– Прости, друг, но я родословной не вышел, – не без злорадства улыбнулся Лавиль Ондар, сопроводив слова выразительным жестом «от мертвого грока* тебе хвост». – Оставь грязную работу простым смертным.

– Бе-бе-бе! – отозвался Тагренай.

Кто-то из поднявшихся на ноги мужчин не сдержал смешка, а Ильнар, прикрыв ладонью лицо, беззвучно выругался.

И эти люди – надежда Тайной канцелярии! Всего Турана!

– Грай, уйди, без тебя тошно! Ваше величество, несмотря на то, что он редкий паяц, можете смело ему доверять, – поспешил Тавьер заверить королеву. Та слабо и неуверенно улыбнулась в ответ, приняла из рук канцлера сына и вместе с министрами и новым начальником охраны двинулась к выходу. – А ты, Лавиль, сядь. Поговорим о насущном. И попытаемся понять, как мы дошли до такой жизни.

Ильнар понимал правоту помощника: ни о каких результатах расследования речи пока идти не могло, сейчас ему просто хотелось деталей. И Ондар не стал разочаровывать начальника.

Эксперты старательно собрали на месте трагедии все до последней щепочки и сейчас пристально изучали остатки взрывного устройства. Включая те, которые целитель извлек из мертвого короля. Но на это требовалось время, да и особых результатов ждать не приходилось. После взрыва, огромного количества крови и нескольких смертей вряд ли остались какие-то следы – магические или материальные. Единственный шанс – если реконструкция устройства поможет выйти на создателя, а чрезвычайная тонкость работы позволит сузить круг подозреваемых мастеров.

Конечно, Лавиль все это учитывал и полностью сознавал лежащую на нем ответственность. Делом занимались лучшие люди канцелярии и стражи, тянули за все ниточки. Проверяли королевских родственников, стоящих в очереди на престолонаследие, ближайших и удаленных соседей, наместников самых проблемных лаккатов и других возможных недовольных, жаждущих власти или краха большой страны.

Опрашивали потенциальных свидетелей закладки бомбы, пытались вычислить точный момент, но сузить хоть немного круг подозреваемых и установить сроки было крайне сложно. Никто толком ничего не видел: трон не охранялся, спокойно стоял в одной из комнат дворца, куда мог пройти любой, допущенный на территорию, – от поломойки до членов Совета. Материальной ценности, чтобы охранять его или прятать в сокровищницу, малый трон не имел: самоцветами не инкрустирован, листовым золотом не покрыт. Просто красивое резное деревянное кресло, славное своей историей и настолько приметное, что мало кто в здравом уме действительно рискнул бы его украсть. А с точки зрения безопасности… Увы, убийца просчитал все очень грамотно. Трон – это символ, королевское место, на которое никто никогда не посягнет и с которым стараются обращаться бережно. Вернее, старались.

– Иль, ты не хуже меня понимаешь, насколько все… не скажу, что глухо, но – зыбко. Кто бы это ни сделал, а подготовился он тщательно. Если не считать возможной удачи и чудес, самая… устойчивая надежда на осведомителей и проверку мастеров-механиков, – подытожил свой короткий доклад Ондар.

– И что ты предлагаешь? Сложить лапки и ждать, пока попытаются добить наследника? – мрачно пошутил Ильнар.

– Мне нужна санкция на разговор со смертниками*, – твердо заявил Лавиль. – Без твоего прямого приказа никто из Белого отдела даже не почешется.

Главный безопасник рассеянно потер подбородок, глядя расфокусированным взглядом сквозь помощника.

Некроманты. Сложные ребята. Как и сотрудники Белого отдела, который контролирует их деятельность: как говорится, с кем поведешься. Но идея не лишена смысла, это Тавьер признавал.

– Я готов сам заплатить за их услуги, – попытался настоять на своем Ондар, принявший раздумья начальства за колебания.

– Не нужно таких жертв, – поморщился Ильнар. – Тем более я совсем не уверен, что кто-то из них согласится с тобой разговаривать.

– И это повод не пытаться? – нахмурился помощник.

– Это повод попытаться мне, – возразил Тавьер. – Но, поскольку идея твоя, будет несправедливо оставить тебя сгорать от любопытства.

