За одним таким окном на диване в обнимку сидела юная парочка. Родителей дома не было, они уехали отмечать Новый Год к родственникам. Поэтому молодые люди тесно обнимались, не стесняясь никого. На столе стояла бутылка шампанского, мандарины, оливье, шуба и манты. На экране телевизора шел советский фильм. Девчушка сидела в нарядном платье, поджав под себя ноги в шерстяных носках. Она с детства была мерзлявой.

— Павлик, как тебе имя Данила? — накручивая прядь волос на палец, блондинка склонилась над книгой. Парень развалился рядом. Подняв свой взгляд со своих старых джинс на девушку, произнес:

— Никак.

— А Богдан?

— Маш, а ты-то имена зачем выбираешь? Тебе на кажется, что сестра твоей одноклассницы Людки сама прекрасно с этим справится?

— Павлик, как ты не понимаешь, это же так круто подбирать имя ребенку. Неужели ты никогда не представлял, как у тебя появится свой малыш?

— Нет. Зачем? Это же так нескоро.

— Какой ты неромантичный, — нахмурилась блондинка.

— Марусь, это всё ваши девчачьи забавы. Нам мужикам некогда такой фигнёй заниматься.

— Да ну тебя, Паш.

Девушка захлопнула справочник имен, отбросила книгу и пошла на балкон, уставившись немигающим взглядом на падающие снежинки за окном. Парень вздохнул и последовал за ней. Подошел со спины хрупкой блондинки и обнял, положив подбородок на плечо.

— Мне нравится имя Лев.

— Лев? Почему? — девчушка сразу разулыбалась. На сердце у парня потеплело. Ради такой улыбки можно и в девчачьи игры поиграть. Лишь бы она вот так вот всегда улыбалась ему.

— Не знаю. Мне кажется оно каким-то мужественным что ли. К тому же лев — царь зверей. Хочу, чтобы мой сын был таким же сильным и важным.

Маша рассмеялась. Это было так похоже на её Павлика. Либо всё, либо ничего. Даже имя царское.

— Ты знаешь, а мне нравится…

За окном разноперый танец белоснежных пушинок изредка прерывался взрывом петард и смехом подростков. А парочка так и продолжала стоять тесно прижавшись друг к другу. В эту волшебную новогоднюю ночь Мария представляла, как станет женой Павла, а затем и матерью его детей. И они конечно всю жизнь будут счастливы. Парень просто наслаждался моментом, не думая ни о чем. Лишь свет луны был свидетелем этого союза двух влюбленных сердец.

Настоящее время.

Мужчина смотрел в иллюминатор самолета и улыбался, вспоминая события давно минувших дней. Их первый и последний Новый год с Машей. Значит она запомнила…

— Кравцов, ты чего там размечтался. Сидишь, улыбаешься.

Мужчина развернулся к своей болтливой соседке.

— У меня есть сын. Разве это не повод для радости? А ты чего такая кислая?

— Готовлюсь к расстрелу.

— Не понял.

— А что тут непонятного? Меня Машка убьет, когда увидит тебя на выписке.

— Я за тебя заступлюсь.

— Ты что Машку не знаешь? Не поможет. К тому же с чего ты решил, что она тебя с распростертыми объятиями примет? Скорее всего, мой милый друг, первого убить она захочет именно тебя, а потом уж достанется мне.

— Ладно, Катьк, прорвемся.

— Действительно. Девушка, — позвала Катерина стюардессу, — принесите бокал шампанского. Помирать, так с музыкой.

***

Мужчина стоял с шикарной корзиной нежных цветов эустомой и альстромерией. Катя замерла неподалеку, держа в одной руке огромную композицию в виде памперсов и мягкого мишку в другой. Мама Маруси, зашла в приемный покой роддома последней и, увидев Павла, застыла.

— Тёть Вер, идите сюда, — позвала женщину Катя.

Вера Ивановна подошла к Катерине и прошептала:

— Это что, Павлик?

— Да, тёть Вер. Приехал Маруську с сыном забирать. Как никак отец же.

— Катюнь, дочь же вроде рассказывать не хотела. Как так получилось? Передумала что ли?

— Это я рассказала.

Женщина охнула.

— Осуждаете?

— Нет, ты молодец. Всё правильно сделала. Ребенок должен знать своего отца. Всё-таки кровь родная. Машка настырная, зря артачиться.

— Она меня не простит.

