- Спасибо, - сказал я. - Я становлюсь крутым.
- Это не подарок, а средство связи. Смотри, не потеряй. На этом номере шесть миллионов предоплаты. Будешь хорошо себя вести, оставим его тебе и разрешим оплачивать за счет фирмы.
- От души спасибо, - сказал я на этот раз вполне искренне.
Неля встала. Они прошли в коридор. Я пожал подполковнику руку.
Когда они ушли, я вставил адаптер в розетку, подсоединил шнур к телефону, дождался, когда жидкокристаллический экран засветился зеленым светом, и начал изучать инструкцию. Из нее я узнал, что трубку лучше всего носить, установив блокировку клавиатуры, тогда исключается возможность случайного нажатия какой-нибудь кнопки. Блокировка снимается нажатием двух кнопок, а после разговора, через несколько секунд автоматически устанавливается вновь. Оказалось, что на ускоренный набор можно записать десять номеров. Я ввел под номером три телефон Сереги и тут же позвонил ему для проверки. Рассказав ему последние новости, я попросил его перезвонить на сотовый, номер Игоря он тоже знал. Он перезвонил.
- Ужасно завидую, - сказал он. - Представляешь, сколько девок я смог бы охмурить при помощи такой штуки!
- Ты что, открытым текстом?
- Олька в ванной, купает Маришу.
Под номером четыре я ввел телефон нашего с Серегой пейджинг оператора. Остальные шесть свободных цифр остались пустыми, никаких важных телефонных номеров мне больше в голову не приходило. Я долго думал, чем заполнить пустующие клетки и, в конце концов, сделал вывод, что я не настоящий бизнесмен. Например, Сереге не хватило бы и ста ячеек. Потом я набрал свой домашний номер, дождался, когда телефон зазвонил и зачем-то засек, что между набором и трелью телефонного аппарата прошло шесть секунд. Потом я позвонил с домашнего на сотовый, время дозвона осталось то же. Потом я стоял у зеркала и пробовал подносить трубку к уху как можно более небрежно. У меня ничего не получалось, после воображаемого звонка я хватался за телефон с таким же понтом, с каким крутые ковбои выхватывают револьверы в дешевых вестернах. В конце концов, я решил, что небрежная манера выработается сама собой через несколько дней пользования. Я долго вертел трубку в руке, пытаясь привыкнуть, долго рассматривал ее и увидел около антенны небольшое пятнышко крови. Я взял ватку, одеколон, тщательно протер аппарат, уничтожив тем самым не только страшные следы, но и запах Игоря. Позвонила Неля, мы договорились, что я заеду за ней в половине девятого утра. Потом позвонила Света. Она спросила, как дела, я сказал, что хорошо. Мы помолчали немного, попрощались. Потом я лег спать.
5.
Я заехал за Нелей ровно в половине девятого. Остановив машину около ее подъезда, достал мобильный телефон, нажал решетку, двойку, молнию и, когда она взяла трубку, сказал, что уже внизу.
- Знаешь, Дальтоник, - сказала Неля, когда мы выехали со двора. - Я почти всю ночь не спала. Я не знаю, как мне быть дальше. Я ничего не умею. Я полностью отупела. Последние три года я даже о жратве не думала. Нужны деньги, Игорек даст. Я покупала только одежду для себя да иногда ездила с ним на рынок по выходным. Звоню ему на сотовый, купи то-то и то-то, вот и вся забота. Я даже не знаю, откуда деньги берутся, и что сколько стоит. По специальности я ни секунды не работала. Институт закончила, пошла в декрет, потом все с Пашкой сидела, думали на следующий год второго. Мне скоро двадцать шесть, а я - ноль, - она достала сигарету. - Вот машина есть, а у меня прав нет. Я их даже боюсь получать. Некоторые бабы мужика специально на права раскручивают, чтобы самим водить. А мне этого никогда не нужно было. Вот в воскресенье девять дней отметим и потом, даже не знаю, что буду делать. Наверное, с ума сойду.
- Ты не бойся остаться без работы, - сказал я. - У тебя наследство богатое. Я разберусь, в чем дело, попробую все на ноги поставить, затем постепенно все тебе передам. Освоишься, втянешься, ты баба деятельная, у тебя получится, даже понравится потом.
- Боюсь, ты не прав. Вот ты вчера начал говорить о работе, а я сижу и ни фига не понимаю.
