— Добрый. Насколько это возможно. — ответила Минако. — Я могу навестить подругу?
— Конечно. Она у себя. Дорогу вы знаете.
— Спасибо. — благодарно ответила она и направилась спокойным шагом в палату к Усаги.
Дойдя до нужной двери, она еще раз собралась с духом, чтобы не показывать на лице отчаяния или грусти. И пусть подруга не реагировала, Мине хотелось верить, что ее внешне напускная радость хоть как-то привносит красок в теперешние серые и безликие будни Усаги.
Она прошла в глубь комнаты и осмотрелась. Усаги сидела на подоконнике, прижав колени к груди, и смотрела, как за окном кружат в танце белые перья снега. За те несколько месяцев, что она здесь провела, ее внешний вид стал полностью отражать ее внутреннее состояние — под глазами залегли темные круги, сияние исчезло из этих васильковых озер, кожа стала белее мела, она похудела и осунулась. Усаги превратилась в размытую и полупрозрачную копию самой себя.
— Привет, Банни, — мягко сказала Мина, но реакции не последовало и в этот раз. — Милая, я так хочу, чтобы ты пришла в себя.
В этот момент в комнату вошла медсестра с маленьким подносом, на котором было два стаканчика — один с водой, а во втором лежали пилюли. Она подошла к Усаги и та, уже на автомате взяв пилюли, поместила их в рот и запила прозрачной жидкостью.
— Вы все еще даете ей успокоительное? — Решила уточнить Минако, — Но зачем? Разве ей оно еще нужно?
— Это распоряжение лечащего врача. — Ответила медсестра, — Эта доза в разы ниже той, что требовалась ей в самом начале, — начала пояснять она блондинке, как в кармане халата стал разрываться мобильник, наполняя палату сладким звучанием голоса солиста «Трех звезд». — Извините, мне нужно ответить, — девушка резко выхватила мобильник из кармана и выбежала в коридор.
Минако смотрела в дверной проем еще пару секунд, удивляясь наличию мобильника в разгар рабочей смены, как из мыслей ее вывел голос подруги.
— С-сейя…- тихо проговорила она всхлипывая от слез, что тонкими струйками побежали по щекам, — Ты н-нужен мне… — Не было ни истерики, ни судорог, ничего подобного, что описывала ей Рей, при реакции на Мамору. Усаги сидела все в той же позе, даже не вытирая слез и не проронив больше ни единого слова.
Внезапно Минако сообразила, что такая реакция — это сигнал. Она побежала, что было сил, по коридору в поисках врача, не обращая внимания ни на что вокруг. Входя в очередной поворот, она буквально впечаталась в кого-то и плюхнулась на пятую точку.
— Аккуратнее нужно, девушка! — собирая выпавшие от столкновения из рук папки, сказал мужчина. — О, мисс Айно, это вы. По клинике бегать запрещено.
— Мистер Аманагава! Да, я знаю. Но! Тут такое! — затараторила девушка, — Вы, вы должны это видеть. Скорее! — она буквально вцепилась в руку врачу и потащила в палату Усаги.
Когда они пришли на место, Мина достала телефон и, открыв плейлист, включила тот самый сингл, что стоял на звонке у медсестры.
— Смотрите на нее, — она указала на подругу, реакция которой повторилась, — видите? Нет, точнее, слышите?!
Врач смотрел на Усаги, и на его лице появилась улыбка. Он достал блокнот и начал лихорадочно что-то записывать в нем. Сделав для себя необходимые заметки, он перевел взгляд на Минако, которая стояла и с надеждой смотрела прямо ему в глаза.
— Скажите, доктор, у нее раньше была такая реакция хоть на что-то?
— Я удивлен не меньше вашего, дорогая! Может ли быть такое, что ваша подруга знакома с этим певцом?
— Знакома? Да мы учились в одном колледже и дружили, пока они не… — тут девушка замялась, но быстро продолжила, — уехали в другую страну.
— М, что ж, понятно. А какие между ними были отношения? Это важно.
— Ну, как вам сказать? Она ему нравилась. Очень. Но в тот момент она только и думать могла, что о своем женихе. Он приходил к ней — Мамору Чиба, помните?
— Да уж, забудешь такое! — доктор недовольно сдвинул брови, — Мы потом ее часа три не могли успокоить. Она будто бежит от него, внутри себя. Ну вы меня поняли, надеюсь. Жаль, конечно, что группа уехала.
— Что вы хотите сказать?