Женщина приобняла подругу дочери.

— Простит. Маруся любит тебя. Обязательно простит.

— А меня? — со спины подошёл Павел. Женщина повернулась к нему.

— Сынок, и тебя простит. Она ведь тебя всю жизнь любит.

Вера Ивановна подошла к Павлу и обняла.

— Как же ты изменился, возмужал. Я рада, что ты приехал. Дай Бог, чтобы у вас всё с Марусей побыстрее срослось. Теперь главное ваш сын, мой внук, остальное неважно.

Из родильного отделения послышались шаги. Вышла сильно похудевшая Мария. Рядом с ней шла медсестра со свертком в руках. Павел уверенным шагом подошел к Маше, вручил корзину и направился к сыну. Мария опешила. Она никак не ожидала увидеть здесь Павла. К девушке подошли подруга с матерью.

— Что он здесь делает, — прошипела Маша.

— Марусь, не злись. Давай всё дома обсудим.

Девушка кивнула головой. И все вместе вышли из больницы. Молчаливый Лев лежал на руках гордого отца.

Такси подъехало к подъезду Маши. Вера Ивановна с Катериной убежали в магазин, так как в холодильнике у Маши было пусто. Молодые родители пошли домой. Павел не мог оторвать взгляда от своего сына. Мальчишка был очень похож на него самого в детстве. И как он сразу не понял, когда Катя показывала фото.

— Он красивый, — прошептал мужчина.

— Весь в тебя.

— Маш, спасибо тебе.

Девушка стушевалась. Весь запал гнева как-то сразу поутих. Наблюдая за счастливым мужчиной, Маша почувствовала гордость и радость. Но тут же попыталась стряхнуть с себя эти эмоции.

— Где у тебя кроватка?

— В спальне, рядом с моей кроватью.

Павел прошел в соседнюю спальню, поморщился увидев простенькую деревянную кроватку, и аккуратно положил малыша. Мария направилась на кухню, поставила на плиту чайник. Паша вскоре присоединился. Его не очень обрадовало, увиденное. Бедная обстановка, дешевая мебель. Единственным плюсом была чистота и аккуратность. Желание увезти сына к себе только усилилось.

— Это не твои хоромы, — усмехнулась Мария, заметив брезгливый взгляд Маши.

— Согласен, не мои.

— Катя рассказала?

— А должна была ты.

— Я тебе ничего не должна, — огрызнулась девушка. — Кроме денег за ипотеку.

— Не нужны мне твои деньги. Это в качестве извинения за моё поведение в тот день, когда накричал. Нужно было выслушать тебя. Но я так психанул. Напридумал чего нет, накрутил себя. Прости.

— Хорошо.

— Марусь, может попытаемся снова наладить наши отношения?

Перед глазами девушки всплыло фото обнимающегося Павла с красавицей Ангелиной на открытии ресторана. Он девять месяцев о ней не вспоминал. Завел новый роман. Он что ради сына предлагает создать видимость семьи? Как это унизительно. Мария понимала, что не сможет выносить холодность Павла. Это к Игорю она была равнодушна, но не к Паше. А если ему надоест эта иллюзия? И он заведет себе любовницу. Она же с ума сойдет.

— Паш, всё в прошлом.

Мужчина напрягся. Маша до сих пор обижена. Что ж придется найти другие подходы к малышке.

— Тогда поговорим о сыне.

— Хорошо. Раз ты узнал, я не против того, чтобы вы виделись.

— Нет. Этого недостаточно.

— В смысле?

— Вы с сыном переезжаете ко мне в Москву.

— Что? — разозлилась девушка.

— Я тебе даю неделю, чтобы собрать основные вещи. Всё не бери. В Москве остальное купишь.

— Я никуда не поеду. Здесь мой дом.

— Маша, и на какие деньги ты собираешься жить? На декретные? Что ты можешь себе позволить на эти несчастные гроши?

Маша с недоумением смотрела на Павла. Куда делся тот обходительный парень, который угощал её в Сочи наивкуснейшими морепродуктами? Который дарил наипрекраснейшие цветы? Который подарил ей незабываемые ночи любви? Видимо, это всё была маска. Сейчас перед ней стоял диктатор, эгоист. Видимо это и есть настоящий Павел.

— А это тебя не касается, — разобиделась девушка, — волнуйся лучше о своей девушке, — в сердцах кинула Мария, снова вспомнив злосчастное фото.