«Скоро ли, наконец?» – спросил дедушка, нетерпеливо выглядывая из-за двери. «Сейчас, сейчас», – послышались ему женские голоса из соседней комнаты. В это время Амели с напускным равнодушием разглядывала себя в зеркало, а потом приподняла нижний край платья. Она выразительно посмотрела на маму, вздохнула и хлопнула себя руками по круглым бокам. «Ты думаешь, что оно длинное? – спросила мама. – Его потом можно будет немного приподнять». Амели пожала плечами и наклонила голову набок. Она попыталась быстро повернуться перед зеркалом, чтобы пышный кружевной край платья превратился в настоящую снежинку. В это время мама успела поправить ей прическу и прикрепить туда блестящую звездочку.
Теперь Амели взяли за руку и как маленькую вывели в коридор. Она смущенно улыбнулась и посмотрела на дедушку. Ее слегка подтолкнули в спину и шепотом напомнили, что сейчас нужно непременно здороваться и целоваться. Дедушка быстро разрядил напряженную обстановку своим восторженным восклицанием: «Вот это да! Какая красавица, она у нас лучше всех!» Он захотел обнять ее, но Амели скромно подошла к нему, опустив глаза, и подставила щеку для поцелуя. Дедушка осторожно прикоснулся губами, но потом не удержался и заключил ее в свои крепкие объятья. Он шумный, хохочущий, с колючей седой бородой. От него пахло мандаринами, яблоками и свежей сдобой.
Все дружно двинулись в комнаты. Амели опять переодели. Теперь на ней было длинное платье и обруч на распущенных пепельных волосах. Папа с дедушкой сошлись во мнении, что теперь она похожа на маленького ангела. Только крылышек не хватало. Мама сказала, что для нее нет ничего невозможного. Серебристые проволочные крылышки давно ждали Амели на полке в шкафу. С крылышками или без, но Амели действительно почувствовала себя ангелом и центром общего внимания. Весь этот праздничный мир сегодня был создан для нее, и она для него тоже. Ей захотелось стать еще лучше, самой-самой. Она послушно вымыла руки, старательно собрала игрушки в комнате. Потом принялась мыть полы в большой комнате.
Папа ушел в магазин, а мама накрывала праздничный стол. Дедушка колдовал над плитой. Сейчас он был похож на кота, следившего за движением рыбок в аквариуме. На кухне запахло подогретым вином и разными мудреными специями. Попутно они с мамой обсуждали разные рецепты приготовления глинтвейна. Общее застолье на кухне продлилось не дольше обычного обеда. У каждого осталось еще много разных дел. Амели молча взяла дедушку за палец, и они вместе удалились в ее комнату. Она больше не смущалась и от избытка нахлынувших чувств, стиснула его колени: «Дедушка, я тебя люблю».
Потом они вместе играли, писали письмо Деду Морозу и Снегурочке в Великий Устюг. Его запечатали в настоящий конверт и отдали маме. Какой именно нужен подарок Амели для себя так и не решила. Если Дед Мороз настоящий, то он непременно должен сам догадаться о ее желании.
Теперь они будут снова рисовать. Амели выбрала себе нужные карандаши. Она не называла их цвет, просто говорила о том, что придется ими рисовать. Голубой карандаш становится у нее небом, синий – морем.
«Солнышко, солнышко! – Амели взяла желтый карандаш и принялась рисовать. – Мы вместе сделаем ему усики». Поверхность моря у нее легла ровными горизонтальными линиями. Дедушка несколькими штрихами нарисовал на ней волны. «Это кит», – сказала Амели и показала на самую высокую горбатую волну. Дедушка не спорил и только добавил ему нужного сходства. Теперь появившийся на картинке кит добродушно улыбался. Каждый раз их новый рисунок постепенно заполнялся такими новыми персонажами.
На стенке у Амели висел плакат с алфавитом. Каждая буква на нем пояснялась простым и запоминающимся рисунком. Амели уже довольно бойко научилась показывать на нем пальцем и правильно читать буквы. Дедушка написал печатную букву «А» и назвал ее «Амели». «Нет, дедушка, – возразила Амели, – так будет неправильно, это не я. «А» – это всегда арбуз». Она показала дедушке картинку из алфавита, где была нарисована разрезанная полосатая зеленая ягода. Получалось, что спорить было уже не о чем.
Если уж говорить здесь всю правду, то свое имя она пока часто произносила неправильно: «Амеля» вместо «Амели», чем каждый раз очень огорчала своего папу.
