— Стэнкуцэ! — хлопнул себя по ноге Фиру. — Репортер, черт бы его побрал! Зачем ты залез на дерево, парень? — И он направился было к пострадавшему.

— Внимание, вот оно! — объявил Албу.

На светло-сером небе, усеянном побледневшими от лунного света звездами, показалось голубоватое сияние-облако. Несколько мгновений спустя оно достигло люминесцентного круга, остановилось и замерло, словно паук, висящий на шелковой паутинке.

Торжественную, величественную тишину нарушили возгласы журналиста:

— Я вижу его! Вижу! Где мой аппарат? Помогите мне найти мой аппарат, умоляю! Господи, какое невезенье!

— Десять секунд, — определил Албу, глядя на часы. — Сейчас оно отчалит! Внимание!

Туманный ком неожиданно устремился вверх, как и накануне, повернул к востоку и пропал.

Стэнкуцэ продолжал сокрушаться и разыскивать свой киноаппарат, взятый взаймы у коллеги-оператора. Но Фиру по-прежнему злился на него и испытывал горячее желание схватить его за горло.

— В последний раз говорю: если я еще раз поймаю вас здесь… А теперь обопритесь на меня. Тител, поддержи с другой стороны… вот так. Пойдемте в дом и посмотрим, что у него с ногой.

У репортера было небольшое растяжение связок. После того как ногу забинтовали, он, прихрамывая, отправился восвояси.

Мужчины, измученные и усталые, обменивались за столом впечатлениями.

— Ну, теперь ты можешь сказать нам, какое значение имел светящийся круг? — спросил Фиру психолога. — Таким путем ты хотел известить их о наших мирных намерениях?

— Я и не думал об этом! Круг сыграл просто-напросто роль посадочного знака для фосфоресцирующего облака, если оно обладает разумом.

— И ты хотел дать им понять, что это — место для связи! с гордостью дополнил Тител.

Его отец неодобрительно покачал головой, возражая скорее против категоричности тона, нежели против существа дела.

— Значит, все еще впереди! — произнес учитель.

— Фируле, как ты полагаешь, что могло бы послужить символом наших миролюбивых намерений, символом, понятным любому разумному существу? — спросил психолог.

— Белый флаг! — воскликнул Тител.

— Нет, белый цвет, как символ мира, даже на нашей планете воспринимают по-разному. У некоторых народов белое означает траур.

— Может быть, голубь или оливковая ветвь?

— Это тоже чисто земные символы!

— Что бы такое… — начал учитель, но внезапно остановился. — Да, да, нашел. Ребенок! Продолжим ход твоей мысли, Албуле… Если, находясь над неизвестным небесным телом, точнее, над одной его точкой, там, где находился посадочный знак, я бы увидел играющего ребенка, что бы я сказал себе? Что существа, населяющие эту планету, подвергли ребенка опасности? Нет, они доверяют мне! Значит, и я в свою очередь могу доверять им.

От громогласного баса Албу задрожали стены.

— Правильно! Вот оно, решение! Однако постой, какой же отец пойдет на такой риск? Какой родитель согласился бы…

— Трудно, очень трудно! Тут нужно много мужества. — Он замолчал, а затем продолжал. — Если бы Лиза согласилась…

— Фируле!

— …я взял бы Петре или Марту.

— Джордже… это невозможно!

— Почему? Не следует переоценивать опасность. Летающие предметы, замеченные до сих пор, еще никому не причиняли вреда, разве что когда они сами подвергались нападению. Конечно, без согласия Лизы… Пойду поговорю с ней.

Лиза, которая стояла на лестнице и давно прислушивалась к разговору, спустилась вниз.

— Не нужно, Джордже, я все слышала!

— И… что же ты думаешь?

— Мы не имеем права оказывать предпочтение ни одному из детей. Так что… представим нашим «гостям» обоих. Может, таким образом мы избавимся от смятения, от бессонных ночей и от всей этой истории с фосфоресцирующим облаком.

Следующая ночь была морозной. Тонкий беловатый пар плыл над садом с поблекшими осенними цветами. Лиза рдела детей потеплее и повела на место «эксперимента» вместе с мужем и гостями.

