, кто меня сюда принимал, - Лика опять всмотрелась в ряд людей на крыше.
Тайра ненадолго задумалась.
- Может, это был один из основателей? Как его зовут-то... Ферниджин? Молодой такой. Говорят, он с женой в свадебное путешествие как раз на этих каникулах уехал.
- Может быть, - согласилась Лика. Действительно, какая разница, кто принимал? Договор подписан, студенческий кулон выдан, она такой же первокурсник, как и остальные. Хотя тот, кто её принял, не казался счастливым молодожёном, да и выглядел достаточно взрослым.
// Ирвин
Я нанёс ещё одну чернильную черточку на бумагу. Теперь каждую букву заголовка можно назвать произведением искусства. Не забыть бы предупредить гравёра, что это просто буквы, а не магические символы, где каждый завиток влияет на результат волшбы. Не могу сказать, что я увлекался рисованием или любил причудливые буквицы, но кроме названия главы ничего в голову не приходило. Я почти десяту пытался заставить себя написать учебник по начертательной магии, подходящий под курс обучения в Академии. Пару лет назад обещал преподавателю знаковой магии и артефакторики написать его, но всё как-то откладывал и приступил к работе только сейчас. Результатом трёхчасовой работы оказался разукрашенный заголовок из пяти слов.
Виновным в сим неутешительном достижением я назначил летнее солнце. Жара заставляла днём прятаться за спасительные толстые стены Академии. Но к концу пятой десяты даже они прогрелись и внутри здания стало только чуть менее жарко, чем снаружи. Тонкая арродотовая паутина, вплетённая в каменную кладку, не позволяла использовать магию внутри большинства помещений, за исключением слабых заклинаний, не требующих больших затрат силы, так что охлаждать комнаты приходилось прозаическими методами вроде мокрых простыней, высыхавших за считанные минуты. Жизнь в это лето была возможна только по ночам. Но, так как никто занятия не отменял, то ночью всё-таки предпочитали спать.
А я заставлял себя работать. Сам по себе учебник мог и подождать, но я обещал его к началу второго триместра, до коего оставалось всего два месяца. За это время его нужно написать, добавить иллюстрации, отнести текст резчикам и гравёрам, потом печатникам. Чтобы уложиться в срок выходило, что учебник должен быть написан дня за четыре, включая сегодняшнюю ночь.
Я отложил разукрашенный названием лист в сторону и снова взялся за перо. "Начертательная магия является важной частью знаковой магии. С её помощью создаются артефакты и устанавливаются заклинания, не требующие контроля со стороны мага. Сила печати зависит от многих факторов, таких, как качество изображения, размер печати и даже направление по сторонам света". Наконец-то написание учебника сдвинулось с мёртвой строчки. Я еле успевал записывать свои мысли, стараясь не отвлекаться и не прерываться, чтобы записать как можно больше, пока не ушло вдохновение.
Не поднимая глаз от бумаги и не переставая писать, я левой рукой налил в кружку из большого кувшина квас. Так же, не глядя, поднёс кружку ко рту и выпил. Что-то оказалось не так, но что именно, я не понял. Я снова поднял кружку. На этот раз голова не была занята формулировками способов воздействия на печати, поэтому я всё-таки заметил, что кружка была пуста. Из кувшина вылилось всего несколько капель. Когда я успел всё выпить? Часы над головой гулко пробили два раза. Архитекторы Академии в своё время поработали на славу - звук от башенных часов расходился по округе, но даже в комнате под часами их бой был не громче обычных настенных. Или то маги заклинание на пол и потолок наложили? Я часто наказывал себе подняться к часам и проверить, есть ли там заклинания, но каждый раз то забывал, то находились более важные дела.
Два часа ночи. Что-то я увлёкся писаниной. Пришлось встать и размять затёкшее от долгого сидения тело. С сожалением посмотрел на пустой кувшин, потом перевёл взгляд за окно, выходящее во внутренний двор здания. Каменные стены жилого крыла темнели распахнутыми окнами. Только в одном из них тускло мерцал желтоватый свет свечи. Первогодки готовились к завтрашним занятиям - историк что-то упоминал о контрольном семинаре. То, что свеча горела у студентов первого года, я не сомневался. Уже в конце второго триместра студенты начинали изучать простейшие заклинания, в число которых входил световой шарик. И, учитывая вечную нехватку денег, после этого свечи покупать переставали.
