Вы продолжите изучение привычных вам арифметики матриц и исчисления множеств, но к ним добавятся основы континуальных отображений – это тот базис, на котором строятся практически все области знания. Любые процессы, любые явления в природе можно описать как проекции континуальных множеств, и вы посвятите этому немало времени.

Философия изучает всё, что происходит вокруг нас – от движения атомов до рождения звёзд. Существует даже любопытная теория, что возможно существование пригодного для жизни мира вообще без Силы, только на основе философских явлений. Правда, принято считать, что такая Вселенная достаточно быстро самоуничтожилась бы, раздувшись и растворившись в первичном Ничто, но тем не менее, важен факт: философия и Сила есть две равнозначные основы существования Вселенной.

Алхимия. Если философия – это фундамент мироздания, то именно алхимия строит на этом фундаменте прекрасное здание. Из девяноста с небольшим первичных элементов она создаёт практически бесконечное разнообразие веществ – от обычной воды до сложнейших эликсиров.

Биология изучает живые организмы и вообще жизнь во всех её проявлениях. Это основной предмет для тех, кто выбрал для себя лекарское дело, и очень важный предмет для алхимиков.

Рисование и музыка у нас также являются профильными предметами. Хотя мы не вполне понимаем, как они влияют на овладение Силой, совершенно точно доказано, что эти предметы необходимы для достижения рангов Старшего Владения и выше. Человек, не занимающийся рисованием и музыкой, выше пятого-шестого ранга подняться не может. Есть теория, что эти предметы помогают понять гармонию Вселенной и более полно принять Силу. Вполне возможно, что так оно и есть, у этой теории есть множество подтверждений.

И наконец, физические упражнения. Они тоже необходимы для развития Владеющего, и мы уделяем им большое внимание. И кстати, раз уж я упомянул про физические упражнения, запишите в свои дневники: каждое утро вы должны пробегать две версты. Это обязательное требование для всех учеников.

На этом у меня всё, – завершил свой рассказ учитель, – и если у вас нет вопросов, то на этом мы с вами и закончим сегодняшнюю встречу.

У Штайна, однако, вопрос был:

– А зачем нам вообще бегать? Это что, так обязательно?

– Да, это обязательно. Это нужно и для физического развития, и прежде всего, для развития воли. Ещё раз повторяю для всех – бегать нужно каждое утро, без всяких исключений!

– А если не бегать, то что будет? – настаивал Штайн.

– Ничего не будет. – учитель посмотрел на Штайна с явной иронией. – Мы не можем заставить вас учиться и становиться Владеющими, и не собираемся этим заниматься. Ещё есть вопросы? Нет? Вот и замечательно. Сейчас спуститесь вниз и перепишите расписание занятий. Зайдите в библиотеку и получите учебники. После этого можете погулять по школе – сегодня в школе ознакомительный день и все двери открыты. Не стесняйтесь задавать вопросы учителям и старшеклассникам.

Здание школы было действительно большим, и ходить по нему можно было долго. Мы посмотрели выставку картин учащихся, многие были действительно неплохи. Ленка и сама очень хорошо рисовала – настолько хорошо, что мы с мамой уже всерьёз подумывали об организации персональной выставки. Останавливало только то, что для выставки у неё было пока маловато работ. Но здесь пара-тройка её картин выглядели бы очень достойно.

Потом мы обнаружили музей философских приборов – ах, этот старый добрый девятнадцатый век! Лейденские банки, примитивные макеты электрических двигателей, собранные на лакированных деревянных основаниях, маятник Фуко под потолком. Тут же обнаружился и наш новый одноклассник-ботаник Бажан Второв, разглядывающий какую-то непонятную стеклянную трубку с порошком внутри.

– Привет, не подскажешь что это такое? – я решил наладить контакт с одноклассником.

– Это? Это обнаружитель электрического поля, – он внезапно смутился, – в смысле, привет.

Я снова посмотрел на прибор. Ба, да это случаем не пресловутый ли когерер¹¹ нашего всё Попова?

