Я киваю и протягиваю ему руку.

«Надеешься научить этих дикарей манерам?» – хмыкает подсознание.

Вэл смотрит на мою руку, как на какой-то неопознанный объект. И, наконец, не выдерживая, я хватаю его за руку и крепко пожимаю. Ладони темнокожего парня оказались шершавыми и жёсткими, и это говорит о том, что он много ими работает. Я отпускаю его руку, испугавшись, что у Вэла случиться сердечный приступ.

–Это хорошо, – я жестами объясняю, что имею в виду.

Вэл долго что-то обдумывает, и я решаю его не отвлекать, наконец, он выдает:

–Маща.

Эм, ну хоть что-то усвоил.

–Пожалуйста, накорми моего друга, – прошу я, как дура показывая эти слова на жестах.

Удивительно, но Вэл понял меня. Он гордо кивает, и я понимаю, что он уже это сделал. Молодец.

Но вдруг дверь открывается и в хижину входит тот самый мужчина с короной из пальмовых листьев, и юноша поспешно удаляется. Я ожидаю порки, наказания, мук, чего угодно, но только не того, что делает этот дикарь. Мужчина садится передо мной и немного помолчав, спрашивает:

–Зачем вы здеся? – он говорит с сильнейшим акцентом,…но чёрт, почему он вообще говорит на русском? Нет, я, конечно, этому безумно рада, но просто не пойму, точно ли это необитаемый остров? Иначе где он научился русской речи?

Я молчу, пребывая в шоке. Похоже, мужчина понял, из-за чего я словно язык проглотила.

–Дева быть белокожей. Убиться тоже белокожими, – поясняет дикарь.

Ну, это хоть что-то объясняет. Я решаю позже расспросить темнокожего мужчину о его жене и отвечаю на заданный ранее вопрос:

–Мы разбились на вертолёте, упали рядом с вашим островом. Мы не хотели беспокоить вас. Поймите, мы пришли с миром, – я бы засмеялась от этой фразы, если бы на кону не стояла моя жизнь. – Поймите, мы очень хотим попасть домой, как можно это сделать? – я говорю нарочито медленно, чтобы точно донести суть.

С минуту мужчина думает.

–Я не знать, – наконец, отвечает он. – Если вы придти с миром, я могу оставить вас здеся.

Я застонала.

Навсегда остаться на этом необитаемом острове, где нет никакой цивилизации и вокруг лишь одни темнокожие дикари? Да такого и врагу не пожелаешь!

–Это очень мило с вашей стороны. Но нам нужно попасть домой, наши семьи ждут нас, они беспокоятся, – твёрдо отвечаю я.

Говоря это, я лгу. По крайней мере, о себе точно. Моя мать умерла при родах, а отцу совершенно всё равно, где я. После моего совершеннолетия, мне кажется, он забыл о моём существовании. Да и до него он всегда общался со мной холодно, будто я виновата в смерти мамы. На самом деле, я надеюсь выбраться отсюда, чтобы вернуть себе работу и потому что я не могу жить без цивилизации.

–Мне жаль, но других выход неть, – и с этими словами он выходит из лачуги.

Меня начинает знобить, хотя вокруг дикая жара. Я больше всего не хочу оставаться в этом диком мире, там, где мне не место. Я подбираю к себе колени и через какое-то время понимаю, что плачу, ощутив на губах солоноватый привкус слёз.

Глава 4.

Не знаю, сколько прошло времени – один час или полдня, но вдруг дверь снова открывается, и на пороге я вижу уставшего, но улыбающегося Ромку. Боги, как же я рада его видеть! Я кидаюсь к нему на шею и очень долго не отпускаю. Он поднимает моё лицо за подбородок и его синие глаза с тревогой смотрят на мои красные и опухшие от слёз серые.

–Ты плакала? – спрашивает он.

–Ну конечно, вся изрыдалась тут, – я пытаюсь добавить в голос как можно больше сарказма, и вроде у меня получается. Рома не продолжает допрос и лишь сильнее стискивает меня в объятиях.

–Мы теперь не пленники, – его глаза светятся радостью.

–Тот мужчина сказал мне, что нам придётся остаться здесь, – убитым тоном произношу я.

