– В прошении вы указали, – не дал ей договорить все тот же «одинаковый», – что имеете неоспоримые доказательства недействительности вашего брака. Вы готовы их предъявить?

Захотелось разреветься, как в детстве, когда ничего не получалось и надо было позвать на помощь взрослых.

– Нет, – еле слышно ответила Леката. Усмехнулась и повторила уже громче: – Не готова.

«Одинаковый» переглянулся с Изотием и покачал головой. Принц снова лучезарно улыбнулся.

– Госпожа Ларой, мы сочли основания для признания вашего брака недействительным недостаточными, поэтому в удовлетворении вашего прошения мы отказываем. Но вы можете просить развода, если ваша семейная жизнь вас не устраивает. Мы рассмотрим и это дело. Только впредь собирайте доказательства тщательнее, чтобы не тратить наше время зря.

– Всенепременно, ваше высочество. Прошу меня простить, мне что-то дурно, – Леката поклонилась и бодрым шагом направилась на выход.

Максис схватил ее за руку, но Леката высвободилась и, прошипев ему что-то, отдаленно напоминающее «лапы убери», вышла за дверь. Наместник хотел догнать супругу, но Изотий остановил его, зазывая в отдельный кабинет для разговора.

– Ты знал? – первое, что спросил Максис, едва дверь закрылась, и они с Изотием остались одни.

– Она отдала прошение сразу после подписания контракта, я, когда прочел, чуть дар речи не потерял, – поведал принц, разглаживая руками разложенные на столе карты подвластной собеседнику местности. – Отец ждал Лекату в следующем году, когда ей можно будет затребовать наследство, а она нарисовалась сейчас. Не сказал сразу, боялся, ты спугнешь нашу птичку. А у нее было десять дней, отпущенных гильдией на расторжение контракта без неустоек. Сбежала бы снова. Пришлось положиться на пари, – похлопал наместника по плечу и ухмыльнулся. – Старый павиан, еще можешь растрясти курятник, когда нужно…

– Да… – Максис покачал головой. – Что с ней делать теперь?

Знал, что когда-нибудь его супруга, дочь Элиора Сотхаса, опаснейшего врага короны, появится на горизонте. Догадывался, что должен будет сотворить… Но сейчас, когда настало время действовать, отчего-то засомневался.

– Пока ничего, – махнул рукой Изотий. – Займи жену работой, домом, собой, наконец. Хочешь, совсем не выпускай на улицу, лишь бы ее не нашли сторонники Элиора. Думаю, дочь Сотхаса многие поддержат, поэтому чем дальше она от политики, тем лучше. Все ясно?

– Как день, – бодро отрапортовал Максис.

– Отлично! – констатировал принц. – А теперь к делу, – кивнул в сторону карты: – Покажи, где ты видел тварей.

Наместник склонился над столом. О жене будет думать потом, сейчас есть дела поважнее.

Леката почти бегом выскочила из ратуши. Остановилась отдышаться только на крыльце, хвала вратам, за ней никто не последовал. Хотелось разреветься, но прилюдно разнюниваться не пристало, и она послушно дождалась своей кареты. Кучер открыл дверцу, Леката шагнула и промахнулась ногой мимо ступеньки. Упала бы, но слуга подхватил ее под руку. Она неловко улыбнулась и, пробормотав: «Все хорошо», со второй попытки одолела ступеньки. Руки тряслись, тело от волнения било мелкой дрожью. В карете оказалось холодно, душно и просто невыносимо.

Леката забилась в угол и мученически прикрыла глаза. С разводом все, конечно, закончилось хуже некуда, но зато прояснилось, как поступить с ребенком в случае беременности. Даже если ей, Лекате, придется сдохнуть от отвара знахарки вместе с плодом, это будет лучше, чем подарить мужу свое состояние, а королю дать надежду на вечное процветание. Обойдутся. Правление Русовуса ничего хорошего ее семье не принесло, чего ради дочь Элиора Сотхаса должно заботить будущее Земель Привратников?

Покачала головой и приоткрыла окно. Свежий воздух немного успокоил. Если Русовус не разделался с ней до сих пор, значит, или верит в пророчество, или боится испортить отношения с Южным Пределом. И то, и другое на руку, дает надежду на спокойное будущее, осталось только избавиться от мужа, поставить на место дядю, а там продать все, кроме родового имения, и отчалить в Южный Предел. Лучше уж гильдии, чем творящееся здесь безобразие.

