Чёрный «БМВ» с тонированными стёклами подъехал ровно в 12.00. Трое коротко стриженых парней принялись вытаскивать из багажника большие тяжёлые сумки. Малиновых пиджаков на бандитах уже не было. Согласно новой моде, они были заменены на чёрные кожаные, с множеством металлических молний и заклёпок. Селяне смотрели на действо круглыми от любопытства и удивления глазами. Парни понесли сумки в клуб, вежливо здороваясь по пути со всеми присутствующими. Дверь за ними захлопнулась, народ застыл в ожидании. Минут через десять дверь открылась, и один из «братков», старательно улыбаясь, известил:

– Ну что, граждане хорошие, покупка, как говорится, начинается. Кто у вас тут первый на очереди?

Группа односельчан настороженно молчала, никто не двинулся с места.

– Это вы земельные паи продаёте? – на всякий случай, уточнил парень.

Люди не издали ни звука. Бандит кашлянул и вопрошающим взглядом обвёл присутствующих.

– Кто-нибудь пай продавать пришёл? – повысил он голос.

От стайки односельчан отделилась Марина, продавщица из сельмага.

– Ну пришё-о-л! – медленно произнесла она, пытаясь оценить обстановку. – Я пришла.

– Хорошо, пройдёмте, – пригласил её обладатель кожаного пиджака. Молнии и заклёпки призывно поблёскивали на солнце.

– А не пойду! – заявила женщина.

«Браток» застыл в недоумении.

– Простите, может быть, я не так понял? – спросил он. – Вы пришли продавать пай? Или нет?

– Ну да!

– Что: «ну да»?

– Пришла продавать пай.

– Так пройдёмте внутрь! – Бандит открыл пошире дверь клуба, приглашая продавщицу войти. – Будем оформлять сделку.

– Я же сказала, не пойду! – отказалась Марина.

– Почему?!

– Не хочу я с вами никуда идти!

– Почему?!!

– Не хочу, и всё!

Ситуация грозила зайти в тупик. Парень посмотрел в сторону группки селян.

– Может быть, кто-нибудь другой желает?.. – сделал он приглашающий жест.

Люди разом отшатнулись. Стало понятно, что желания ни у кого нет. Надо было упрашивать продавщицу. «Браток» собрал волю в кулак и снова обратил взгляд на строптивую женщину.

– Послушайте, – заговорил он. – Нам же с вами необходимо оформить сделку. Как мы это будем делать? Прямо здесь, на улице?

– А чё там? – повела плечом Марина. – В клубе душно, а здесь свежий воздух.

– Простите, но так дела не делаются. – Парень с явным усилием подбирал вежливые слова. – Мы должны посмотреть ваш документ, подписать договор купли-продажи, отсчитать крупную сумму денег.

«Браток» подошёл к женщине поближе и принялся плечом подталкивать её ко входу в клуб.

– Так вы меня обдурите! – упираясь, воскликнула продавщица. – И с чем я останусь?

– Ну как мы вас обдурим? У нас договорённость с Генеральным директором.

– С кем?

– С директором совхоза, – перевёл на понятный язык парень. – Там нотариус сидит, он всё заверит. Мы машинку банковскую привезли для проверки купюр. Да что вы упираетесь?

Бандиту приходилось прилагать немалые усилия, чтобы перебороть дородную женщину.

– Ишь, какие вы честные! – удивилась Марина. – С чего бы?

– Ну мы же понимаем, с кем имеем дело, ну что вы, господи-боже мой!

Парень с трудом перемещал упирающуюся продавщицу.

– Пригласите с собой кого-нибудь, если вы боитесь, – вытирая пот со лба, предложил он.

– Кого я боюсь? Никого я не боюсь! – вызывающе хмыкнула Вовкина мать. Почему-то обвинение в трусости задело её самолюбие. Отодвинув «братка», она неожиданно твёрдым шагом прошла внутрь здания. Парень сначала не поверил своим глазам, затем спохватился и обрадовано поспешил за женщиной.

Стайка односельчан заволновалась.

Спустя какое-то время, взмокшая, всклокоченная Марина вновь появилась на ступеньках клуба. Обеими руками она прижимала к груди полиэтиленовый пакет, в котором, по очертаниям, угадывались пачки денег.

– Ну что? – ринулся к ней народ. – Что у тебя в пакете-то? Доллары? Настоящие? Покажи!

Но продавщица шарахнулась от них, как от чумы.

– Отойдите! – заорала она не своим голосом. – Ишь, всё им покажи! Нечего тут смотреть! В телевизор вон, идите смотрите, а не в мой пакет!