–Так это же не плохо! – Рома буквально кричит, и я не понимаю почему. Вдруг он наклоняется и шепчет мне на ухо, – мы попали в передрягу, но я уверен, что за нами уже отправили вертолёт со спасательной группой, иначе и быть не может. Главное немного потерпеть и дождаться помощи, а она придёт. – Он говорит это так уверено, что я начинаю ему верить. Настроение сразу улучшается.

На этой хорошей ноте он пропускает меня вперед к выходу, но я останавливаюсь, как вкопанная, не в силах открыть глаза. При разговоре почти весь свет загораживал Рома, а теперь весь натиск ядовитых солнечных лучей достался мне. Солнечный свет слепит меня, и я ничего вокруг не вижу. Но, наконец, через пару мучительных мгновений, я привыкаю к яркому освещению и следую точно за Ромой, пока вскоре мы не оказываемся рядом с мужчиной в короне.

–Вождь любезно согласился устроить нам что-то вроде экскурсии, – поясняет Рома, и при дневном свете я вижу, что за пару дней у него появилась внушительная щетина.

«Кто? Вождь?» – вдруг подаёт голос моё подсознание.

–Я – Велис. Вы мочь называть меня так, – улыбается вождь и у него становится достаточно дружелюбный и простодушный вид, что смотрится необычно для такого крупного мужчины, как он.

Вдруг мужчина отправляется вперед, призывая нас следовать за ним. Какое-то время мы идём по настоящим джунглям. И пройдя чуть дальше, я вижу расположенные по двум сторонам от тропинки, по которой мы идём, ветхие хижины, вроде той, в которую поселили меня.

–Здеся расположены домы, – тем временем объясняет вождь.

Ну, на мой взгляд, это ужасные лачуги, без каких-либо удобств, тем самым совершенно не приспособленные для жизни в них.

«Промолчишь, за умную сойдёшь» – подсказывает мне внутренний голос.

По мере нашего продвижения я вижу всё больше незнакомых мест и местных жителей, которые всегда реагируют на нас одинаково – враждебно. Только я не понимаю почему, ведь мы им ничего не сделали. Я чувствую себя, как зверёк в зоопарке, но, тем не менее, выдерживаю взгляд почти каждого аборигена, хотя для меня это требует мощнейшей затраты энергии и верно иду дальше за вождём. Один парень с длинными волосами, на вид лет 25, даже что-то злобно шипит при виде нас, но вождь одним движением руки заставляет его замолчать. Также я замечаю, что здесь в голом теле нет ничего постыдного. Поэтому, все женщины не стесняются ходить с голой грудью, и лишь прикрывают низ чем-то, вроде соломенной юбки. Я ужасаюсь, насколько все их женщины страшные. У всех короткие чёрные волосы, высохшие груди и полное темнокожее тело. Мужчины тоже не отличаются красотой, но единственное, что есть даже у пожилых людей – это хорошая фигура. Что не удивительно, ведь это племя всё время работает на свежем воздухе и правильно питается.

Вдруг вождь останавливается на развилке тропинки.

–Здеся женщины купаться, – он указывает в сторону каких-то кустов в правой стороне. – А тама мужчины, – он указывает в противоположную сторону.

Ох, как же я хочу сейчас искупаться! Ведь от меня уже воняет, как от стада слонов.

–А чем можно помыться? – интересуюсь я.

–Кактус мыло, – с гордостью заявляет вождь.

У них есть мыло? Уже неплохо.

–Но ничего кроме этого мыла у вас нет?

–Нет.

–А вы чем-то вытираетесь?

–Нет.

–Мм…зашибись, – бурчу я, и Рома как бы невзначай наступает мне на ногу. Я бросаю на него убийственный взгляд, но он лишь невинно пожимает плечами.

«А попу они, наверное, листочком подтирают» – зло ворчит внутренний голос.

–Вы высыхаете благодаря солнцу, верно? – с явным интересом спрашивает Рома.

–Да, солнце, – улыбается вождь, переводя взгляд на небо. Рома ему нравится явно больше, чем я.

–Женщины у нас стирать, готовить. Мужчины добывать и строить, – тем временем продолжает вождь, ведя нас куда-то дальше.

Ну надо же, аж стихами заговорил.

–Одежды у вас тоже для нас нет? – продолжаю я допрос, пытаясь говорить более дружелюбно.

–Вы мочь одолжить одну из юбок, – предлагает вождь.

Эм,…пожалуй, я воздержусь.

–Не стоит, я могу изменить свою одежду. У вас есть нож или лезвие?