- Ну, дорогуша, не все сразу. Ищи садик для сына, иди в автошколу. У тебя впереди куча работы. Ты должна быть достойна Игоря. Даже если выйдешь замуж.
- Как ты можешь?!
- Ничего в этом плохого нет. Траур - есть траур, а жизнь - есть жизнь.
Мы приехали к офису на пятнадцать минут раньше. Я не стал сворачивать в безымянный переулок и остановил машину на Индустриальной. Мы решили не заходить в контору раньше времени, а, наоборот, чуть-чуть опоздать. Неля курила, стряхивая пепел в приоткрытое окно. Она была без макияжа, черный шарф и черная кожаная куртка. Она говорила твердым ровным голосом, без всхлипов, но в каждом слове чувствовалось отчаяние.
- Я вчера как пришла домой, сидела и думала, что вся моя жизнь с Игорем была ненастоящей. Сейчас она только начинается. Это - как отпуск, вроде живешь, ешь, пьешь, но не по-настоящему, вроде понарошку, а настоящая жизнь начинается, как приедешь домой. Так вот, я вроде как приехала домой...
Мне нечего было ей сказать, нужно было дать выговориться.
- Слишком все было хорошо. Знаешь, Коль, когда у тебя все хорошо, оказывается нужно не радоваться, а бояться. Пусть всегда будет маленечко хреново. А то потом так загнет, что держись.
- Ну, по этому поводу мне переживать не приходится, неприятностей по горло.
- Я вот думаю, - Неля закашлялась и выбросила окурок, - чем мне сегодня заняться? Я представлю тебя людям, а дальше что? Там я находиться не смогу. Я зарыдаю.
- Я же сказал тебе, запишись в автошколу и начни искать для Павлуши садик.
- Да, да, да.
Я посмотрел на часы. Десять минут десятого. Пора. Мы въехали в злополучный двор и поднялись по музыкальным ступенькам. За дверью разговаривали люди. Я открыл дверь. Разговор стих. На нас смотрели шесть пар глаз. Они нас ждали, они уже все знали.
- Здравствуйте, - сказали мы с Нелей хором.
- Здравствуйте, - хором ответили люди.
Неля прошла на середину комнаты. Она вначале оперлась рукой о стол, потом чуть присела.
- Я хочу представить вам Николая Александровича, - срывающимся голосом сказала она. - Вообще-то вы все его и так знаете. Это все -формальность. Теперь он будет вашим руководителем вместо Игоря. Он полностью отвечает за работу фирмы перед учредителями и вы должны ему полностью подчиняться.
- Понятно, - сказала девица по имени Алла, она работала в конторе на одном из компьютеров, выписывала счета и накладные.
- Собственно, у меня все, - сказала Неля.
Воцарилось звенящее молчание. Звенели телефоны.
- К Неле есть вопросы? - спросил я.
- Нет, - опять за всех ответила Алла.
- Местный профсоюз? - усмехнулся я. - Если вопросов нет, Марсель, отвези Нелю, - обратился я к водителю ГАЗели и прошел за деревянную перегородку, оклеенную обоями "Раш", которая создавала видимость стены и отделяла рабочее место Игоря от остального офиса. В дверном проеме на реечном косяке болталась коричневая раздвижная дверь польского производства. Я сел за стол Игоря. Из этого положения было видно все, что происходит в офисе, а в окно, которое находилось справа от меня, все, что происходит во дворе. Первым делом я перекинул листки календаря, который до сих пор утверждал, что сегодня - день убийства. После этого я стал перебирать бумаги, придвинул ногой плетеную корзину для мусора, комкал и выкидывал в нее ненужные и, на мой взгляд, устаревшие. Весь стол был забит рекламными плакатами и прайс-листами, он не был похож на рабочее место бизнесмена теоретика. Кое-где попадались хлебные крошки. Мои новые работники стояли, как заколдованные, и следили за каждым моим движением. Потом Алла не выдержала, подошла и спросила:
- А нам что делать?
- Ловить мух, - громко, чтобы все услышали, сказал я.
- Как это?
- Очень просто. Сейчас весна. Тот, кто поймает первую пробудившуюся от зимней спячки муху и принесет мне ее, живую, но с оторванными крыльями, получит премию в сто тысяч. Тот, кто ее съест у меня на глазах - двести.