– Дай я угадаю – там железные опилки. Если поле усиливается, они слипаются и проводят электрический ток. Так?

– Да, верно, – Бажан посмотрел на меня с уважением, – я такой сам делал, но этот лучше.

– А зачем ты его делал?

– Ты же знаешь, что передача семантик работает только если семантические структуры формируют и принимают одарённые? А мне хотелось сделать что-нибудь, чем могли бы пользоваться бездарные.

– Так это тупиковый путь. Обнаружитель не позволяет принимать сложные сигналы, так что это будет аналог обычной дрожалки, только гораздо больше и сложнее.

– Дрожалка позволяет только со второй дрожалкой связаться, а так можно на несколько приёмников передавать.

– Ну да, – согласился я, – но всё равно только простые сигналы.

– Есть ещё электрические трубки, – он показал на стеклянную колбу размером с обычную лампочку и с какими-то металлическими проволочками и пластинками внутри, – но там очень много теории, мне пока сложновато разобраться. Я хочу попробовать их как-нибудь с семантиками совместить.

Ага, электронные лампы здесь уже придумали.

– Хочешь как в визионе, только не в пределах зала, а далеко передавать? – парень явно задумал изобрести телевидение.

Бажан закивал.

– Сложновато будет. Надо сначала семантики как-то закодировать в полном объёме, потом передать, а потом этот код преобразовать обратно в семантическое облако, причём без визионера. Тут работы на десятилетия, да не одному человеку.

Телевидение я ему точно не собираюсь помогать изобретать. А то ведь сначала фильмы, потом сериалы, потом разные Петросяны-Киркоровы, а там и цивилизации конец. Пусть лучше этот мир живёт, он мне нравится.

– Вот и отец мне то же самое сказал, – грустно сказал Бажан, – но вообще я думаю заняться чем попроще. Хочу сделать простой передатчик-приёмник, чтобы бездарные могли пользоваться. На электрических трубках такие делают для военных, но они огромные, надо на телеге возить. А я хочу на ремесленных семантиках попробовать, хотя бы только речь передавать.

– Военное ведомство за такое сразу уцепится. – кивнул я.

– Да, деньги на этом можно заработать просто огромные.

– Ага, – согласился я, – жаль только ты этих денег не увидишь.

– Это ещё почему?

– Ты простолюдин, за тобой ни рода, ни фамилии, извини за прямоту. У тебя это просто отберут. Ты знаешь, что самобег простолюдин придумал? А потом внезапно все права оказались у Вышатичей.

– И что, предлагаешь под тебя пойти? – окрысился Бажан.

– Я тебе разве что-то предлагал? – удивился я. – Ты спросил, я ответил. А если говорить вообще, то у тебя сейчас ничего и нет. Когда и если что-то сделаешь, тогда и можно будет обсудить, сможем мы друг друга как-то заинтересовать или нет.

Бажан ничего не сказал, но явно задумался. Пусть подумает – здесь нравы у богатых ничуть не лучше, чем в том мире. С изобретателем самобегов действительно грязная история вышла, вот пусть ей и поинтересуется.

– Кени, – к нам подошла Ленка, – там напротив девчонки нашли выставку старинных нарядов, я пойду смотреть.

– Хорошо, я тебя найду потом.

Ленка удалилась, Бажан смотрел ей вслед пока она не скрылась.

– Извини за вопрос – она тебе только сестра или…?

– Или.

– Жаль, – Бажан был разочарован, – самая красивая девчонка, и уже занята.

– Ничего, не расстраивайся. Выбор тут богатый, ещё найдёшь себе пяток единственных и неповторимых. Или они тебя найдут.

– Ага, – кивнул он, – меня старшие уже пугали.

Тут мне пришла в голову мысль:

– Слушай, а как тебе такая идея: если в визионе вместо статичных картинок сделать движущееся изображение?

– В каком смысле движущееся?

– Менять картинки очень быстро, с небольшими изменениями. Тогда будет казаться, что они двигаются как живые.

– А, понял. Видел я этот фокус в музее ремёсел. Нет, это работать не будет.