Не успел Том об этом подумать, как открылась дверь, и констебль жестом попросил его зайти на кухню. Парень немного нервничал, и Том пришел к выводу, что Митчелла только недавно допустили до самостоятельной работы. Вот бедолага. И угораздило же столкнуться с таким запутанным делом!

– Сэр, я говорил с хозяйкой пансиона в Уэльсе. Она подтвердила, что миссис Брукс неделю отдыхала у нее с тремя детьми и уехала в субботу. Эта женщина утверждает, что не заметила в поведении постояльцев ничего странного. Они остались довольны и выразили желание снова отдохнуть в ее пансионе летом.

– Хорошо, спасибо, – ответил Том. Его внимание привлекла висевшая на стене пробковая доска длиной около двух метров. Она была совершенно пуста, не считая нескольких канцелярских кнопок. Между тем констебль Митчелл продолжал говорить, и Том повернулся к нему.

– Прости, отвлекся. Можно еще раз?

– Конечно. Хозяйка утверждает, что мистер Брукс заезжал навестить жену. Эта женщина сказала следующее, – констебль Митчелл заглянул в блокнот: – «Очень жаль, что я так и не познакомилась с мистером Бруксом. Правда, мы разговаривали по телефону, но было очень обидно, что он даже поздороваться не зашел. Утром, когда я встала, он уже уехал».

Том взглянул на полицейского:

– Ты точно ничего не напутал?

Тому сразу стало стыдно, потому что молодой констебль ужасно встревожился и поспешно встал по стойке смирно, вытянув длинные тощие руки вдоль боков.

– Нет, сэр. Я все записал.

– Ничего не понимаю. Что за ерунда? – произнес Том. Увы, вопрос был риторический. – Надо позвонить в полицию Энглси, пусть нанесут визит хозяйке пансиона. Если не прямо сейчас, то завтра утром – обязательно. Необходимо как следует расспросить эту женщину. Скажи им, чтобы выяснили больше подробностей, пусть вспомнит каждую мелочь. А я пока продолжу беседу с мистером Бруксом. Разберусь, зачем он солгал. А завтра с раннего утра начнем обходить соседей, пока не разбежались по своим делам. Ты ведь знаком с процедурой?

Констебль Митчелл медленно кивнул.

– Вот и отлично. Будут проблемы – обращайся, не надо стесняться. Договорились? Все мы когда-то начинали. Уж лучше задать вопрос, чем испортить дело.

Том подошел к пробковой доске и принялся внимательно ее разглядывать. Обернулся через плечо.

– Пойди-ка сюда. Что ты здесь видишь? – спросил он.

В первую секунду констебль Митчелл озадаченно уставился на доску, но потом указал на левый верхний угол.

– Под одной из кнопок остался кусочек бумаги. Как будто отсюда что-то сорвали.

– Молодец. – Том опустил голову и поглядел вниз. – На полу валяется еще одна кнопка. Все сходится. Как по-твоему, что теперь надо сделать?

– Посмотреть в мусоре? – предположил констебль Митчелл.

Том кивнул:

– Надевай перчатки, и за дело. Может, что-то и найдешь. В любом случае мусор проверить не помешает. Если Оливия Брукс и дети жили здесь всю неделю до сегодняшнего дня, должны остаться какие-то следы их пребывания в доме.

Том ободряюще кивнул Митчеллу и вернулся из кухни в гостиную. Бекки продолжала задавать вопросы, но явно начала выдыхаться. Вахту принял Том. Пока он не собирался спрашивать Роберта о поездке на Энглси. Чутье подсказывало, что, стоит Бруксу понять, до какой степени осведомлена полиция, из него ни слова вытянуть не удастся.

– Мистер Брукс, если не возражаете, мы заберем компьютер вашей жены для проверки. Вы же не против? Возможно, с его помощью нам удастся напасть на след. А заодно позвольте взять и ваш, хотим посмотреть историю звонков на FaceTime.

– Это еще зачем? Вы там ничего не найдете, кроме времени, когда я ей звонил. Сами разговоры не записываю.

– Узнаем, откуда ваша жена выходила на связь.

Роберт покачал головой, едва сдерживая досаду:

– Оливия была дома! По-вашему, я собственную спальню не узна́ю?

– В таком случае это поможет обозначить временные рамки и восстановить ход событий. Ваша соседка сообщила директрисе школы, что не видела Оливию целую неделю. Когда вы общались с женой, что было видно на экране – только подушка у нее за спиной или что-нибудь еще?

