– Я с вами согласен, сэр, – ответил МакКин, – но до этого дня Бэтмен мог управиться со всем этим.

– Проблема в том, что он поднимает ставки. А плохие парни продолжают равняться с ним.

– Я знаю, сэр. Но если вы настолько против его существования, почему позволяете заниматься тем, что он делает?

– Ты сам сказал, Билл. Потому что он может управиться со всем этим. И вовсе не Бэтмен меня беспокоит. Он хороший человек, возможно, лучший из всех, кого я знаю. Но меня волнуют те, кто следует за ним. Подражатели. У них может и не быть его нерушимого чувства справедливости. Вот кто меня пугает. Да, прямо сейчас это работает, но я продолжаю молиться, чтобы настал день, когда мои офицеры остались бы единственной защитой, в которой нуждался Готэм.

– Ваши бы слова да Богу в уши, сэр, – ответил МакКин и остановил машину. – О, мы на месте. Нулевая отметка.

«Тут-то все и началось».

Напротив машины Гордона располагалось то, что осталось от «Закусочной Поли». Окна разбиты, дверь сорвана с петель, столы и стулья перевернуты, плиты и печи поломаны так, что уже не подлежат ремонту. Семьдесят лет истории исчезло менее чем за четыре часа.

– Знаешь, Билл, еще вчера в Готэме жило и работало шесть и три десятых миллиона человек, – произнес Гордон, вылезая из машины. Осторожно ступая меж обломков и обходя ковер из разбитого стекла, комиссар вошел в пустую забегаловку и огляделся по сторонам, рассматривая то, что теперь превратилось в запятнанные кровью воспоминания. – Сегодня их стало куда меньше.

Под перевернутым столом лежал плюшевый медвежонок. Комиссар поднял детскую игрушку, расправил курточку вместе со шляпой и осторожно положил ее на столешницу, надеясь, что мишка в конечном итоге найдет дорогу домой. Наверное, Гордон никогда не узнает, что случилось с владельцем игрушки, был ли это мальчик или девочка, и удалось ли ребенку выбраться из города целым и невредимым. Некоторые вопросы так и останутся навеки без ответов, и его, как человека живущего ради подобных ответов, необычайно огорчало подобное положение дел.

Комиссар выглянул из окна закусочной, скользнул взглядом по потрескавшемуся, отчаянно нуждавшемуся в ремонте асфальту, и уставился на бескрайнюю пустоту кругом. На секунду ему показалось, что в небе промелькнула черная точка.

– Да, – вслух обратился Гордон к самому себе, – он может управиться со всем этим. И как же мы сейчас все в нем нуждаемся.

Он сидел на потрескавшейся каменной гаргулье в семидесяти метрах над тротуаром и изучал бегущие фигуры. Тысячи мужчин и женщин, с искаженными от паники лицами, тащили за собой детей. Они пытались, хотя и не питали надежды, выбраться из города до истечения срока ультиматума.

Жить в Готэме означало жить в постоянном страхе. И скоро, если только с этим что-то не сделать, здесь не останется ничего кроме страха.

«Если только что-то с этим не сделать, – подумал он, наблюдая за тем, как то тут, то там все новые и новые офицеры полиции забывают об управлении движением и присоединяются к бегущей толпе. – Если только я что-то с этим не сделаю».

Бэтмен выстрелил крюком в стоящее на противоположной стороне широкой улицы здание Гройлера, спрыгнул с каменной образины, с распахнувшимся в стороны плащом пронесся над разыгравшейся внизу паникой и приземлился на балконе восьмого этажа позолоченного здания.

В десяти зданиях отсюда виднелись дым и отблески огня. Пожарные машины со сверкающими сиренами пытались продраться сквозь толпу, но увязли в гуще паникующих людей и уже не могли сдвинуться с места.

Бэтмен прыгнул, позволяя плащу еще раз распахнуться, чтобы подхватить воздушный поток и пронестись над толпой, мимо пожарных машин и затем вокруг здания. Здесь он почувствовал, как ветер затихает, и он начинает падать, поэтому Бэтмен еще раз выстрелил крюком, и гарпун угодил точно в четвертый этаж здания Кейна, старого жилого дома, построенного в сороковых годах прошлого века для готэмской элиты. Когда-то в нем жили богачи, но с тех пор здание, как и большая часть города, пришло в упадок. Сейчас здесь жила беднота.

