Только перед выходным появился мой непосредственный начальник Наум и сообщил, что сменщик восьмого участка заболел и мне нужно выйти на работу. Это была даже не просьба, а приказ. В голове сразу всплыла информация о том, что компания имеет право просить о переработке, оплатив по повышенной ставке.

Поскольку моего согласия никто не спрашивал, то я и возражать не видел смысла. Мечтал, конечно, отоспаться, но не получилось. У меня со сном вообще были проблемы. Из Новгорода я уехал всего несколько дней назад и к здешнему часовому поясу еще не привык. Путал день с ночью. Как буду работать следующую неделю в ночную смену совсем не представлял.

А тут еще оказалось, что на восьмом участке работа начинается в шесть вечера и до двух часов ночи. И кто сказал, что это дневная смена? Кроме того, этот участок как раз выходил к станции метро. Сам участок был небольшим: один коридор и площадка перед эскалатором. Зато и мусора от народа больше. Меня это больше всего возмущало. Камеры кругом, дежурные могут оштрафовать, но все равно пластиковые бутылки валяются, конфетные обертки летают, кто-то на ногах влажный уличный снег принес и так далее. Одним словом, люди.

Хорошо, еще в этом мире не курят. Бычков хотя бы нет. В первые месяцы своего попадания я не обратил внимания на такую деталь. В больнице, понятное дело, никто не разрешил бы курить. А позже я не сразу понял, чего не хватает. Не хватало, вернее, не было народа, смолящего сигареты, не было тех сигарет и соответствующего мусора. Америку хоть и открыли, но табак не привезли. И опять непонятная для меня ситуация. Почему название материка «Америка»? Ни Колумба, ни Америго Веспуччи здесь не существовало, а название имелось. Фактов не хватало. Да и несильно меня это интересовало. Было чем заняться и без праздных гаданий.

========== Часть 9 ==========

Хорошо, что я виртуалку с собой на восьмой участок брать не стал. Здесь бы она мне не пригодилась. Все приходилось вручную корректировать. Тут еще эти эскалаторы затрудняли чистку площадки. Роботы, приписанные к этому участку, почему-то застревали, когда начинали вычищать пространство позади бегущей лестницы. Я про себя матерился, отпихивал ногами тупую технику от углов, в которые они так и норовили залезть.

Пока воевал с роботами, на народ не смотрел. В субботний вечер здесь было многолюдно. Молодежь уезжала куда-то в город погулять. Одна развеселая компания, поднимаясь на эскалаторе, свистела мне вслед, зазывая с собой на танцы. В ответ я только ниже надвинул козырек кепки. А ведь надеялся, что в балахонистом комбинезоне и в кепке, прикрывающей лицо, не привлеку ничье внимание.

Ближе к полуночи этот же народ, но уже изрядно подвыпивший, возвращался обратно. Правда, к этому времени появились полицейские, которые дебоширов сопровождали подальше от метро.

В два часа ночи все стихло. Эскалатор замер. Дежурное метро ночью теперь только каждый час, до этого на станции тишина и покой. Мне от внезапного отсутствия шума стало не по себе. Полицейские ушли. А я, между прочим, шестнадцатилетний подросток. Ссыкливо так стало в этих пустых коридорах, что я невольно начал прижиматься к роботам. Хорошо, хоть они создавали иллюзию присутствия живых существ. С этими ребятками я и поспешил на станцию, опасливо озираясь по сторонам. Как буду на следующей неделе работать, не представлял.

Заступал я в ночную смену в восемь вечера. Роботы у меня были уже другие. Утренний уборщик подметает. Ночная смена моет окна. Галереи были прозрачными с двух сторон. Я был в курсе погоды на улице потому, что длинный коридор с севера был почти полностью заметен снегом. Из-за этого пришлось добавлять освещения. Огромные стеклянные окна от пола до потолка, конечно, смотрятся красиво, но убирать хлопотно.

На складе я мог взять любое число техники. В этом меня не ограничивали. Но предполагалось, что следить за толпой механических уборщиков будет сложно. Один робот ползет с огромной щеткой на всю высоту окна и моет его, следом двигается тот, кто протирает и высушивает стекло. Так-то ничего сложного, но у меня четыре коридора. Вдруг случайный прохожий пойдет? Тут нужно следить, чтобы шутников не было. Тётя Надя мне о таких случаях уже поведала.