Спотыкаясь, женщина спустилась со ступенек и практически бегом побежала в сторону своего дома. Поглядев ей вслед, односельчане наперегонки кинулись к дверям клуба, образовав в них давку.

– Граждане хорошие, не напирайте! – кричал стриженый парень в кожаном пиджаке. – Всех обслужим, денег на всех хватит!

* * *

Несколько недель спустя, ярким майским утром Лёшка демобилизовался из армии. Дорога домой много времени не заняла. К обеду Загайнов уже выходил из автобуса на знакомой остановке. Перво-наперво, парень направился к реке. Спустился к воде по отлогому бережку, поглядел, не пасёт ли бабка Нюра здесь коров. Но поблизости никого не наблюдалось. Москва-река в этом месте была узкая, неглубокая и шустро несла свои небольшие волны. Стая уже прилетевших из тёплых краёв уток бодро крякала в высоких камышах. Красотки стрекозы с крыльями удивительного, изумрудно-синего цвета покачивались на длинной осоке. Лёшка в своих солдатских сапогах по щиколотку зашёл в реку, снял пилотку, нагнулся и, широкой ладонью загребая воду, с удовольствием умылся. Неподалёку, в ивняке копошились маленькие серо-коричневые птички. «Соловьи», – узнал Лёшка и улыбнулся. – «Поют, наверное, вовсю по ночам». Послышался плеск. Парень повернул голову на звук. Вдоль реки, против течения, двигалась мохнатая морда с торчащим над поверхностью воды чёрным, мокрым, подвижным носом. «Бобр по своим делам поплыл», – догадался Загайнов. – «Хатку где-то строит».

Поднявшись с берега назад, в село, Лёшка потопал домой. В дверях сельского клуба стояла какая-то очередь. Люди сердились, толкались, слышались взволнованные голоса.

– Никитична! – кричал кто-то. – Ты чего за долларами с авоськой припёрлась?! Это ж тебе не картоха, а доллары! За ними с чумаданом надо приходить! А то выпадут ещё по дороге!

Раздался взрыв хохота. Загайнов ничего не понял и пошёл дальше. Медленно, не торопясь он проходил мимо знакомых дворов, огороженных аккуратными заборчиками из штакетника. Возле первого же дома Лёшка заметил новенькую «Ладу» светло-зелёного, под стать бушующей весне, цвета.

«Кто же тут живёт?» – постарался припомнить парень. – «Так Рязанцевы же! Надо же, машину купили. Молодцы!»

Парень двинулся дальше. В соседнем дворе стояла точно такая же «Лада» точно такого же, светло-зелёного цвета.

«А здесь кто живёт?» – удивился Лёшка. – «Трохины? Точно, Трохины. Тоже машину купили, надо же. Да ещё такую же, как у Рязанцевых. Ну что, тоже молодцы!»

В третьем дворе снова стояла «Лада». Правда, цвет её был не светло-зелёный, а другой – просто зелёный.

«И у Черновых такая же машина?» – поразился Загайнов. – «Как это понимать?»

Но когда Лёшка разглядел зелёную «Ладу» во дворе Царёвых, изумлению его просто не было предела.

Двери сельмага были открыты нараспашку. Лёшка шагнул в прохладную тишину знакомого помещения. Под потолком жужжали мухи. Продавщица Марина, облачённая в не слишком чистый, голубой фартук и кружевной чепчик а-ля восьмидесятые, сидела за прилавком. С отсутствующим выражением лица она грызла семечки. Парень кашлянул и произнёс:

– Здрасьте, тёть Марин!

Вовкина мать покосилась на вошедшего и радостно подскочила, отряхивая ладони.

– Ой, Лёшка с армии пришёл! Здравствуй-здравствуй, дорогой!

Загайнов покраснел и стал неловко переминаться с ноги на ногу.

– Дай-ка гляну на тебя! – верещала Царёва.

Женщина едва протиснула своё дородное тело в щель, отделяющую прилавок от стены. Она бросилась к парню, оглядывая его с ног до головы.

– Солда-ат! – восхитилась продавщица и обняла Загайнова за плечи. – Воин! Молодец!

Лёшка смущённо принимал комплименты.

– А Вовка мой в армию-то не попал,– сообщила Марина. – Знаешь?

Парень кивнул.

– Грыжу у него нашли, операцию делать надо. Он в совхозе сейчас, трактористом. С прошлого года уж работает. Как ПТУ закончил, сразу туда пошёл.