В городе слухи расползлись быстро, никто не знал деталей, но видя меня, все как один заявляли — проклята. А я и не спорила, ведь как они еще могли назвать мои кардинальные изменения.

Но примерно через год ситуация ухудшилась. Во мне стала просыпаться магия.

Это была сенсация, к нам в дом постоянно заваливалась толпа зевак, посмотреть на меня, такую особенную, а я чувствовала себя диковиной зверушкой, в которую тычут пальцем, а подойти боятся. Но и эти паломничества скоро закончились, стоило мне показать свою магию. Тьма, она клубилась во мне, выходя за пределы моего тела, обжигая каждого, кто оказывался ближе, чем на расстоянии вытянутой руки, и я не могла это контролировать. Единственными, кого ко мне подпускала моя магия, это кровные родственники, и хотя бы за это, я была ей очень благодарна.

Однажды я задумалась, может я не проклята, а одарена? Это даже придало мне сил, я снова стала улыбаться. У меня есть магия, страшная, неизвестная здесь никому, жестокая, но она есть.

Но когда мне исполнилось семнадцать, снова все изменилось.

Ко мне стали проявлять интерес молодые люди, и не потому что я умница или красавица, а потому что у меня есть магия. Я поняла не сразу, мне потребовалась около восьми месяцев, что бы в какой-то момент задуматься, а не слишком ли много женихов на мою скромную голову.

И вот однажды, я возвращалась из книжного магазина, и увидев впереди не замечающих меня девочек, которые и прозвали меня ледышкой, я прыгнула в тень между домами, что бы лишний раз с ними не сталкиваться. Они хмурили лбы, поджимали губы, и тут же заливисто смеялись, я прислушалась к их разговору, и моя душа сорвалась вниз.

− Да они не понимают, что с этой ледышкой не то что потомством не обзаведутся, но и свои достоинства отморозят! — громко хохотала Филисити, лидер этой маленькой компании.

−Ах, Филисити, но Генри мне так нравится, почему я должна его уступать ей? Подумаешь, магия у нее есть, зато у нее души нет! В ней одна Тьма! — кровожадным взглядом поддержала ее подруга.

− Ох, Маргарет, расслабься, мальчики наиграются в обольщение ущербных, и вернуться к нам, обычным, но живым, чувствующим. — самодовольно ответила Филисити.

Дальше я не слушала, пытаясь справиться с подкатывающими рыданиями и страшной болью от осознания, что никогда не буду счастлива, потому что просто больше никому не смогу поверить.

И когда ко мне стали заявляться женихи, я всем давала отворот-поворот, не объясняя, просто не было сил. Но был и особо знаменательный случай, когда я окончательно стала ледышкой не только в устах глупых девчонок, но и внутри самой себя.

Эндрю, которого я прогоняла не раз, зная его истинные мотивы, явился на мое восемнадцатилетие с предложением руки и сердца. Я была в бешенстве, и в какой-то момент ощутила, как тьма внутри меня откликается на мою боль, поддерживает меня, тогда я резко успокоилась и с обворожительной улыбкой начала наступать на своего недожениха.

− Ах, Эндрю, ты так уверен в наших чувствах? — пропела я, изображая сексуальную улыбку.

Парень увидел изменения в моем поведении и сначала насторожился, а потом видимо решил, что я просто глупая дурочка, которая лишь ждала, когда ее позовут замуж.

− Конечно, мой хрупкий цветок. — так же улыбаясь мне в ответ, он кивнул.

А я почувствовала, что сейчас начну смеяться, ведь ни один так называемый ухажер, ни разу, никогда даже не пытался дотронуться до меня. Они боялись. Все боялись моей тьмы, не зная, как с ней взаимодействовать. Я проклята.

− Тогда обними меня, дорогой жених. — слишком близко придвинулась я к нему, кладя руки на его грудь.

Он отскочил как ошпаренный, а судя потому, как он судорожно расстегнул рубашку и стал осматривать покрасневшую грудь, я сделала вывод, что возможно, я его действительно ошпарила.

− Обними меня, я вся твоя! Что же ты испугался, где твоя неземная любовь?! — уже кричала на весь дом, не боясь расстроить родителей.

− Ты сумасшедшая. — выплюнул он в мою сторону и скрылся из моего дома.