Раскачавшись на тросе Бэтмен предотвратил падение и снова взмыл вверх, подхватив новый поток воздуха и пролетев еще два квартала, минуя башни Стэгга, прежде чем ему пришлось повторить процесс. Большинство жителей Готэма, над головами которых проносился Темный рыцарь, были настолько сфокусированы на своем желании покинуть город, что Бэтмен пролетел несколько кварталов, прежде чем один из беглецов заметил его. И то, пока человек пытался убедиться в том, что ему не привиделось, Бэтмен уже успел свернуть за угол и скрыться из виду.

Завибрировал передатчик в перчатке. «Телефонный звонок. Аудио, не видео». Тим звонить бы не стал – не сейчас. А Дик вообще вряд ли когда-нибудь заговорит с ним снова. Значит, это Джеймс Гордон, Альфред Пенниуорт, Оракул или Люциус Фокс. Поскольку руки нужны были Бэтмену для полета, он перевел вызов на передатчик в маске.

Звонил Альфред.

– Сэр, я хотел сообщить вам, что по вашему запросу мистер Фокс работает над новым костюмом.

– Отличные новости, Альфред, – ответил Бэтмен, – но едва ли ты звонишь мне по этому поводу. Фокс бы отправил мне сообщение, будь костюм готов.

– Очень проницательно, сэр, – ответил дворецкий, – компьютер сообщил о пожаре в старом городе. Я узнал адрес. Сигнал вашего GPS показывает, что вы всего в двух кварталах от места и движетесь в том направлении.

– И?

После небольшой паузы Альфред продолжил:

– Сэр, со всеми проблемами, которые сейчас испытывает город, – произнес он, – я не могу удержаться от вопроса – зачем вы решили туда заскочить? Это здание давно заброшено. Угрозы жизням людей нет.

– Пожар может распространиться, Альфред.

– Если это случится, у вас нет никакой экипировки для борьбы с ним. Пожарные остановят огонь прежде, чем он перекинется на другие здания. – Еще одна пауза. – Вы летите туда из-за того, что там было раньше, а не потому, что там есть сейчас… сэр.

Нет ответа.

– Сэр, вы же знаете, что в общей картине мира это здание неважно.

– Может, сегодня это здание и является кандидатом на снос, – ответил Бэтмен, – но пятьдесят семь лет назад это здание было витриной города. Кроме того, там родился мой отец. Он купил это здание еще до того, как ему исполнилось двадцать, и он часто говорил мне об этом, пока пытался купить целый квартал, планируя его реновацию. Когда он… когда моих родителей убили, я… я не выполнил его план, Альфред. А должен был.

– Я понимаю, сэр, но почему сейчас?

– Хотя это и не просто метафора, я не могу стоять и смотреть, как город, который мой отец пытался спасти, погибает под властью страха. – Бэтмен стиснул челюсть, голос стал жестче. – Этот пожар не случаен.

– Сэр?

– Альфред, ты видишь пять тепловых сигналов прямо подо мной? Они поджигают этот квартал – и кто знает, сколько еще подожгут – коктейлями Молотова. Похоже, они делают это веселья ради.

– Понимаю, – ответил дворецкий, – я предупрежу комиссара, чтобы он подготовил несколько тюремных камер.

– Благодарю, Альфред. Мы не можем защитить наше будущее, яростно уничтожая прошлое.

Лидеру пятерки поджигателей было не больше двадцати четырех. Низенький, тощий, поношенные джинсы, синяя футболка с принтом в виде популярного мультяшного персонажа. Хулиган засунул пропитанный алкоголем кусок ткани в стеклянную бутылку, заполненную смесью бензина и моторного масла, затем поджог импровизированный фитиль. Когда бутылка разобьется, наружу вырвется яростный, смертоносный огненный шар.

Если Бэтмен позволит ему бросить бутылку.

Фигура в плаще выстрелила крюком, веревка обвилась вокруг парня, и хулиган вдруг взмыл в воздух, повиснув в десятке метров над землей. Когда неудавшийся поджигатель перестал раскачиваться из стороны в сторону, Бэтмен нырнул вниз, полы плаща взметнулись по обе стороны от него, и поймал падающую бомбу в бутылке. Затем Темный рыцарь метнул коктейль в сторону Готэм-ривер, где бутылка и скрылась из виду, никому не навредив.