— Эй, пацан, ты как? — останавливаясь, спросила я. Но заметила, что у того выпало из серой толстовки пачка сарделек. Парнишка зло зыркнул на меня черными глазищами, и быстро отфутболил ногой сардельки под стеллаж.

— Смотрите, куда прёте, — прошипел мальчик, быстро идя от меня, перехватывая большой коричневый потрепанный рюкзак. Ну ничего себе, милый ребенок!

Не знаю почему, но продолжая набирать в тележку еду, я всё время думала о грубоватом мальчишке. Расплатившись на кассе, я перехватив пакеты вышла на улице. Мой недавний знакомый сидел недалеко на скамейке и что-то писал в тетрадке. Я невольно заметила, какой мальчик худенький, а темные круги залегли на бледном лице, под глазами. А одет он был даже хуже меня. То есть мой стиль был — бомж на выходе, а у него просто — бомж выживающий. Темно-серая толстовка явно была не для его возраста и висела бесформенным мешком, темные, в грязевых разводах джинсы, местами были порваны, а одной из джинсовых кед отлипла подошва и причудливо торчала.

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Я точно об этом ещё пожалею!

— Дай угадаю, ты талантливый художник, в бегах? — ехидно спросила я, заваливаясь рядом.

Мальчик смерил меня едким взглядом, и ядовито ответил:

— Дай угадаю, вы хотите мне прочитать лекцию о том, что нельзя воровать, прежде, чем не отправили меня на тот свет, да?

Кажется теперь я представляю как выглядит дитё агрессивного гуся и гиены.

— Я что похожа на фанатичного психанутого священника? — возмутилась я.

— Да вы просто похожи на психанутую, — парировал пацан, убирая тетрадь в рюкзак и собираясь уйти.

— Тоже самое могу сказать и о тебе, раз ты собираешься ночевать на улице, — усмехнулась я. Мальчик сердито насупился. — Где живут твои родители?

— А они меня кинули ещё при рождение, решив, что молодость у них ещё не прошла, чтобы подтирать за мной, а наплодить личинок у них ещё будет время, — грубо сказал мальчик. Лексикон у него конечно отпадный… ну то есть упасть можно.

— Везунчик, — улыбнулась я, поняв, что мальчик безумно независимый. — Меня тоже наконец все кинули. Так, где ты живёшь?

— У меня здесь тетя живёт, — важно ответил мальчик.

— Так пойдём, я отведу тебя к ней, — предложила я.

На секунду на хмуром детском личике появилась грусть.

— Я не знаю, где она живёт.

— В смысле?

— Пара, которая меня усыновила шесть лет назад, погибла в авиакатастрофе полгода назад, меня снова хотели сдать в детдом, но за месяц до гибели моих приёмных родителей, я нашёл документ об усыновление, где сказано, что в случае чего меня должны передать моему следующему опекуну, которого указала моя биологическая мать…

— То есть твоей тёте? — уточнила я, стараясь не запутаться.

— Ага.

— И ты полгода снуешься, ища свою тётю? И как тебя не поймали ещё?

— У меня есть парочка приёмов, — хихикнул мальчик, слегка ежась, когда подул прохладный ветерок.

— Пойдём, я не позволю тебе ночевать на улице, — сказала я, хватая пакеты.

— А никуда я не пойду с тобой, ибо ты сдашь меня службе опеки! — заявил мальчик, сложив руки на груди. — И вообще, не надо меня жалеть и без одолжений обойдусь.

— Мальчик, если я скажу, что здесь бродят упыри, которые высосут из тебя всю кровь, то не думаю, что ты будешь так категоричен, — мрачно сказала я. — И моё предложение единичное, ибо я не чёртова Мать Тереза. — Развернувшись, я пошла от скамейки, но через минуту услышала громкий топот и слегка тяжеловатое дыхание.

— Киран, — выдохнул мальчик.

— Что? — не много не поняла я.

— Не тупи, а? Меня зовут Киран, а не «мальчик», — съязвил пацан. А характер у мальца-то убойный… в смысле будет получать ещё, когда подрастёт.

— Окей. А фамилия, Киран, у тебя есть?

— Эта информация — не для твоих ушлых ушей, психанутая, — заявил мальчик.

— Корделия, а не «психанутая», — зло прошипела я.

— Вообще-то я понял, я же не ты, — гаденько хихикнул Киран.

— Тебя уже можно вернуть обратно на скамейку? — невинно осведомилась я.