Я взял со стола кувшин и отправился на кухню, где в кладовой стояла бочка с квасом. Приклеивать бороду и гримироваться я не стал. Навряд ли встречу кого-нибудь в третьем часу ночи, да и окна тёмные, спят уже все. Но, на всякий случай, на кухню я пошёл через второй, ещё не заселённый этаж.
Вдоль учебных помещений прошёл без проблем - луна, хоть и ущербная, но освещала коридор через неширокие окна. Но переход на жилую часть заставил зажечь маленький и тусклый шарик света. Комнаты располагались по обе стороны коридора, который из-за отсутствия жильцов никак не освещался. Мой шарик позволял идти вперёд, не натыкаясь на стены. Я не хотел делать свет более ярким, ведь метров через шестьдесят (кто построил эту Академию, не разменивался на мелочи, а ведь жилая часть занимала всего две трети крыла) всё равно пришлось бы его гасить - свет могли заметить, не думаю, что я один не сплю. И неизвестно, как отреагируют, обнаружив ночью на кухне незнакомого мужчину. Не поверят же, что я - ректор Академии.
Я быстро двигался по коридору. Не люблю тёмных помещений, всё время кажется, что кто-то следит или впереди какая-нибудь яма. А ещё в последнее время по Академии ходили слухи, что по ночам в коридорах бродят привидения, раздаются странные звуки, похожие на шаги и глухие стуки по каменным стенам. В привидения я не верю, но сам долгое время сидел в ночных засадах - слухи так просто не появляются. В результате были пойманы пять студентов, так же ищущих привидений, два парня из старших курсов, наведывавшихся в женские спальни и одна летучая мышь, случайно залетевшая в здание, а я сам почти два месяца не высыпался. Но слухи, несмотря на отсутствие доказательств существования в Академии привидений, не прекращались.
Впереди, в самом конце коридора, мелькнула какая-то тень. Страх кольнул в груди, но я только прибавил шаг - студентам нахождение вне комнат после отбоя не приветствовалось. Неизвестный скорее всего заметил меня, я услышал тихие быстрые шаги и мягкий скрип двери. Быстро преодолев последние метры, я завернул за угол. Кто бы то ни был, он не должен был успеть пройти всё крыло, я бы его заметил. Но коридор был пуст.
Голова слегка закружилась.
"Наверно, показалось. Переработал, вот и чудится, что попало", - решил я, не увидев никого в длинном коридоре. Неизвестный ночной гуляка не успел бы дойти до середины крыла, где был выход на портик и лестница на первый этаж. Разве что бегом, но тогда я точно это услышал. На винтовую лестницу он тоже не выходил - её через узкое окно освещала луна. А звук шагов или тихий скрип, так отдыхать надо по ночам.
Успокаивая себя, я спустился на кухню. Дверь в кладовую закрывалась на обычный крючок, никак не уберегающий содержимое от моих поползновений. Открыв дверь, я поднял шарик света чуть повыше, вглядываясь в темноту помещения. Голова снова закружилась, на этот раз сильнее. В глазах потемнело. Пришлось схватиться рукой за косяк, чтобы не упасть на пол. Я замер, пережидая, пока пол остановится и перестанет качаться под ногами. Ну не мог же я настолько уработаться? И ведь давно не пил ничего крепкого. С чего же меня так качает? С голоду что-ли? Я попытался вспомнить, когда в последний раз нормально ел. Получалось, ещё до весенних каникул, на проводах Фера и Леры в их путешествие. Потом закрутился, взял на себя ещё и их часть работы и с тех пор так и перебивался на паре бутербродов в день. Странный приступ прошёл так же внезапно, как и начался. Одновременно с этим пришло ощущение эйфории. Нет, надо брать, за чем пришёл и идти назад. Спать! А с утра, наконец, пора начать нормально питаться.
