Сердитая гримаса вернулась обратно.
— Вообще, я Славю жду. Она меня обещала проводить.
— Вижу, ты себе уже няньку нашёл.
Но даже тут я нашёл, что ответить на очередную издевку.
— А ты завидуешь? Если что, можешь занять её место, мне только в радость. Уже вижу, что с тобой скучно не будет.
— Нахал!
Рыжая топнула ногой и быстро ретировалась с площади. Я же почесал затылок, сунул руки в карманы, всё-таки дошёл до лавочки и опустил седалище на неё.
Будем считать, что с этой рыжей я подружился. Несмотря на её грубость и наглость, мне она казалась вполне нормальной и, может, даже милой в чём-то. Особенно вот это её писклявое «Нахал!» и «топ» ногой. Я ухмыльнулся. Пристаёшь к женщине — нахал, не пристаёшь — придурок. А я ведь даже не приставал, а только подколол!
Тем временем, ко мне подошла Славя.
— Ты куда делся? — она улыбалась.
— Мне просто стало интересно кто этот бронзовый товарищ. — я ткнул пальцем в памятник.
Девушка повернула голову к памятнику и непроизвольно пожала плечами.
— Понятия не имею. У вожатой спросишь.
Да больно надо оно мне.
— Пойдём дальше.
Я поднялся с лавочки и последовал за Славей. С площади мы повернули налево, и пошли по неширокой дорожке. Справа стояли бочкообразные домики самых разных цветов: и синие, и белые, и жёлтые, и каких только нет. Все они были небольшого размера и на один манер — два пионера на один домик. Слева вдоль дорожки стояли такие же лавочки, как и на площади.
«Всё-таки тут красиво. Не то, что у нас в городе…» — промелькнуло у меня в голове.
Вскоре мы уже дошли до станции конечной — домик вожатой. Пожалуй, он был единственным выделяющимися домиком среди остальных — треугольной формы, зелёный, с велосипедом под боком. Так как пионерам в лагере велосипед и нафиг не сдался, следовательно можно было догадаться, что домик вожатский.
Славя подошла к двери и постучалась. Изнутри послышалось отчётливое «Открыто!» и девушка открыла дверь, пропуская меня вперёд.
М-да… Изнутри я бы не назвал этот домик вожатским даже с большой натяжкой.
— Добрый день. Я Ольга Дмитриевна — вожатая первого отряда.
Не то, чтобы здесь царил полный беспорядок. Его тут и рядом нет. Но, твою мать, у неё бюстгальтер на спинке кровати висит! Ну, а так, домик выглядел вполне нормально и уютно.
— … надеюсь, тебе очень понравится в нашем лагере.
Наконец, я перевёл взгляд на саму вожатую. Это была молодая девушка, чуть старше меня. Длинные каштановые волосы скрывались под белой панамкой, зелёные изумрудные глаза смотрели прямо на меня, будто чего-то ожидая. Ах да, я же не представился!
— Здрасте! А я Семён, приятно познакомиться.
И только я шагнул ближе к вожатой, как тут же мой взгляд упал на зеркало на двери шкафа. Кажется, что мои нервы немного пошатнулись. Да что там, моей нервной системе конец! Пора лечить её вином, нежностью и любовью! Ещё очень хорошо от нервов помогает, если скинуть мне денежку на карту. Но в ситуации со мной мне разве что поможет хорошая затрещина.
Из зеркала на меня смотрел подросток семнадцати лет, сильно смахивающий на меня… Но недомахивающий немного. Нет, я понимал, что это я, но… Что со мной сделали?! Так, ладно, меня пересадили в автобус. Я стерпел! Меня привезли в какой-то лагерь, да ещё и летом. Я опять стерпел! Но вот так вот надо мной экспериментировать…
Мне хотелось удариться головой об стену, упасть на пол и лежать до тех пор, пока я не отойду от столь резких для меня перемен и обстоятельств. Но вместо этого я просто бросил куртку и рюкзак на пол и пулей вылетел из домика, на свежий воздух. Оказавшись снаружи, я сходу побежал налево, по тропинке. А тропинка вывела меня к умывальникам.
Сунув руки под холодную воду, я тут же плеснул немного себе на лицо. Это помогло опомниться и придти в себя. Нужно было срочно всё обдумать, понять и принять за должное.
«Так ладно. Всё не так страшно. Могло быть намного хуже, верно? Слава раздолбайству, меня бросило в восьмидесятые, а не в сороковые, во времена Великой Отечественной.»
