Отец Алипий – легендарная личность. Архимандрит Алипий Воронов дошёл до Берлина, сам себя называл советским архимандритом, нисколько не двоясь и не смущаясь этого определения. Хотя у него с советской властью порой были самые жёсткие отношения. Но он понимал время. И он вёл людей ко спасению именно в то время, он утверждал веру в Бога именно в то время. Он воцерковлял огромное количество людей, в том числе интеллигенцию, в том числе и вас, и Солоухина, и Козловского и многих, многих, многих, кто здесь был. И, уезжая от него, они уносили в своей душе частицу веры, которую он им передавал своей монашеской и офицерской судьбой. Это были великие люди.
Александр ПРОХАНОВ. Я был у Матросова. В лесу, на поляне, на том месте, где он закрыл грудью дот, стоит одинокая стела. И у меня возникла мысль, что, если бы он выжил, он бы ушёл в храм. Потому что это и есть то высочайшее переживание войны, жизни, смерти, жертвенности, которое людей меняет в корне, если они не умирают при этом.
Митрополит ТИХОН. Происходит по-разному. Я бы не сказал, что все люди, даже получив смертельные раны и после них оставшись в живых, становились верующими и церковными людьми. Большинство, да. Но для многих вера была настолько сокровенной частью их жизни, что любые разговоры о ней они принимали в штыки, не хотели говорить. Тем более, когда вдруг начинались несколько экзальтированные и надуманные истории. Таким был Виктор Петрович Астафьев.
Я знал, что он был верующий человек. Не могу сказать, что я с ним дружил, но у нас было очень доброе, хорошее и нередкое общение: в Москве, в Вологде, в Новгороде… И он говорил мне о своей вере доверительно и очень интересно. Но когда однажды кто-то стал говорить о том, что чуть ли не на каждом фронте были священники, и только благодаря им и каким-то особым молебнам вершились победы, он просто взорвался: «Да не видели мы никаких священников! Может, они где-то были. И не хочу я об этом говорить. Что было, то было, а надумывать не дам».
И я его очень хорошо понимал.
Александр ПРОХАНОВ. Я предавался размышлениям, что такое псковская земля, с которой я 60 лет, наверное, связан. Я пытался эту псковскую благодать расчленить, что не является благодарным делом. Потому что это целостное ощущение. Если Киев – это матерь городов русских, то Псков – отец государства Российского. И все пять империй, в которых мы, русские люди, проживаем, здесь побывали и остаются. Все пять империй поцеловали псковскую землю. И поэтому Псков – это город-государственник, город-империя. Псков – это щит, потому что империю всё время хотели покорить, раздробить, разгромить. И Псков всегда вставал на пути этих разгромов. Он весь изранен, весь в пулях, в наконечниках и стрелах. Он город-богатырь, который вставал на защиту государства. В этих боях, молениях постоянно совершались чудеса. Здесь постоянно были откровения. И поэтому Псков – город чудесный, он связан с чудом. С чудом ещё и потому, что все пять империй, когда кончалась одна из них, и России не должно было больше быть, они, эти империи, продолжались через чудо! И Псков несёт в себе эту чудесную, таинственную, пасхальную воскресительную благодать. И конечно, Псков – это чертог красоты. Таких прекрасных псковских храмов, похожих на русские белые печи, такие же тёплые и пахнущие мёдом…
Митрополит ТИХОН. …Или на белые грибы…
Александр ПРОХАНОВ. Да, на белые грибы… И таких монастырей, таких фресок, таких икон я нигде не встречал. А Мальская долина, которая переходит и сюда, ведь эта впадина каким-то образом связана с чередой таинственных впадин…
Митрополит ТИХОН. Путь «из варяг в греки»…
Александр ПРОХАНОВ. Может быть, даже и больше. Потому что один мудрец, местный богослов, фантазёр, возможно, сказал мне, что эту впадину образовала Вифлеемская звезда, которая прилетела из Вифлеема и остановилась здесь. А в Буднике лежит в реке большой камень. Это якобы осколок Вифлеемской звезды. Недаром Владимир Святой там родился.
Митрополит ТИХОН. Это сильно!.. Ну что ж, у человека есть своё мнение.
Александр ПРОХАНОВ. А куда делась Вифлеемская звезда – никто же не знает…
Митрополит ТИХОН. Ну, конечно, во Пскове, где она ещё есть? Естественно, больше негде.
Александр ПРОХАНОВ. Такой вот град – Псков. Я думаю о псковской мечте. Мечта – та таинственная восхитительная сила, которая не даёт народу погибнуть и выводит его из всех теснин, ущелий, бед, уныния. Я думаю, что псковская мечта связана со служением, овеяна святостью и святой красотой.
Митрополит ТИХОН. Можно, наверное, подумать, поразмышлять, может быть, даже немножко пофантазировать, можно предложить какую-то мечту, попытаться её сформулировать. Но она уже была сформулирована человеком, с которым псковская земля теперь связана и во времени, и в вечности. Это отец Иоанн Крестьянкин. Он здесь – с середины 60-х годов. Митрополит Питирим лично привёз его после тюрем и ссылок сюда и вручил этого сидельца, священника, архимандриту Алипию. И так отец Иоанн здесь и скончался. Хотя он сам из Орла, хотя служил в Рязани, но навсегда останется псковичом. Так вот, он сказал удивительные слова, которые нужно воспринимать, как заповедал старец, с верой и мужеством. Он сказал (и это были его и завет, и мечта, та самая псковская мечта, о которой Вы говорите): «Россия, будь такой, какой ты нужна Христу». Эти слова – не выдуманные, а исходящие из самого сердца духовной жизни псковской земли, Псково-Печорского монастыря.
Александр ПРОХАНОВ. Да… «Россия, будь такой, какой ты нужна Христу».
Любое государство, в частности русское, управляется традиционными государственными средствами. Финансами, которые направляются в ту или иную область. Иногда – силами, когда нужно смуту подавить или защитить страну. И мудрому правителю, использующему этот арсенал средств, удаётся развивать государство, двигать, защищать и сберегать его. Но мне кажется, что в России, помимо этих очевидных и рациональных средств управления народом, существует и другой арсенал средств, который просвещённый правитель в самые тяжёлые для России периоды использует. Это такие представления, как русское чудо, русская мечта, пасхальный смысл русской истории, святость русского оружия, русской природы и земли. Но область этих представлений – она забыта или не слишком явлена. И, наверное, церковь, и псковская церковь, и быть может, владыка Тихон, в состоянии сформулировать эти законы, через которые народ спасается, не унывает, преодолевает государственное безденежье, преодолевает дурь чиновников, преодолевает супостата, который сжимает кольцо вокруг России. Потому что, когда умолкает рациональное, в душе русского человека просыпается божественное, восхитительное. Вам не кажется, владыка, что Псков мог бы быть школой, университетом божественной политологии?
Митрополит ТИХОН. И Псков, и вся русская земля. Я абсолютно с вами согласен и даже готов исполнить ваше поручение – сформулировать то, о чём вы сказали, как ни дерзновенно это звучит. Я выскажу какие-то мысли, может быть, спорные, но для меня они абсолютно безусловные, и подсказывают мне их не только наша святоотеческая мысль и история, но и великие правители России. Александр II, когда у него спросили легко ли управлять Россией, ответил: «Россией управлять не сложно, но бесполезно». Он сказал и по поводу того, какими законами управляется Россия: «Все страны управляются законами и правилами, а Россия живёт по пословицам и поговоркам».
