Я помахала ему кончиками пальцев, так как на полноценное махание рукой не осталось сил.
— Доброе утро, Скай. Если что, Сириусу — ни слова, — виновато почему-то произнес он.
А я всё недоумевала, что он тут делает. Так, как мы с Джеймсом никогда не общались, поэтому его присутствие — это было более чем странно. Зато Сириус общался… В мозгу мелькнула догадка. Я указала на листок Поттеру. Тот проследил взглядом за моим пальцем, дал мне листок. Я раздраженно закатила глаза, и показала жест, что мне нужно чем-то писать. Поттер понимающе хмыкнув, полез доставать из-под кровати закатившийся карандаш, который потом торжественно вручил мне. Через какое-то время, протянула ему исписанный листок.
— «Доброе утро, Джеймс. Я как понимаю, ты тут по просьбе Сириуса подрабатываешь дозорным? Можешь этому параноику сказать, что со мной все хорошо? И не обязательно из-за меня тревожить людей… И чтобы спал…и ел… и на занятия ходил…наконец… Конечно, я не скажу, что ты спал. Со мной же все в конце концов нормально.» — прочитал он. Потом изумленно посмотрел на меня, и сказал: — Сириус не просил меня сидеть тут.
Теперь моя очередь была смотреть изумленно на Джеймса.
— Он, уже неделю перестал спать, а есть несколько дней назад. С тех пор, как ты «болела» мягко говоря, он даже на занятиях не был. Бродяга не отходил от тебя, и не отошел, если бы я не поднял прямой вопрос о доверии ко мне.
Я была в шоке. Сириус все время был со мной? Даже, когда я его звала в бреду? Щеки покраснели от стыда. Я взяла листочек, и в конце написала:
— «С ним все в порядке?» — прочитал Джеймс, и вдруг заржал. Смеялся долго и чуть, ли не скатываясь на истерические нотки. А потом со смехом выдохнул: — Ахуеть! Ну, вы, блин, и конспираторы ребята! Мне всегда казалось, что у вас искренняя и взаимная ненависть! Потом, я думал, что у Сириуса односторонняя любовь! А оказывается… что я ничего не знаю о людях! — смеялся Поттер, я сложила руки на груди и сердито посмотрела Джеймса.
Сзади раздалось тактичное покашливание. Я и Поттер резко повернули головы, и увидели стоящего в проеме хмурого Сириуса. Тот прислонился к косяку, и сложив руки на груди смотрел каким-то испытывающим взглядом серебристых глаз на меня. Неспокойное сердце почему-то забилось втрое быстрее, а к щекам прилил невыносимый жар, который начал расползаться от шеи до груди. Я послала ему неуверенную улыбку. А Сириус нежно улыбнулся мне, уголками мужественных губ. Отчего я еще сильнее смутилась! Да что ж это такое!
— Так, чувствую мне надо валить! — разрушил странное очарование момента, зычный голос Поттера.
— Не торопись так быстро!
— А что нельзя?
— Кстати, очень плохая была идея, просить Питера подлить мне в тыквенный сок снотворное. Я ожидал большего, — хмыкнул Сириус. У Джеймса сначала было выражение лица «Попался», а потом сменилось на «Фиг, докажите», то есть на невинное.
— Какое снотворное?
— Как какое? С синенькой такой жидкостью внутри. Где-то по весу двести грамм. На бутылочке, которой твой запах! — издеваясь, проинформировал его Сириус.
Все-таки выражение «Попался», вернулось на лицо Джеймса.
— Ты сам себя видел? Труп, и то свежее выглядит! — оправдывался Поттер.
— Ладно. Проехали. Но могли бы догадаться, что я могу почувствовать, что у меня в напитке что-то подмешано, — сказал Сириус. Джеймс предостерегающе посмотрел на него. — Успокойся, она знает, что я — анимаг.
— Мы понадеялись, на то что ты ненадолго перестал чувствовать запахи от усталости, — признался Поттер. — Потом поговорим. Мне надо на занятия, может успею на первый урок, — сказал он, вы бегая из палаты.
Сириус проводил его задумчивым взглядом.
— Как ты себя чувствуешь? — подойдя ко мне, заботливо спросил Сириус. Я показала большой палец вверх, хотя и чувствовала смертельную усталость. Он не должен сидеть все время тут. В конце концов у Сириуса своя жизнь. — Есть или пить хочешь?