Петре, сонный из-за позднего часа, повторял:

— Что мы должны делать, папа? Что мы должны делать, мама?

— Ничего! Играть!

— Я взяла и Эми! — сказала девочка, показывая доктору куклу.

Тител и Фиру шли впереди.

— А если снова явится тот свихнувшийся журналист?

— Обойди сад, Тител! И если найдешь его, выгони вон или хотя бы не пускай сюда.

Студент удалился. Лиза воспользовалась случаем и подошла к мужу. Щеки у нее горели, но Фиру приписал это холоду.

— Джордже… не совершаем ли мы ошибки?

— С ними ничего не случится!

— Взгляни, как послушно играют они внутри круга. Словно приманка, которая должн? завлечь в западню хищного зверя.

— Замолчи, Лиза! Не говори так! Если это разум человекообразного вида — а у меня есть все причины так думать, — его поведение может быть лишь однозначным.

— И все же я боюсь!

— А думаешь, мне не страшно?

Он взял ее за руку.

— Может быть, отложим опыт? Подумаем еще…

— Слишком поздно, Лиза!

Облако уже появилось над деревьями. Стояла мертвая тишина. Ветер, недавно еще сильный, утих. Облако, подрагивая, приближалось очень медленно к люминесцентному кругу. Петре и Марта препирались из-за Эми. Они даже не посмотрели вверх.

Психолог схватился за ствол дерева обеими руками. Тител разыскивал редортера среди увядших хризантем. Супруги Фнру держались за руки. ища поддержки друг у друга.

Туманное облако очутилось над кругом и неподвижно застыло. Секунда… две… пять…

Не в силах совладать с собою, Лиза хотела вырваться, броситься к своим детям. Фиру удержал ее.

— Оставь меня, Джордже! Я не могу больше! Заберем их оттуда!

— Heт! — ответил учитель с упорством, которого он не подозревал у себя до сих пор. — Будем ждать до конца!

В тот же миг от фосфоресцирующего облака, находившегося на высоте всего лишь десяти-двенадцати метров, что-то отделилось и упало внутрь круга.

Фиру бросился к детям, увлекая за собой Лизу.

С противоположной стороны приближался доктор. Он кричал:

— Не волнуйтесь! Все в порядке!

Они не слышали его. Вбежав в круг, они схватили детей на руки. Лиза рыдала.

Фосфоресцирующее облако поднялось, горделиво проплыло над садом, затем исчезло.

Албу тоже ступил в круг и нагнулся над предметом, сброшенным к ногам детей. То был легкий блестящий шар величиной с футбольный мяч, внутри которого находился великолепный серебристый цветок, Он поднял шар и с торжеством показал остальным.

— Смотрите! Что может лучше символизировать добрые, дружественные мысли? Они поняли наше послание и ответили нам.

Со стороны дома показался Тител.

— Я поймал газетчика! Он прятался за забором. Я запер его в чулане. Но что здесь происходит? Неужели «гости» уже были?!

Ответ он прочел на их лицах.

Утром, за кофе и куличом с орехами, споры возобновились. Фиру успокоился и был готов принять любое предложение своего приятеля. Тот с увлечением ратовал за продолжение опыта.

— Нужно положить в круг книгу!

— Какую книгу?

— Азбуку! После того как мы убедились в мирных намерениях друг друга, наступило время научить их нашему языку. Они быстро поймут нас и сообщат о своей системе обучения.

Учитель одобрил это предложение и отправился за азбукой.

Между тем подошла Лиза с детьми.

— Посмотрите, что они нашли сейчас в саду!

Она положила на стол серый куб, казавшийся издали металлическим.

— Железная игральная кость!

— Нет, Тител, не железная. Она очень легкая, как пластмассовая.

Албу спросил, где ее нашли.

— В центре круга! Сегодня утррм, как только я их. одела, они сразу побежали в сад. Им понравилась вчерашняя игра, и они говорили, что «ждут еще подарков от дяди с неба». Как видишь, дети не ошиблись.

Фиру, который только что вернулся, слушал, разинув рот.

— Значит, они еще раз прошли над садом в другое время, наконец выговорил он. — И значит, ход рассуждений у них был тот же, что и у тебя, только они оказались проворнее.