Вечером родители обсуждали предстоящую зимнюю поездку на пароме в Хельсинки и Стокгольм. Поскольку поездка Амели туда с родителями не планировалась, то этот разговор показался ей совсем не интересным. Наверное, все уже давно забыли, что она их маленький ангел и у нее сегодня день рождения. Это было нечестно с их стороны. Амели намеренно несколько раз уронила на пол куски из тарелки, чтобы на нее обратили внимание.
А еще взрослые думали, что она маленькая и не понимала их умных разговоров. Амели только делала вид, что ей все это безразлично. Она неожиданно выхватывала из услышанного разговора какую-то фразу и в точности ее повторяла. Каждый раз это было чем-то значительным и важным для нее. «Господи, нам при ней уже и говорить ни о чем нельзя. Она все запоминает», – всплескивала руками мама. Амели действительно очень внимательно следила за окружающими. Иногда она старательно копировала то, что делали родители. Наверное, так проявлялось ее особое доверие к ним, ведь они у нее самые лучшие. Теперь родители должны были всегда помнить об этом. Вокруг Амели много неизвестного. Все это ей только предстояло узнать. Амели была чувствительна к любой неловкой интонации взрослых, к повышению их голоса или незаметной фальши. Словно хрупкая скрипка в руках опытного мастера, реагировавшая на каждое его действие. Она могла зазвучать прекрасной чистой мелодией или горько заплакать. Несовершенный окружающий мир уже нуждался в ее участии и доброте.
Хорошо, что она теперь пошла в детский сад. К этому Амели относилась очень серьезно, как к будущей школе или выбранной профессии. В саду все было по-настоящему. У нее там своя детская группа, которая называлась «Цветик – семицветик». А вы знаете, что это такое? В сказке одной девочке достался волшебный цветок. Семь его лепестков – это семь желаний, которые она могла исполнить. Девочка не сразу поняла, что она получила в свои руки, и первые шесть желаний оказались пустыми тратами. Только с самым последним лепестком она совершила настоящий добрый поступок. Амели еще не знала своих желаний, но поступки хотелось совершать только хорошие. Каждый раз, когда они с мамой подходили к зданию детского сада, ее ноги начинали бежать быстрее.
– Мама, скорей, мы опоздаем.
– Никуда мы не опоздаем, лучше смотри себе внимательно под ноги и не отпускай мою руку.
Неужели мама не понимала, что там ее ждала Ольга Михайловна, лучшая воспитательница на свете? Говоря дома о детском садике, Амели часто произносила ее имя самым первым. Ольга Михайловна такая добрая и внимательная, а еще она художник, как и ее дедушка, с ней всегда было интересно.
За окном стало совсем темно. Амели заметила, что зеленая неоновая реклама над соседней парикмахерской стала короче еще на две буквы. Слово совсем потеряло свой первоначальный смысл, но Амели это было неизвестно. Она еще не умела читать. По проспекту в сторону Сампсониевского собора медленно полз троллейбус. Теперь он остановился на перекрестке и отдыхал. Амели тоже устала за этот длинный день. Она сидела за столом и поддерживала голову непослушными руками. Глаза закрывались сами.
В самый последний момент Амели увидела над собой маленького кудрявого мальчика с крылышками как у стрекозы. В руках этот воздушный пришелец держал легкое прозрачное покрывало. Он словно сетью накрыл им Амели, и теперь окружающий мир показался ей тусклым, словно она видела его через свои опущенные ресницы. Мальчик с крылышками стрекозы бережно поднял ее и понес. Амели никогда не подозревала о наличии дверцы возле ее кроватки. Конечно, этот дом был очень старым, а в таких строениях всегда скрывалась какая-нибудь тайна.
Сейчас они легко проскользнули в этот спрятанный вход. Дальше шел длинный коридор, скоро все вокруг стремительно закружилось. Теперь она куда-то ехала в карете. Амели увидела большой дом на Английской набережной. Он был похож на дворец и светился разноцветными огнями иллюминации. К богатому подъезду подъезжали экипажи с лакеями в красных ливреях и перьями на шляпах. Вокруг стояла толпа народа и много людей в военной форме. Амели вместе с мамой вошла в этот прекрасный дом и поднялась между вазами с цветами по ярко освещенной лестнице. Вокруг них прогуливались дамы в бальных платьях и мужчины во фраках. Амели увидела свое отражение в зеркале и не смогла отличить себя от других. На ней было такое же пышное платье с розанами на корсаже, атласные ажурные чулки и туфельки с бантиками.