Есть, я сейчас меньше всего хотела, а вот от воды не отказалась бы. Сириус помог мне выпить воды. А потом осторожно стер с губ капельки влаги. Нет, конечно такая забота приятна, но… черт возьми! Без голоса, даже если делаю какое-нибудь резкое движение, то сразу наваливается слабость. Короче, чувствую себя куклой для детей!
— Почему такое недовольное лицо? — спросил он. Я указала выразительным взглядом на пространство и на себя. — Тебе не нравится, что ты не можешь ничего самостоятельно делать? — мой утвердительный кивок, — И говорить? — снова кивок, — А мне какого было, когда я видел, как ты билась в агонии и ничего не мог сделать! Или когда ты кричала, и звала меня, а я не мог до тебя докричаться! А когда ты перестала дышать, то я… я просто не смог бы дальше счастливо жить! Понимаешь? Не смог бы! Счастливо жить для меня — это, черт возьми, знать, что где-то красноволосая стерва строит очередную подлянку, в которую ты попадаешься, только для того, чтобы увидеть надутые розовые губки и полыхающие солнечным огнем глаза, это чувствовать, что как она входит в комнату, то она сразу наполняется дикой атмосферой сумасшествия, это смотреть в её глаза и видеть отражение своего же желания, это слушать её холодный мелодичный голос, в котором проскальзывают теплые ноты, это подходить к ней ближе и чувствовать, как она учащенно дышит в такт твоему сердцу, — закончил он свою яростную тираду. — И ты меня хотела этого лишить, Скай? Так, что это я должен быть недоволен. — Он посадил меня к себе на колени, и заправив локон за ухо, посмотрел проникновенно в глаза, заставляя меня окончательно потерять нить с реальностью. Я не могла отвести завороженного взгляда от пылающих серебряным огнем глаз Блэка. Меня можно спокойно было выносить, блин!
Его лицо медленно приближалось ко мне, я прикрыла глаза и…
— Мистер Блэк! Немедленно положите больную в кровать! Ей сейчас нужен покой и отдых! — возмущенно воскликнула мадам Помфри. А я не выдержав хихикнула, лицо Сириуса приобрело, ну очень, разочарованное выражение. Меня осторожно сгрузили на кровать, поправили подушку, и накрыли одеялом. Сириус сел на стул, и мрачно начал наблюдать за тем, как я пью, принесенный мадам Помфри, травяной горячий настой. После которого меня сразу спать потянуло. Удобнее укрывшись одеялом, я совершенно счастливая уснула.
Через какое-то время меня начали энергично трясти за плечо.
— Мадам Помфри, давайте не будем ее будить. Она так хорошо спала! — прозвучал ленивый голос Сириуса.
— Мистер Блэк, ей нужно выпить лекарство, и к ней пришли!
— Как пришли, так и уйдут, — хмыкнул Блэк.
Сев на кровати, я взяла какой-то другой травяной настой, и быстро его выпила.
— Мисс Уолш, к вам пришли посетители. Впустить их сейчас? — спросила мадам Помфри. Я посмотрела на свои волосы и унылую больничную рубашку. Мадам Помфри поняла меня без слов. И принесла мне мою пространственную сумку, из которой я вынула первым делом зеркало. Увидев свое отражение, чуть зеркало не выронила. Выглядела, конечно как труп не первой свежести. Волосы потускнели и висят сосульками, на бледном лице синяки под глазами, и то ярче глаз, губы сухие и в некоторых местах кровоточат от трещинок. И вот это Сириус тут охраняет? Такое скелетонское умертвие? Сразу возникло желание спрятаться под одеяло с головой.
— Мистер Блэк, может вы выйдете?
— Зачем? — нахмурился Сириус.
— Девушке, кхм… привести себя в порядок надо. — Я энергично закивала.
— Мне выйти? — посмотрев на меня, спросил Сириус.
Я снова кивнула.
— Хорошо, но минут через пятнадцать зайду, — выходя сказал Сириус.
Я первым делом умыла лицо, из принесенного тазика. Потом замазала круги под глазами, которые теперь стали намного больше на истощенном лице, добавила нежно-розовых румян, подкрасила ресницы и нанесла на губы увлажняющий крем. Переодев больничную пижаму, на свою красивую, сиреневую, которая состояла из шелковых длинных штанов и длинной шелковой маечки, которые увы, висели на мне мешком. Ну, да ладно… Убрав все в сумку, не забыв напоследок расчесать волосы, которые сейчас водопадом спускались по плечам, я посмотрев в зеркало удовлетворенно улыбнулась. Хоть, на человека стала похожа.
