В начале XIX столетия США представляли собой периферийную модель капитализма. Экономические процессы еще слабо влияли на изменение социальной структуры, сложившейся на протяжении XVII–XVIII вв. Для США была характерна крайняя разношерстность населения с различными культурно-религиозными, политическими и экономическими представлениями. В американском социуме продолжали доминировать социальные слои, связанные с аграрным сектором экономики, прежде всего, плантаторы и фермеры. Не случайно один из идеологов американского Просвещения и третий президент США Томас Джефферсон видел будущее Америки как нации фермеров, а не как «страны городов». «Мелкие земельные собственники – это самая драгоценная часть государства», – утверждал он135.
Слаборазвитая экономика, ее ориентация на внешний рынок, еще не разветвленная транспортная сеть определяли регионализацию страны. Спецификой США на протяжении десятилетий было формирование трех основных географических и социально-экономических регионов (промышленный Северо-Восток, аграрные Запад и Юг), что вело к формированию региональных интересов, зачастую противоречащих общенациональным. Другой особенностью была сохраняющаяся многоукладность экономики. Диверсификация экономической сферы не могла не отражаться на позициях различных социальных групп, образующих американское общество. Интересы крупной торговой и финансовой буржуазии, земельных спекулянтов и плантаторской верхушки Юга, составлявших политическую элиту страны, часто приходили в столкновение, требовали постоянного поиска компромиссов. Формирующаяся промышленная буржуазия также начинала активно отстаивать свои интересы. Кроме того, были многочисленные средние мелкобуржуазные слои, включавшие фермеров, мелких торговцев, зажиточных ремесленников, представителей интеллигенции, создававшие пеструю мозаичную картину американского социума. В него входили также скваттеры и пионеры «границы», лица, работавшие по найму, недавно приехавшие малоимущие иммигранты, свободные цветные, представители городских низов. По статистическим данным в стране насчитывалось около 1 млн афроамериканцев, в число которых входило 893, 6 тыс. рабов136. Тем не менее, социальные противоречия в Новом свете не были столь острыми и конфликтными, как в Европе. Во многом это объяснялось возможностью уйти на неосвоенные западные земли. Процесс освоения западных территорий был сложным явлением в становлении американской цивилизации. Ф. Дж. Тернер, создавший концепцию «подвижной границы», утверждал, что именно на Западе происходило подлинное рождение американской демократии и складывание нации137. Впервые эти идеи были высказаны им на заседании Американской исторической ассоциации в 1893 г. В отечественной историографии теория «подвижной границы» была подвергнута критическому анализу, справедливо отмечались слабые стороны аргументации американского историка138. Теория Тернера, по мнению его критиков, не отражала многих сторон заселения Запада.
Продвижение на западные земли сопровождалось изгнанием в большинстве случаев вооруженной силой индейских племен с их земель и варварским уничтожением самих индейцев, что составляет одну из самых мрачных страниц американской истории. Начиная с 1778 г. правительство США заключало неравноправные договоры об отчуждении индейских земель. В Северо-Западном ордонансе от 13 июля 1787 г. говорилось: «Что касается индейцев, то их земли и собственность никогда не могут быть отторгнуты у них без их согласия»139. Но это «добровольное» согласие чаще всего получалось обманом, хитростью, подкупом вождей, угрозами и применением военной силы. Создание первым Конгрессом военного министерства дало президенту возможность объявлять индейцам войны и самостоятельно вести дела по поводу земель, имеющих военно-стратегическое значение140.
Сложные модернизационные процессы, происходящие в стране, сопровождадись формированием гражданского общества. С этим было связано возникновение новых социальных связей и появление нетрадиционных форм коммуникации, находящихся вне правительственного контроля. Гостиницы, таверны и салуны создавали условия для неформального общения. В публичных местах, в том числе и на улице, обменивались информацией и суждениями, вырабатывали общие позиции. Широкая свобода слова и печати, гарантированная Конституцией, отсутствие цензуры, децентрализованность прессы, постоянно растущие тиражи, способность проникать во все районы страны благодаря развитию коммуникативных связей, особенно почты, делали периодическую печать выразителем мнений самых широких слоев населения. В 1790 г. в США было 75 почтовых отделений и 1875 миль почтовых сообщений141.
Об огромном значении для страны периодической печати неоднократно писал Т. Джефферсон: «Только прессе, хотя ее практика и пестрит злоупотреблениями, мир обязан всеми триумфами разума и человечности над заблуждениями и угнетением… именно этому благотворному источнику света – прессе, Соединенные Штаты обязаны многим из того, что привело их к состоянию свободной и независимой нации». Он подчеркивал, что свободная пресса – «грозный надзиратель за государственными и общественными деятелями», она «привлекает их к суду трибунала общественного мнения и мирным образом проводит реформы, которые иначе пришлось бы совершать с помощью революции»142. Несмотря на первоначально небольшие тиражи, круг читателей любой газеты был значительно больше. Широко практиковалось чтение вслух, обсуждение и пересказ наиболее интересных статей в тавернах, кафе, на улице в хорошую погоду. Благодаря коллективному чтению каждый экземпляр любого печатного издания доходил в среднем до 6–8 человек143. В гостиницах были специальные залы для чтения газет, где приезжие или просто завсегдатаи могли прочесть свежие издания. В 1800 г. в США выходило 230 газет, в 1810 г. издавалось 358 газет (главным образом еженедельных) и 40 журналов. Лидировали по числу периодических изданий Нью-Йорк – 66; Массачусетс – 32 и Виргиния – 23144.
Согласно конституции 1787 г. США являлись президентской республикой, основанной на принципах федерализма и разделения властей. Нормы основного закона, однако, не предусматривали наличие политических партий, в связи с чем даже многие «отцы-основатели» относились к ним с явным неодобрением, о чем свидетельствует, например «Прощальное обращение к нации» Дж. Вашингтона145. В общественном мнении большинства американцев отношение к партии было подозрительным и неодобрительным. Формирование первой двухпартийной системы: федералисты – джефферсоновские республиканцы146 происходило в сложных и противоречивых условиях ранней республики не только с точки зрения блокирования различных социальных и политических сил, но и с позиций признания ее права на существование в общественном сознании американцев147.
Процесс создания первой двухпартийной системы был длительным и противоречивым, его начало можно отнести к периоду ратификации конституции 1787 г.148 Даже самоназвания партий часто менялись и привычные наименования: федералисты-республиканцы утвердились лишь в начале XIX столетия. Разумеется, это не были партии в современном смысле, организационно они были слабо оформлены, не имели четких программных установок. По мнению М. О. Трояновской, постепенно складывались нормы взаимодействия между партиями, определялись формы и методы межпартийной борьбы, развивались рычаги воздействия на электорат, закладывались основы организационной структуры. Причем на уровне штатов, как оказалось, джефферсоновцы были организованы лучше, чем сторонники Гамильтона.