— Не, я уже решил, что помучаю тебя, ведь ты чуть не убила меня сегодня, — тут же не преминул напомнить эта белобрысая зараза.

— Но не убила же, — мило улыбнулась я, открывая ворота и пропуская мальчика. Тот удивленно рассматривал мой дом, а потом с каким-то восторгом подошёл к моему фонтанчику.

— Ого, а ты богата! — воскликнул мальчик.

Но как только мы вошли в дом, то…

— Здесь, что живёт толпа орков? — ехидно спросил мальчик, глядя на три мусорных мешка, возле двери и отвалившуюся полку, которую не взял скотч.

— Для бездомного, ты чересчур привередлив, — усмехнулась я, кладя пакеты на стол на кухне.

— Но на улице-то почище будет, чем здесь, — гаденько улыбнулся Киран.

— Ну, вообще, я только сегодня приехала с Техаса.

— А до твоего прибытия тут жили еноты? — хихикнул мальчик, натягивая на себя мою черно-серую меховую зимнюю шапку.

— А почему именно еноты? — не смогла сдержать смеха я, расставляя мясные нарезки и консервные банки в холодильник.

— Не знаю. Они такие милые и пушистые, но воры. Хочу енота, — признался в сокровенном Киран. — Я здесь буду спать, да? — указал он на кресло, в котором не так давно почивала я.

— Нет, но если не помоешься, то я даже на кресло не пущу тебя спать, — усмехнулась я.

— Не тебе осуждать мои вкусовые предпочтения, — тут же заявил Киран. — А зачем ты мне помогаешь? Ведь взрослые не хотят разбираться и со своими проблемами-то, не то чтобы даже навязать себе другие, так зачем? — проницательно спросил мальчик. Черные глаза серьезно смотрели на меня.

Я, вздохнув, поставила греться кастрюлю с водой на плиту.

— Если честно, я терпеть не могу детей…

— Замочить меня решила? — тут же подозрительно сузил черные глаза Киран.

— Ты близок к этому, — прорычала я. — Просто ты можешь пожить у меня, пока не найдешь свою тётю, ну или новую семью. Будем считать, что я завела себе кратковременного питомца, — ехидно хихикнула я.

— Тогда я буду ленивым удавом, — расхохотался мальчик, открывая пачку чипсов.

Через час, когда мы поели приготовленные мною спагетти, и я отправила Кирана в ванную дав большое банное полотенце и одну из своих черных, со скелетами футболок, я не много прибрала кухню. Мальчик не много поворчал, что пережил второй раз покушение на его жизнь (моя еда — для сильных желудком… и духом) и что ему приходится носить «бабские» вещи, то быстро уснул в гостевой комнате.

Я тщательно закрыла дверь на замок и проверила окна. Выключив свет, я уютно устроившись на кровати и обняв соседнюю подушку, провалилась в сладкий сон, где мне наконец приснились горячие обнаженные красавчики на мотоциклах. Дождалась! Но вот через каких-то три часа мне было суждено проснуться.

— Корделия!

— Ум-м-м, нет, я не ем рыбу, милый, — промычала я, когда невероятной красоты парень протягивал мне сушеную рыбку.

— Корделия, проснись! — кто-то очень настойчиво теребил меня за плечо. И всё! Мой прекрасный радужный сон лопнул как пузырь, когда я открыла глаза.

— Киран, тебе чего? — зевая сказала я, заодно поправляя белую футболку с черной надписью «Веган», на которой красовались пятна от соуса для курицы гриль.

— Там кто-то есть, — прошептал Киран, показывая на окно.

Я стянув резинку с волос, взяла телефон с тумбочки и посвятила на окно.

— Нет там никого! Иди спать, — проворчала я, заваливаясь обратно на мягкие подушки.

— Нет, есть! — упрямо сказал Киран.

— Если там кто-то есть, то я пойду и сожру свою шапк…

— Корделия, твою мать, выходи! — крик словно раненного кабан… ну то есть Кола, способен был сносить стены.

— А я что говорил! — торжественно заявил Киран.

— Я бы на твоём месте так не радовалась, ведь там реальный вампир стоит, — уныло сказала я, откидывая одеяло.

— Чокнутая, это нечестно! Мы договаривались! — зло заорал Кол.

«Нечестно»?! Это он сейчас узнает, что нечестно!

Психанув, я как была в тапках выскочила навстречу злющему, как сто разозленных гадюк, вампиру, стоявшему за воротами.