– А что, ничего так… смело… – задумчиво протянула Каролина, едва ли не за шкирку втаскивая Марго обратно в комнату.
Я взвыла и запустила в неё огрызком. Подруга легко увернулась, и в меня полетела плотно свёрнутая кожаная куртка. Я, издав радостный клич, немедленно принялась её рассматривать.
– Чем ты недовольна? – тем временем уточнила Каролина. Марго же принялась сосредоточенно ковырять ногтем плотно закрытую дверь, всем своим видом демонстрируя, что её здесь нет. А если и есть, – то она ни при чём.
– Мои волосы, – простонала я, старательно испепеляя подруг взглядом.
– Ты хотела, чтобы тебя родной отец не узнал?
– Да.
– Тогда повторяю: чем ты недовольна? С такими волосами родиться могла только простолюдинка, и ты это знаешь! Кто бы тебя не разыскивал, теперь на тебя подумают в последнюю очередь. Пляши!
Что есть, то есть. Рыжеволосые не рождаются даже у низшей знати. Однажды было решено, что рыжий цвет вульгарен. Несколько лет ушло на решение этой, на мой взгляд, надуманной проблемы. В конце концов при помощи магов рыжий цвет у всей знати был искоренён совсем. На смену ему пришёл благородный цвет жидкого золота, которого никто не стыдился. Уже давно рыжие рождаются только в семьях далеко не знатного рода. И вот теперь…
– Я рыжая, – потрясённо выдохнула я, постепенно осознавая всю серьёзность своего положения. – Отец меня убьёт.
– Не волнуйся, для твоего смертоубийства у графа найдётся масса других причин, на фоне которых твоя внезапная порыжелость – сущий пустяк, – веско обронила Марго, а я снова попыталась её испепелить. И снова не вышло.
– Ладно, – сдалась я. – Будем решать проблемы по мере их поступления. Кстати, Марго, а откуда у тебя чёрная краска?
Девушка замялась.
– Ну понимаешь… Гришке брюнетки всегда нравились… Вот я и купила у заезжей колдуньи. На всякий случай.
– Ясно… Погоди, так вы ж с Гришкой уже больше года… ну это…
– Вместе, – подсказала Кара.
– Да, вместе, – я благодарно посмотрела на подругу. – Когда же ты купила это зелье?
– Больше года назад, – сникнув под нашими возмущёнными взглядами, повинилась девушка. – Но я, честное слово, не знала, что его действие может измениться от времени!
– Хоть волосы не повылазили, и на том спасибо, – недовольно пробормотала я, но разговор предпочла закончить.
– Отлично, – кивнула Марго, когда я, перестав гневно сопеть, надела куртку. – Теперь ты на девушку не похожа вообще.
– А на кого я похожа?
– На чёрт-те что ты похожа, – улыбнулась Кара. – На вот, возьми, – она протянула мне дорожную сумку. – Я стащила немного еды с кухни и карту из библиотеки. Ещё я положила пару рубах на смену, одеяло… ну и так, ещё немного мелочей. Всё пригодится.
– Кстати, Лета, мы тут вот что подумали, – деликатно кашлянув, начала Марго. – Одну тебя отпускать нельзя.
Я очумело уставилась на подруг, выронив из рук сумку, в которой как раз активно копошилась.
– Это почему же?
– Лета, ты ещё ни разу никуда не выезжала одна. Ты не умеешь ориентироваться по карте. И потом, я посмотрела: большая часть пути ведёт через лес, и если вдруг нарвёмся на разбойников, втроём нам будет легче…
– Каких разбойников? – не поняла я.
– Лесных! – рявкнула выведенная из себя моей тупостью подруга, – И не только.
– Ничего, я везучая, выкручусь, – вяло улыбнулась я. – Тем более папочку хватит удар, если у него пропадут целых три элитных скакуна.
– Как думаешь, что его огорчит больше: временная потеря трёх лошадей или безвозвратная пропажа единственной дочери?
– Я вернусь.
– Сомневаюсь. Лериетана, ты умудрилась дожить до восемнадцати лет, не зная о том, что в лесу помимо хищных животных обитают ещё и разбойники! Как этого вообще можно было не знать?!
– Но теперь-то я об этом знаю, – успокоила я.
Девочки не прониклись моим деланным оптимизмом, а Кара так вообще как-то подозрительно глухо зарычала, и я поспешила отступить к окну, предпочтя скинуться вниз, нежели быть растерзанной взбешёнными подругами. Обернувшись, я бросила беглый взгляд на улицу и поёжилась. Там было темно, холодно и жутко. А ещё, кажется, начинался дождь. Мерзость. Я подумала о разбойниках и тихонько заскулила. Ехать куда бы то ни было расхотелось окончательно.
– Что, передумала? – прищурилась Марго. – Нам как, собираться в дорогу с тобой или готовить свадебное платье?