Не то, чтобы я боялся сразиться за свою страну… Но вероятность того, что я не выживу в то время, была слишком высокая. А умирать я ещё не был готов. Так что, хватит нервничать, психовать и истерить, пора включить голову и подстраиваться под ситуацию. Я — новенький пионер. Не гость из будущего, ибо ко мне сразу же наведаются люди в белых в халатах, а пионер.
— Семён? Ты почему убежал?
Это была Славя. Она смотрела на меня крайне обеспокоенно.
— Прости, меня стошнило.
Я попытался улыбнуться, но нервный смешок меня выдал.
— Семён. У тебя точно всё хорошо?
Вот пристала. Тебе чё, больше всех надо?
— Я же сказал. Я в порядке. Я просто перегрелся на солнце и всё.
Славя грустно вздохнула, развернулась и махнула мне рукой.
— Пошли, вожатая тебе форму даст и определит в какой-нибудь домик.
Теперь в домик вожатой я вошёл с более свежей головой и трезвыми мыслями. Ольга Дмитриевна обеспокоенно на меня смотрела.
— Семён, ты куда так рванул?
Славя ответила вместо меня, не дав мне сказать ни слова.
— Его стошнило, Ольга Дмитриевна…
— Со мной всё хорошо! — наконец, я подал голос, — Просто у вас тут душно немного, и мне стало нехорошо. Сейчас со мной всё прекрасно!
— Может тебя в медпункт отвести? — настаивала вожатая.
При этом Славя как-то странно на неё посмотрела. Однако, я не придал этому никакого значения и, всё-таки, убедил вожатую в том, что я в норме.
— Ну смотри. Станет плохо — пулей ко мне или к Славе.
— Уж о себе я как-нибудь сам позабочусь. — я ухмыльнулся.
— Это не шутки, я в ответе за всех пионеров в своём отряде. В том числе и за тебя. Так что давай, твоя форма в шкафу, переодевайся.
Я утвердительно кивнул и задал следующий интересующий меня вопрос:
— А где я буду жить?
— Точно, тебя же ещё определить нужно куда-то…
Ольга Дмитриевна прикрыла глаза и устало вздохнула. Затем достала связку ключей и начала ими перебирать. Я в ожидании уставился на плакат с Фантомасом, висящий на стене.
— Вот, двадцать четвёртый свободный. Славя тебя проведёт.
Всё-таки, та рыжая пионерка была права: у меня и вправду теперь появилась собственная нянька. И не лень ей возиться со мной? Не сказал бы, что я против этого, но всё же, я не хочу чувствовать себя должным кому-то.
Вожатая протянула мне аккуратно сложенную форму, в набор которой входили: рубашка белая — одна штука; шорты чёрные — одна штука; удавка красная — одна штука; сандалии коричневые — одна шт… пара.
— Спасибо. — ответил я, принимая местный наряд.
— Пойдём. — проговорила Славя.
— Ага.
Подойдя к двери, я услышал какой-то треск и тихое хихиканье. Но, видимо, услышал только я, так как Славя и глазом не моргнула на эти звуки. Послышалось, наверное?
Мой домик стоял в совершенно другой стороне от домика вожатой. И это радовало, не хотелось, чтобы рядом, под боком, жил диктатор наподобие Ольги Дмитриевны. Да и контроля над собой я не особо любил, мне бы побольше свободы действий. Хотя, что плохого может сотворить такой сангвиник, как я? Хотя, то, что я сангвиник, уже делает этот вопрос спорным.
— Вот, пришли. Твой домик. — Славя улыбнулась и открыла дверь, — Заходи, располагался. Вот, держи ключ.
Я забрал ключик и нырнул внутрь домика. Вполне обычный домик, набор стандартный: две кровати, два стула, один стол, один шкаф, одно окно, одна дверь, один домик, один лагерь, одна планета… Б-р-р… Опять меня не в ту степь понесло. Ещё не ясно, настоящее ли всё это. Про планету рано ещё судить. Я бросил форму на кровать, повесил куртку в шкаф, а рюкзак засунул под кровать, которая стояла с левой стороны. Сам же я принялся переодеваться. И так, как с рубашкой, шортами да сандалиями я справился, то с галстуком была проблема. Завязывать я его не умел, да и не пробовал даже ни разу. Поэтому, без лишних церемоний, я сердито сплюнул и просто завязал его на два узла. Затем перевёл взгляд на кровать. Постели не было. Надо было этот вопрос как-нибудь решить. И поэтому, я направился к выходу из домика.
