До встречи с мисс Кабье оставались считанные часы, за которые профессор планировал доехать до дома, чтобы привести мысли в порядок и окончательно сообразить, что говорить о НИХ столь нежданно нагрянувшей помощнице, которую, между прочим, он еще в первую их встречу собирался рекомендовать на должность хранительницы университетского архива. Миссис Темзе давно уже пора было на покой. Она честно и добросовестно трудилась в течение пятидесяти лет, мало что помнила и была совершенно беспомощна в поиске каких-то нужных манускриптов. Собирался рекомендовать. Но теперь…

Профессор тяжело вздохнул. Врать не хотелось. Он не любил врать, считая, что ложь рождает несвободу личности и ведет к потере уважения к самому себе. Решил действовать по обстоятельствам. Если мисс Кабье расскажет о своих причинах, побудивших ее придти к нему с разговором, профессор сообщит ей нужные сведения. Но только, согласно заданных вопросов, и не более того.

Стемнело. И начинал накрапывать мелкий дождь, обещающий вскоре обернуться проливным и изматывающим. Это было даже на руку. Меньше желающих прогуляться перед сном. Меньше праздных зевак, бродяг и хулиганов.

Катарина накинула на голову широкий капюшон и вышла из дома. На брусчатке ждала заранее заказанная днем повозка. Возничий мирно дремал, прислонившись головой к стенке экипажа.

Стараясь не касаться острыми каблучками сапожек каменной мостовой, мисс Кабье осторожно открыла дверцу экипажа и быстро влетела внутрь. Черная лошадь испуганно фыркнула, возничий проснулся.

– Трогай, – крикнула Катарина, захлопывая за собой дверь.

Говорить извозчику, куда именно нужно ехать, не требовалось – все было обговорено еще днем с особым предупреждением, что путешествующая особа неразговорчива, а потому не надо докучать ей расспросами. И, разумеется, щедрое вознаграждение за понятливость тоже не заставило себя ждать.

Поездка показалась изнурительно долгой. Легкий моросящий дождь и в самом деле усилился. Но на подъезде к Сент-Балише Катарина резко открыла дверцу и выскользнула, скрывшись за углом и почти столкнувшись с месье Левтаном.

Он обескуражено шагнул назад, почему-то выставляя вперед черный зонт.

– Это я, профессор, – шепотом проговорила Катарина, – не пугайтесь.

– Добрый вечер, мисс Кабье, – наконец, выговорил Левтан, поправляя скатившиеся на самый кончик носа очки. – Так о чем вы хотели со мной поговорить? – справившись с недавним испугом, спросил он, предлагая свой локоть для прогулки. – Может, поищем какое-нибудь уютное кафе? На мой взгляд, сегодняшний вечер – не лучшее время для прогулок…

– Нет, – резко оборвала его Катарина. – Вы ведь знаете, о чем, я хочу узнать. – Девушка специально приблизила свое лицо как можно ближе к лицу профессора. Где-то читала, что человек теряется при этом, и ему становится труднее солгать. – Чем занимается Тайное Братство?

– Оккультизмом… – выдохнул профессор.

– Мне нужно их разыскать, – твердо произнесла Катарина.

– Но зачем? – изумился профессор так искренне, что голос его охрип.

– Понимаете, ко мне недавно пришла девушка и попросила помощи…

А дальше Катарина рассказала во всех подробностях историю встречи с Юлией Невитли, умолчав лишь про неприятность с Сальконе.

– Что же вы хотите узнать от меня? – спросил в замешательстве Левтан. – Я только знаю про документы, свидетельствующие о неком Хранителе и тайно проводимых грязных обрядах, о которых, кстати, порядочным леди знать и вовсе не положено. Они совершаются в стенах замка Карибальди, находящегося неподалеку от подножья горы Артакс… – профессор зажал рукой рот, понимая, что нечаянно проговорился.

– Значит, Родриго Берне оттуда привез свое… помешательство… – задумчиво проговорила Катарина, потом, встрепенулась и очень серьезно спросила: – Как вы полагаете, профессор, можно ли с помощью заклинаний убить человека?

– Думаю, да.

– А что охраняет этот Хранитель? – тихо спросила Катарина, невольно стряхивая с плаща холодные капли.