Я мысленно сравнила лорда Карента с лесными татями и выбрала последних.
Но и девчонок брать с собой ни за что не стану. Меня-то отец только отругает да дома запрёт, а им может влететь основательно, если кто-то узнает, что они мне помогали. Но никто не узнает.
– Сапоги, я так понимаю, мне не светят, – сказала я, задумчиво рассматривая босые ноги. – Девочки, вы остаётесь. Я еду. Это не обсуждается.
Пальцы совсем закоченели и грозили отвалиться с минуты на минуту. Я плюнула на всё и забралась с ногами на кровать Марго, попутно заворачиваясь по пояс в одеяло.
– У нас, по-моему, где-то были, – сообщила Марго, неодобрительно поглядывая на творимое мною безобразие.
Кара покачала головой:
– Кажется, мы их выбросили.
– Да нет же, надо поискать.
– Говорю тебе, у них подошва отвалилась, и твой Гришка их на конюшню отнёс деду Макару. А тот, не будь дурак, обувку-то починил и по сей день не сымает.
Я хмыкнула. Давно пыталась узнать, где старичок взял эту рваную холеру. Оказывается, и здесь без подружек не обошлось.
Но переубедить Марго оказалось не так-то просто. В ходе продолжительной и довольно шумной дискуссии было решено начать поиски затерянных сапог. К поискам мы подошли творчески, работали с огоньком, и вскоре вся комната была перевёрнута с ног на голову, а злосчастные сапоги так и не нашлись. Зато обнаружилась пара великолепных портянок, невесть как оказавшихся в девичьей спальне.
По зардевшейся и притихшей Марго возникло предположение, что это-таки Гришкины портянки. Я, недолго думая, намотала их на уже оттаявшие ноги. За неимением сапог мне всучили жуткого вида старые туфли чуть выше щиколоток. С небольшим каблучком в полпальца. А мужчины на каблуках не ходят никогда! Вот жуть-то.
Я критически осмотрела своё отражение. На меня взирал бледнющий молодой юноша в почему-то женских туфлях. Немного пощипала щёки, дабы они порозовели, и пообещала себе при первой же возможности раздобыть сапоги. Но в целом всё получилось неплохо. Даже, можно сказать, хорошо.
Так, всё. Время поджимает. Нужно до рассвета выехать за пределы Миловера.
Я наскоро поблагодарила подруг, заверила, что не окочурюсь под ближайшим кустом и целой-невредимой доберусь до Веренса. Мне не поверили. Я заверила ещё раз. Потом ещё. То ли увещевания подействовали, то ли девчонкам просто надоело слушать мои бредовые речи, но спустя некоторое время они быстренько со мной распрощались, чмокнули в обе щеки и чуть ли не взашей вытолкали из спальни. Переполненная праведным гневом, я с патетическим надрывом и горькими завываниями в голосе пообещала, что если меня-таки угробят, я обязательно явлюсь к ним зловредным привидением (или весёлым зомби, я ещё подумаю) и напомню, что нехорошо вот так выпроваживать подругу, отправляющуюся в дальний путь. Возможно, последний. Из-за двери меня громко и отчётливо послали. Я обиделась и пошла. Не туда, куда послали, конечно. На конюшню. Пробираясь к выходу, я отчаянно молила Богов убрать с моего пути все препятствия в лице папиной стражи. Мой отец, конечно, не король (и хвала Всевышним), но всё-таки какая-никакая стража у него есть. Правда, до стражников им, как мне до принцессы Иркасса, поэтому я называю их просто охраной. Причём этой охраны в замке лишь необходимый минимум. Необходимый максимум папа бы не потянул, да и не за чем. Так вот, к чему это я? А к тому, что охрана у нас только на главном входе, возле папиной спальни и возле кабинета. Плюс ещё пару «патрулей» шатается по замку. К моей спальне отец тоже пытался приставить охрану. Но после первого же дежурства парни наотрез отказывались сторожить мою дверь – тогда я была на выдумки особо горазда, это сейчас уже поутихла. В конце концов, папочка плюнул на эту затею и больше никого не приставлял. А я получила полную свободу действий в тёмное время суток, чего и добивалась. Вот же, опять с мысли сбилась!.. Итак, подведём итоги. По замку можно было бы передвигаться абсолютно свободно, если бы не одно пузато-усатое НО. Это самое НО звали господином Саргом, и был он начальником стражи и всеобщей головной болью. Когда выпадает его дежурство, тошно становится всем. Он всю ночь напролёт носится от поста к посту, в промежутках подталкивая в зад еле передвигающий ноги патруль, и отчаянно не даёт всем спать. Правда, парни засыпают, как только его спина скрывается за поворотом, но спустя минут двадцать он будит их по новой. Надеюсь, сегодня не его смена. Иначе мне придётся туго.