– При чем тут любопытство? – очень натурально удивился Ондар. – Это нужно для расследования.

– Не сомневаюсь, но еще скажи, что тебе не интересно посмотреть на настоящего некроманта. Ты ведь с ними пока не пересекался?

– Все интересное обычно достается Граю, – с легкой улыбкой в уголках губ ответил помощник.

– Хорошо, к полудню встретимся у пятых ворот. Мне нужно отдать несколько распоряжений и сделать кое-какие дела, да и у тебя найдется чем заняться.

– Без сомнения. А нам разве не нужно дожидаться ночи?

– Чтобы страшнее было идти? – со смешком уточнил Ильнар. – Это предрассудки, смертникам время суток не важно. Как и Белому: люди умирают целый день. Будешь выходить, скажи…

Но закончить фразу не успел: секретарь, которого хотел позвать Тавьер, сам возник на пороге, растерянный и озадаченный.

– Сар* Тавьер, вас очень желают видеть, – доложил Тас, прикрыв за собой дверь. – Лаккат Саварди, и с ним еще несколько человек.

– Мне задержаться? – предложил Ондар, переглянувшись с начальником.

– Откуда такое недоверие к уважаемым людям? – усмехнулся уголками губ Тавьер, подался к столу, оперся локтями и сцепил кончики пальцев. – Иди, нечего обоим тратить время на болтовню. Тас, на три часа назначь совещание, – обратился он к секретарю. – Мне будут нужны Тагренай и Сайгель с Ла’Виррашем и их последние сводки, что там было раньше – подвинь на попозже. А пока пригласи Танира.

– Будет исполнено, – кивнул секретарь, сделав пометки в блокноте. – Посетителей звать?

– Зови. Но кофе им не предлагай.

Кабинет у Тавьера был маленький, угрюмый и достаточно захламленный, если смотреть глазами большинства аристократов, привыкших к роскоши. Главный безопасник страны вообще недолюбливал просторные помещения. До патологического страха, конечно, не доходило, но в небольшой сумрачной комнате он чувствовал себя спокойнее, что вполне типично для земельника. Ехидный Грай в связи с этой особенностью называл начальника «норным зверем», а комнату, напоминавшую скорее чулан, нежели кабинет высокопоставленного чиновника, – «норой». Ильнар на шутку не обижался, находил ее остроумной.

Пара узких окон за плотными гардинами, одно – за спиной хозяина, второе – справа от входа. Вдоль стен – шкафы. Посередине монументальный письменный стол Т-образной формы с короткой «ножкой», за которой могло разместиться не больше трех человек. Под боковое окно втиснута узкая кушетка, на которую большая проблема сесть вдвоем. Вот и вся обстановка.

Здесь, в этом кабинете, четыре человека уже являлись нешуточной толпой, от которой становилось тесновато. Такое случалось редко, Тавьер не любил большие шумные совещания с кучей людей, обычно решал вопросы с двумя-тремя подчиненными, и этого хватало. Но сегодня нора подвергалась уже второму испытанию на растяжение.

И нынешняя компания вызывала у безопасника гораздо меньше симпатий, чем предыдущая.

Лаккат Саварди, очевидно, пытался морально надавить на начальника Тайной канцелярии: явился в сопровождении не только двух верных соратников, министра гор и недр Веяра Марника и лакката Мисори*, но и пары боевых магов.

Старшего из них, опытного и сильного воздушника, Ильнар хорошо знал, последние лет десять он бессменно занимал пост начальника охраны министра. А вот второй, огневик огромной мощи, попался на глаза безопаснику впервые. Хотя лицо новичка показалось Тавьеру знакомым; наверное, когда-то видел его личное дело.

Младший из боевиков замер у двери, а старший – у стены примерно на полпути между входом и хозяином кабинета, чтобы контролировать помещение.

– Доброе утро, Барас, – проговорил Ильнар, с интересом наблюдая за вторжением. – Давно не виделись, целых четыре часа.

– Что ты себе позволяешь, Тавьер? – громыхнул Саварди. Подошел, навис, опираясь о стол. Крупный, громогласный мужчина – его всегда было много, и он привык подавлять окружающих.