— Я в самый первый день говорил о том, что ваша подруга замкнулась и зациклилась на чем-то. И теперь, кажется, я понял, на чем именно. Только вот теперь придется ограничиться тем, что будем включать ей их музыку, чтобы пробудить желание к жизни в реальном мире. Хотя лучше бы помогло личное присутствие, раз все было именно так, как вы говорите. Но, может, они вернутся? Всякое ведь случается.
— Ах, доктор, знали бы вы, как мне бы этого хотелось. Я надеюсь, что так и будет.
Доктор вышел из палаты и направился к медсестрам, чтобы известить их о новых рекомендациях для своей подопечной. Тем временем Минако подошла к подруге и, мягко взяв ее за плечи и улыбнувшись, сказала:
— Не волнуйся, Банни, ведь мы обе знаем, как тебя любит Сейя. Он вернется, обязательно! Слышишь? Вернется.
В глазах Усаги на краткий миг проблеснул огонек надежды, но вскоре вновь скрылся в тумане пустого взгляда. Выйдя из клиники, Минако вдохнула морозный воздух полной грудью. Он буквально пронзил ее насквозь, обжигая легкие и отрезвляя разум. В этот миг она еще не знала, как именно, но уже была уверена в том, что скоро все изменится. Холодная заснеженная крыша небоскреба в центральном районе Токио была идеальным местом для приземления трех странствующих метеоров. Здесь, на большой высоте, вряд ли кто-то заметил бы яркий всполох света при их прибытии, ведь ночной город кипел жизнью и светился ярче, чем днем.
— Что ж, вот мы и добрались, — сказал Тайки с невероятно уставшим видом. — Я выжат как лимон.
— Так может, отправимся в нашу старую квартиру? — Предложил Ятен, — У меня даже ключи есть.
— Я даже спрашивать не буду, почему они все еще у тебя. — усмехнулся Тайки, — Сейя, ты идешь?
Брюнет стоял у самого края крыши и сквозь сетку молча смотрел на мерцающий огнями город. Отчего-то его окатило волной непонятной грусти, и по спине прошелся холодок.
— Сейя! Спешу напомнить тебе, что сейчас ночь. Ну и мы немного не одеты для такой погоды. — Стуча зубами, Ятен пытался вернуть брюнета в реальность.
— Да. Конечно. Я уже иду. — Отозвался Сейя и поспешил догнать друзей.
— Я надеюсь, ты понимаешь, что для начала нам нужно обустроиться и наладить контакты с продюсером, — размеренным тоном обратился Тайки к Сейе, пока они ехали в лифте на свой этаж.
— Да, но… — однако Тайки бросил на него суровый взгляд, и Сейя осекся.
— Ты посмотри на нас. Мы же не можем разгуливать в таком виде по улицам Токио. Нужно привести себя в порядок, переодеться и поесть. А перед этим поспать. Завтра позвоним нашему продюсеру и сообщим ему, что решили вернуться на сцену.
— Ты представляешь реакцию фанатов? — восхищенно заявил Ятен, — Да еще и под новый год! Вот так подарочек получится.
— Да уж, представляю лицо Минако в этот момент! — захихикал Сейя, глядя на блондина. — Как думаешь, Ятен, сколько времени ей потребуется, чтобы добраться до тебя?
— А я, собственно, уже не имею ничего против, — сказал как отрезал тот, — раньше я просто не хотел признавать очевидных вещей, ведь мы все равно бы улетели. Но теперь мы здесь, и я намерен ее удивить. — Он прикрыл глаза, представляя ошарашенный вид вид девушки как реакцию на его с ней поведение, и едва заметно ухмыльнулся.
— Сейя, подбери челюсть, — смеялся Тайки, — наш этаж.
— Нет, ты его слышал? — пересохшими губами спросил тот шатена, дергая его за рукав, — Я сейчас точно не ослышался? Скажи, что ты тоже это слышал.
— Да слышал я, слышал! Ты мне сейчас рукав порвешь. Я, между прочим, с ним солидарен. Так что прекрати так реагировать.
Добравшись до их старой квартиры, Ятен достал ключи и открыл дверь. Они были так измотаны долгим путешествием, что были бесконечно рады тому, что, покидая Землю, оставили за собой этот тихий берег спокойствия. Поэтому они разошлись по своим комнатам и едва приняли горизонтальное положение, как тут же провалились в сон. До нового года оставалась неделя. В Храме Хикава подруги заканчивали необходимые приготовления к торжеству.