Закрыла окно, плотнее укуталась в плащ и сама не заметила, как заснула. Снился отец. Стоя у щедро освещенного солнцем окна, он улыбался и рассказывал о самках пушистого паука, что съедают благоверных сразу после спаривания. Проснулась со странной мыслью, что спаривание у нее уже было, и сейчас самое время пообедать.

К тому моменту, когда карета подъехала к гостевому дому наместника, Леката немного успокоилась. Решила сначала отдохнуть и поужинать, а потом действовать. Открылась дверца, женщина выпорхнула на воздух и тут же оказалась лицом к лицу с супругом.

– Надо поговорить, – строго констатировал он.

– Как ты умудрился опередить меня? – нахмурилась Леката.

– У привратников свои секреты, – отмахнулся Максис, но тут же схватил супругу за руку: – Пойдем.

– Я устала и хочу есть, – женщина попыталась высвободиться.

– Я велел накрыть ужин в моем кабинете. И перекусим, и обсудим дела, – отрезал наместник и снова поволок Лекату за собой.

– Дай мне хоть умыться с дороги…

– Хорошо, – согласился Максис. – Воду тоже принесут в кабинет. Полью тебе на руки из кувшинчика.

Леката только вздохнула, похоже, отложить разговор не удастся. Как знать, может, и к лучшему, супруг, видимо, намерен торговаться. Стоит выслушать его условия. Дошла до кабинета, дала снять с себя плащ, благосклонно разрешила помочь вымыть руки и уселась за сервированный на двоих стол.

Максис молча принялся за еду, Леката тоже попробовала рыбу в овощном соусе и еле сдержалась, чтобы не застонать от удовольствия. Повар сегодня явно превзошел сам себя. Мягкое филе так и таяло во рту, соус придавал нужную остроту и нежность, оставляя томатное послевкусие.

– Выпьем? – как ни в чем не бывало наместник разлил по бокалам вино. Запахло ванилью. Леката поднесла кубок к губам и принюхалась.

– Напиток без затей и подвохов, – улыбнулся супруг. – Сегодня мне нужен твой трезвый ум.

– Если своего не хватает, подойдет и лягушачий… – изрекла Леката, отправляя в рот очередной кусок рыбы.

– Прекрати, – поморщился Максис и сделал несколько глотков. – Десять лет назад я тоже был ребенком, мне было двадцать два. Я тебя толком и рассмотреть-то не успел. Так, незнакомая ничем не примечательная девчонка, дочь богатенького папашки. Идиотская отцовская затея, в которой я отчего-то должен участвовать. В тех словах была мальчишеская бравада, больше ничего. Прости, если обидел.

– Чего ты хочешь? – Леката уже утолила первый голод и решила взять быка за рога. Пригубила вина и, чувствуя, как ароматная жидкость растекается по языку, оставляя после себя приятное тепло, отметила предусмотрительность мужа. Немного расслабиться им точно не помешало бы.

– Хочу стать твоим супругом. Настоящим, – мужчина посмотрел на нее в упор. – Мне уже пора остепениться, ты мне нравишься, хоть временами один твой вид раздражает до зубовного скрежета, но с того вечера я только и думаю, что о тебе. С ума схожу.

– Что же ты обо мне думаешь? – криво ухмыльнулась Леката. – Подозреваю, ничего лестного.

Потянулась к кубку, чтобы сделать глоток. Максис шумно вздохнул.

– Хочу кинуть тебя на кровать и трахать, пока у тебя будут силы обнимать меня и наслаждаться, – запальчиво пояснил он. Облизнул губы и прикрыл глаза: – А потом продолжить терзать тебя, обессиленную и обезумевшую, чтобы вместе с моим потом, слюной и спермой ты впитала мысль, что я твой господин, твоя опора, защита и страсть.

Леката подавилась вином. Откашлялась и тряхнула головой, приходя в себя.

– Мой супруг – человек жарких страстей, как посмотрю… – отставила напиток в сторону и кинула на Максиса насмешливый взгляд. – Но я не такая. Хочу развода. Приданое целиком ты не получишь, даже если мне придется удавиться. Так что давай договариваться. Сколько хочешь, чтобы отпустить меня?