– Некую тайну, о которой знать не положено.

– Даже вам?

– Даже мне.

– А вам хотелось бы узнать? – прищурившись, спросила мисс Кабье.

– Нет. И вам не советую! – в сердцах крикнул предостерегающе профессор.

Решительно махнув рукой случайно проезжавшей повозке, Катарина кинулась к ней, крикнув на прощанье Левтону:

– До свидания, профессор! И спасибо.

И куда ее только понесло? Киото Левтон стоял неподвижно, чувствуя, как все тело содрогается от леденящих капель, просочившихся насквозь до самой кожи. Мысли путались, и профессор еще долго не мог решиться отправиться домой. А дождь все лил, не переставая, ручьями стекая по серым скользким улицам…

Глава 5

Серьезно за переводы сесть так и не удалось. Катарина не спала и почти не ела, обдумывая план поездки к замку. Мучили горькие угрызения совести, оттого что вовремя не смогла помочь Юлии. Ведь, приюти она ее тогда, расспроси подробнее, возможно, мисс Невитли была бы сейчас жива или…

Снова вспомнился африканец Сальконе. Ужас пронзил воспаленное сознание Катарины, и все тело девушки нервно содрогнулось. Про какие способности он говорил? Ведь дед просто сходил с ума, а про революционеров кто-то из родителей выдумал, чтобы не говорить девочке про сумасшествие деда. Так она в детстве себе придумала. Разговоры о нем в семье строго запрещались, и Катарина, разумеется, сделала соответствующие выводы. А потом и вовсе забыла об этом думать.

Способности…

В воспоминаниях неожиданно всплыл момент, когда она сидела на коленях у деда и играючи тянула его за бороду. Мужчина улыбался, и морщины вокруг пронзительных зеленых глаз солнышком разбегались к бледным щекам.

– Покажи фокус, деда, – просила Катарина, – ну, покажи, пожалуйста.

И комната, словно превращалась в огромный аквариум. В воздухе зависали предметы, что секунду назад лежали на столе: чернильница и перо, портсигар отца Катарины, пресс-папье вместе с бумагами и мамина фарфоровая посуда. Все плавало в толще почти осязаемо сгустившегося воздуха. И две тоненькие косички девочки причудливо торчали алыми атласными бантиками вверх.

– Здорово у тебя получается, – похвалила деда Катарина.

– И ты тоже так можешь…

Что это? Причудилось или выдумалось в детстве. Теперь не у кого было узнать. Родители умерли от лихорадки. Как только Катарине удалось избежать этой смертельной болезни, унесшей не одну тысячу жизней прежде, чем ценой невероятных усилий удалось с ней справиться.

Мысли снова и снова возвращались к легенде о зловещем замке. А что, если одним глазком посмотреть на него? Днем. Чтобы никакой опасности не возникло. Только посмотреть и все…

С этими шальными мыслями мисс Кабье удовлетворенно заснула, окончательно и бесповоротно втянутая в какую-то темную, но еще совершенно ей неизвестную историю.

Рано утром, еще по темному, Катарина наскоро собрала кое-какие необходимые вещи, готовясь к тому, что, возможно, придется заночевать где-то в деревушке поблизости. К тому же давнее увлечение мисс Кабье должно было сыграть ей на руку, ведь причина, побудившая отправиться в столь далекий путь – живопись. Погода после дождя обещала разгуляться, а значит, наступало самое время для того, чтобы продуктивно потрудиться над созданием картины. Девушка давно мечтала написать замок в лесных горах, стоящий на некой возвышенности. Взяв с собой большой раскладной мольберт, сверток с кистями и палитру с красками, накинула плащ и вышла.

У соседнего дома стояла свободная повозка. На козлах дремал извозчик, уронив голову на грудь и мирно покачиваясь в такт своему дыханию. Сгустившийся после дождя туман окутал опустевшие улицы, расползся густыми клубами по влажному серому камню, цепляясь за окна и двери домов, скрывая уснувшие в теплой предрассветной влаге фонарные столбы.

Стараясь не нарушать воцарившуюся тишину, Катарина легкой поступью дошла до повозки и, легко тронув извозчика за плечо, тихо сказала: