— Ясно, и какой заголовок?

Славя пожала плечами, а затем выдала то, что, по всей видимости, первое пришло в голову:

— «Наш Совёнок»?

Так, как мне попросту было по-барабану, я коротко бросил…

— Сойдёт.

… и опустился около Лены.

— Справитесь? — спросила активистка.

— Да как два пальца… — невозмутимо ответил я, взяв в руки простой карандаш. Лена, к слову, уже начала вырисовывать красивые писанные буквы заголовка. Получалось у неё шикарно. По крайней мере, таковым было моё мнение.

Славяна утвердительно кивнула, развернулась и лёгкой походкой двинулась к выходу из помещения. Электроник с Женей, в свою очередь, ушли куда-то вглубь библиотеки. И чё они там собрались делать сам великий бог рандома знает. Не обращая на влюблённую парочку никакого внимания, я повернулся к Лене:

— Давай я локации начну рисовать, а ты закончи с заголовком? Идёт?

— Идёт, — тихо ответила девочка, голосом полного безразличия.

«Наверное, дуется до сих пор за тот случай на поляне. Непонятно только на кого. На меня, на Алису, или на нас обоих?»

Лена даже не смотрела в мою сторону.

«Нравлюсь я ей, если верить Алиске. Понять её можно. Надо бы извиниться перед ней.»

За мыслями, я не заметил, как уже начал делать наброски самого входа в лагерь. Ворота и чуть выше надпись «Совёнок». Уж эту местность я запомнил очень хорошо, так что, нарисовать её труда большого не составит.

— Лен, ты прости нас за тот случай на поляне… — начал я. — Паршивая ситуация.

— С чего это ты вдруг извиняешься? — вдруг твёрдо спросила Лена. — Как по мне, ты в этой ситуации виноват меньше всего.

Откуда у неё столько смелости? Раньше из неё и слова вытянуть невозможно было, а сейчас уже в открытую вступает в диалог. Неужели это так повлиял тот неприятный случай?

— Потому что из-за этого ты вчера плакала, — тихо ответил я. — Хотя, тебя это не должно было касаться никак. По-этому и прошу прощения. За себя, за Алису.

Лена ничего не ответила и полностью сосредоточилась на стенгазете.

— Не знаю, что между тобой и Алисой происходит, — продолжил я. — Это не моё дело, и мне, если честно, глубоко по-барабану. Но я хочу разобраться с этим раз и навсегда. Чтобы не было больше никаких ссор. Хорошо?

И только невнимательный не смог бы заметить еле видимый кивок Лены.

— Я знаю, что вы повздорили из-за меня. Я знаю причину не совсем красивого поступка Алисы, и знаю, что ты чувствовала в тот момент. И я не имею права винить в этом кого-то, кроме себя. Если бы… Если бы меня в этом лагере не оказалось, тебе было бы лучше. Да, я знаю, что я тебе…

Почему-то я не смог договорить. Дыхание сбилось, а сердце ускорилось. Почему я так волнуюсь? Боюсь, что она снова у меня на глазах расплачется? И снова из-за меня?

— Но мне нравиться Алиса и с этим ничего не поделаешь, — твёрдо продолжил я.

Лена отвернулась. Вот тот момент, которого я так боялся.

— Прошу, не убивайся так из-за меня. Оно того не стоит. Я же не единственный парень на это планете.

«Гос-с-споди, и зачем я вообще затеял этот разговор? Всё происходящее — ничто иное, как просто моё воображение! Никакой Лены нет, и не будет! Не будет лагеря, пионеров, Алисы! Ничего не будет! Но при этом, я говорю с ней, как с реальным человеком… Может, этим я и выделяюсь среди других… Тем, что я воспринимаю всё происходящее взаправду?

Я осторожно коснулся плеча Лены. Девочка прикрыла личико руками. Поддаваясь чувству эмпатии, я легонько приобнял пионерку.

— И почему ты сейчас здесь, со мной? — тихо спросила Лена. И она явно имела в виду не стенгазету.

— Потому что мне не плевать, — тихо ответил я. — Мне не плевать на тех, кому плохо. Впервые в жизни…

Возможно, мне не стоило начинать этот разговор. Но нужно было расставить все точки над «ё», дабы избежать дальнейших конфликтов. Лена поплачет, погрустит. И я буду только рад тому, что она даже забудет обо мне. В конце концов, для меня сейчас важно не это.

— Жалкая картина… — совсем рядом послышался знакомый голос. — Объясняешься перед куклой, успокаиваешь, извиняешься. Кстати, вот тут я бы чуток подровнял…

Лена не обратила на Пионера ни малейшего внимания. Оно и не удивительно. По крайней мере, это можно списать на очередные фокусы этого поехавшего психа.

— Сделай одолжение… — спокойно ответил я, не отвлекаясь от рисования. — Сгинь. Не до тебя сейчас.

— Нет, Сёмка. Не сгину, — Пионер опустился напротив и закинул ноги на стол. Благо, не на нашу стенгазету. — Я — твой маленький кошмар и я от тебя не отстану.

— Вот чего пристал?!

— Нравишься ты мне! Весело мне с тобой, как бы тупо это не звучало!

— Чего тебе от меня нужно? — я взял в руки твёрдый карандаш и принялся наводить контуры зарисовки.

— Да вот, наблюдаю за тобой всё время, а ты всё не меняешься. Страдаешь хренью всякой, и даже не предпринимаешь никаких попыток, чтобы найти выход отсюда. Опять наслушался всякого бреда нашего общего знакомого?

— Нет. Мне плевать. Я просто плыву по течению и мне это нравится. И плевать я хотел на то, что ты об этом думаешь. Я тебе ничем не обязан.

— Нет уж, — твёрдо ответил Пионер. Парень вскочил с места и упёрся кулаками о стол. Сейчас его поведение напоминало ту ситуацию на поляне, когда всё вокруг замерло. А это могло значить только одно. Ничего хорошего ожидать не стоит. — Слишком много я в тебя вложил! Слишком много ты знаешь! И теперь, будь добр, дай мне хоть что-то в ответ!

— Не тряси стол. Я рисую, не видишь? — невозмутимо спросил я.

Пионер, то ли от нервов, то ли от души, рассмеялся, оттолкнулся от стола и отвернулся, прикрыв руками лицо:

— Какой же ты… Такой же, как все остальные. Наивный, глупый. Совсем не понимаешь, в какую задницу ты влип…

— Зато я прекрасно понимаю, что ты сотворил с Алисой. И с Леной. И, поверь, я этого не забуду.

Я поднялся и подошёл ближе:

— И не надо мне впаривать о том, что в этом виноват я! Больше я в эту хрень не поверю! Больше ты меня не проведёшь! Ты всего лишь… жалкий лицемер, обманщик! Сам загнал себя в эту бездну, а винишь во всём меня?! Ты даже не можешь этого признать?! Трус — вот ты кто! Я не отказываюсь от своих слов. И если ты думаешь, что я тебя боюсь… То катись отсюда к чёрту. Можешь хоть весь лагерь перерезать, но ты никому хуже не сделаешь, кроме себя. А уж я этого просто так не оставлю. Я доберусь до тебя. Доберусь, и этот лагерь для тебя покажется всего-лишь райским уголком, по сравнению с тем, что я сделаю!

Дослушав мою тираду до конца, Пионер подошёл ко мне вплотную:

— Да уж, лепить горбатого ты умеешь, я это ещё на полянке заметил. Вот только ты упускаешь одно… — он опустил взгляд вниз, будто обдумывая фразу, которую собирается сейчас сказать. — Раз уж смену продлили, значит мы уже что-то здесь нарушили. И вполне возможно, что следующей уже не будет. Ты бы не бросался такими словами, я ведь и обидеться могу. И никакой Мастер не сможет вернуть тебе всех твоих близких… кукол. Я не угрожаю. Просто предупреждаю.

Я отвернулся:

— Уходи! Тебе здесь не место.

Сзади послышался тяжкий вздох:

— И почему я только тебя слушаю? Ладно. Думаю, со временем ты поймёшь, что для тебя важнее всего. Реальность или эта… иллюзия.

— Уж на данный момент я знаю, что для меня важнее всего, больной ублюдок…

Как оказалось, последнее я высказал пустоте. Пионер исчез. Я же, в свою очередь опустился рядом с Леной, для которой не произошло ничего примечательного, взялся за карандаш и продолжил своё дело.

Прошло около часу нашего процесса рисования. Газета была практически готова, если не считать некоторых неровных моментов. Но это пустяки, с которыми я за считанные секунды справился. Лена уже полностью отошла от нашего последнего разговора и просто спокойно разрисовывала красивые буквы. Но меня разговор с Пионером заметно сбил с колеи. Да так, что я и забыл про присутствие в библиотеке Жени и Электроника. Парочка прошла мимо нашего стола. Женя опустилась за свой рабочий стол, а кибернетик подошёл к нам.