А я вдруг начала смеяться, внутри стало легко, я почувствовала себя свободной от всей этой лжи, зная, что ко мне больше никто не посмеет сунуться с подобными предложениями.

Так и шли год за годом, и вот вчера мне исполнился двадцать один год. Двадцать один год, а я сижу тихой мышью в доме, общаясь только с родней и книгами. Конечно, все эти года я занималась домашним образованием, папа приглашал для меня прекрасных учителей, и я отдавалась учебе со всей страстью, что бы даже не думать о плохом, не грустить. Поэтому сейчас я прекрасно образованна, холодна и одинока. А еще у меня прекрасно отработанное высокомерие. Пришлось научиться этому качеству после случая с Эндрю, дабы потом применять его в общении со всеми остальными людьми. Я ведь для них ледышка, чужачка, все забыли о том, что раньше я была обычной девочкой, как все они. Поэтому, они не заслуживают моего доброго отношения. Пусть катятся в бездну со своими мнениями обо мне.

Было бы гораздо проще, если бы я могла уехать в другой город, а лучше в другую страну, где никто бы не знал моей истории, и я смогла бы общаться без предубеждений в свою сторону. Но отец категорически отказывался. Даже мама не смогла его уговорить, понимая, что я права. Папа был непреклонен, и в какой-то момент у меня начала закрадываться мысль, что это связанно с его клятвой и меня, возможно, просто запретили куда-то отпускать.

Я спустилась к обеду в столовую, где горничные уже накрывали на стол. Потихоньку стала собираться вся семья. Мама, как и обычно, щебетала о распускающихся цветах в саду, свежем воздухе и грядущей ярмарке. Сестры буквально забежали друг за другом, весело хохоча, и что бы вы думали, они действительно спорили на тему женихов. Клэр семнадцать, и к ней уже приходят свататься мальчики, а Дари, постоянно старается быть рядом с ней в эти моменты, пытаясь строить глазки поклонникам сестры. Маленькая озорница однажды заявила, что обведет вокруг пальца всех мужчин в нашем городе, а потом и всего Антуриона, путешествуя по разным городам нашего мира и покоряя сердца всех представителей мужского пола. Мы только смеялись, но не обрезали ее крыльев, каждый раз повторяя, что все в ее руках, но нужно ли ей столько чужих разбитых сердец.

Последним зашел отец, паря в своих мыслях, он сел на свое место и пожелав приятного аппетита, начал есть. Он в таком настроении еще со вчерашнего дня, и это не может не беспокоить.

Подойдя после окончания обеда к отцу, прямо спросила, что его тяготит.

Он мягко взял мои руки в свои, и заглянув в глаза сказал:

− Что бы в твоей жизни не происходило, никогда не забывай нас, мы всегда тебя поддержим и поможем чем сможем.

−Папенька, что-то случилось? Что-то грядет? — обеспокоенно спросила я его.

− Все будет хорошо, я верю в это дочка, и ты верь. — потерев грудь в области сердца, совсем не успокоил меня отец.

Клятва, как же я могла забыть…дура!

Я ушла в свой кабинет, и, зарывшись в книги, так и не смогла сосредоточиться ни на чем. Еще и моя тьма сегодня какая-то оживленная, словно предвкушает что-то. Точно в ближайшее время должно что-то произойти, не просто так отец и моя тьма так себя ведут.

Неужели вернется тот демон? В своих мыслях я его уже давно окрестила именно так. Но от него не было никаких вестей вот уже семь лет. Я покрутила в руках черный камень, который он когда-то мне оставил. Теплый, я уже давно поняла, что он содержит в себе тьму. Встала и направилась в свою спальню.

Подойдя ближе, услышала девичий гомон. Зашла, везде суетились служанки, собирая мои вещи.

− Что случилось? — недоумевала я.

− Приказ вашего папеньки. Желаете забрать с собой ваши книги и тетради? — обеспокоенно ответила мне служанка.

− Куда собрать? — шок исказил мое лицо. Что же случилось?

Я побежала прямиком к отцу, но встретившись с обеспокоенным взглядом матери и сестер, сидящих около его кабинета, резко затормозила, а мое сердце ухнуло вниз. Я уже видела похожую картину…и кажется, мои сегодняшние опасения подтвердились.