Роберт в буквальном смысле слова схватился за голову. Создавалось впечатление, что у него из ушей вот-вот повалит пар, точно из чайника.

– В тысячный раз повторяю! Оливия сидела здесь, в нашей спальне, среди наших подушек! В этом самом доме. – Роберт произносил каждое слово очень медленно и внятно, для выразительности покачивая поднятым пальцем. – И не только сегодня, но и всю неделю. Если эта назойливая старая кляча не видела мою жену, это еще не значит, что ее тут не было. Миссис Престон постоянно следит за соседями, но торчать у окна двадцать четыре часа в сутки без перерыва даже ей не под силу.

– Хорошо. Тогда скажите, нет ли в доме других компьютеров, которыми могла воспользоваться Оливия? Скажем, большого стационарного? А может, у детей были какие-то устройства с выходом в Интернет?

Роберт покачал головой:

– Оливия пользовалась только своим ноутбуком. А что касается детей, мы договорились – в Интернете им делать нечего. К компьютерам мы их не подпускали.

Том хотел было спросить, как же они делали уроки, но вовремя сдержался. Это, конечно, не его дело, но дочь Тома, Люси, которая была лишь чуть-чуть постарше исчезнувшей Жасмин, постоянно прибегала к помощи Всемирной сети. Оставалось надеяться, что им с бывшей женой удалось внушить девочке элементарные правила предосторожности, но, если запретить Люси выходить в Интернет, дочка будет сильно отставать от одноклассников.

– Значит, больше в доме компьютеров нет? – уточнил Том.

– Только у меня в кабинете, но Оливия не смогла бы им воспользоваться. Этот компьютер защищен паролем.

– Можно посмотреть? – спросил Том.

Роберт со вздохом поднялся с дивана. Наклонился, поднимая связку ключей с журнального столика, и вышел из комнаты, показывая дорогу. Когда Брукс вставил нужный ключ в замок, Том переглянулся с Бекки. Та озадаченно нахмурилась.

– Зачем вы запираете эту комнату, мистер Брукс? – спросила Бекки.

Роберт нетерпеливо прищелкнул языком, будто речь шла о простых, очевидных вещах.

– Я здесь работаю. Не хочу, чтобы дети врывались, мешали, трогали компьютер… Когда приехал ваш констебль, я его впустил, но у меня вошло в привычку всегда запирать за собой дверь.

– А у вашей жены есть ключ от кабинета? – спросил Том, уже заранее предвидя ответ.

– Нет. Он ей не нужен. Оливия убирает кабинет, когда я дома, но в мое отсутствие туда не заходит.

Том кивнул, будто подобное устройство семейного быта абсолютно в порядке вещей.

– И последний вопрос, мистер Брукс. Если не ошибаюсь, вы пробыли в Ньюкасле две недели?

– Естественно. Я же сказал.

– Понятно. Тогда объясните, почему хозяйка пансиона на Энглси заявляет, будто в середине прошлой недели вы заезжали проведать жену?

Роберт Брукс развернулся на каблуках.

– Что вы сказали?

– Главным образом меня интересует, действительно ли вы навещали жену неделю назад, когда она отдыхала с детьми на Энглси.

– Нет. Я уже объяснял, что все две недели провел в Ньюкасле и не выезжал из отеля. Работы было невпроворот, отлучиться не мог. Спросите кого угодно.

– Непременно, мистер Брукс. Спасибо за помощь.

Бекки казалось, что сегодня они выяснили многое, но при этом не узнали ничего. Еще полчаса допрашивали Роберта Брукса, задавая самые разные вопросы – и о конференции, и об утреннем разговоре с Оливией. Однако единственное, чего удалось добиться, – получить список людей, которые, по словам Роберта, могли подтвердить, что он действительно был в Ньюкасле.

Бекки посмотрела на Тома, обменивавшегося телефонами с Робертом Бруксом, и, не удержавшись, снова принялась сравнивать двух мужчин. На фоне спокойного, непринужденного поведения Тома нервозность Роберта особенно бросалась в глаза. Этот человек был просто не в состоянии сидеть спокойно, даже глаза находились в постоянном движении. А еще у Брукса была, мягко говоря, странная привычка ни при каких обстоятельствах не смотреть собеседнику в глаза. Тут в дверь заглянул констебль Митчелл. Не желая беспокоить Тома, Бекки отправилась узнать, что удалось выяснить.