В очередной раз я порадовался покупке виртуалки. Устанавливать щетки роботов пришлось вручную, но зато потом запустил все четыре пары. А сам спрятался в подсобке. Ничего поделать с собой не мог. Жутко мне в пустых коридорах. «У-у-у…» — завывал первый робот. «Ш-ш-ш…» — двигался следом второй. И все, вокруг ни души, даже «мертвые с косами не стоят».

Чтобы как-то отвлечься, я начал листать новости в сети. Потом в свой «личный кабинет» заглянул и удивился. Еще раз проверил информацию и не понял, почему рабочий день в субботу мне не засчитали. Послал письменное сообщение Науму, чтобы разъяснил, отчего так? Где мои деньги?

Получил ответ я уже на следующий день ближе к обеду. Оказалось, что чипы роботов были настроены на прежнего работника. Поскольку я не сменил данные, то и зарплата не прошла. Как же я разозлился!!! Наум сволочь! Не купи я виртуалку, все бы свои рабочие дни потерял. Никто мне не сообщил о перенастройке чипов. Еще раз пробежался по имеющимся инструкциям и нигде не нашел упоминания о том, что нужно каждый раз вводить имя работника. Мне виртуалка помогла, поскольку я сразу подключал роботов к сети и видеокамерам.

Похоже, что и Наум не знал о том, что я добросовестно получаю свою зарплату, а тут я сам письмо написал, и задумал мне устроить очередную пакость. В четверг я привел своих уборщиков на участок и не смог подключить через виртуалку видео. Все камеры на моем участке были отключены. Это мне совершенно не понравилось. Запускать роботов я не стал, а вызвал полицию.

Потом подумал и включил мобильник на запись, поставив его за решеткой вентиляции. Эти решетки уборщики обязаны чистить вручную. Не так уж и много их было, всего по четыре на перекрестках. То, что они съемные, я обнаружил случайно. И сейчас использовал это. Немного пришлось повозиться с углом наклона камеры мобильника, но виртуалка помогла скорректировать изображение. Её вместе с личным рюкзаком я закрыл в подсобке и приготовился ждать полицию.

Наум появился первым и принес с собой металлический прут.

— Ты что, самый умный? — поинтересовался мужчина, поигрывая прутом. — Приехал наши княжеские денежки зарабатывать?

Я молчал, внимательно следя за действиями Наума. Не станет же он меня избивать прутом? Если что, то я достойно ему отвечу. Камеры отключены. Мешочек со льдом в утилизатор спущу и никто не узнает, куда начальник делся. Оказалось, что в планы Наума я не входил. Ему и роботов было достаточно.

— Две тысячи за робота, — долбанул он прутом по той технике, что стояла ближе к нему. — И ты будешь вкалывать на меня, пока я не разрешу тебе уехать обратно в свою дыру.

— Это незаконно. Я не раб тебе! — громко ответил я, видя, что полицейские уже вышли из-за угла.

— А ты докажи, что я эту технику сломал! — оскалился мужчина. — Камеры не работают.

— Мы в курсе этой поломки, — подал голос один из полицейских.

Наум от неожиданности подпрыгнул и выронил прут.

— Это он, он меня заставил! — заорал мужчина.

Я особо не надеялся на полицейских и молчал. Мне бы мобильник и виртуалку забрать, а там уже доказательств хватит. Полицейские оказались вполне адекватными мужиками. Наума под локотки взяли и повели на выход. Меня тоже пытались увести для беседы. Но я показал на «материальные ценности». Если с уборкой этой ночью не получилось, то роботов в любом случае нужно увести на станцию.

Никто возражать не стал, хотя и попросили прибыть сразу, как верну технику на место. Я в ответ попросил контакты для связи. Только полиция с Наумом удалилась, как я перебросил видео, заснятое мобильником, тому полицейскому. Получилось, что к моему возвращению доказательств хватало. Я только добавил информации о платных тестах и странном контракте.

— Почему сразу не сообщил о нарушении? — попенял мне полицейский.