Когда они завернули за угол, Виктор понял, куда они идут. Раз до "кабинета" дошло дело, не миновать ему беды. Директор был очень строгим, и его боялись все ученики.

Нина Петровна приоткрыла дверь.

Виталий Яковлевич сидел за столом и что-то писал.

- Р-разрешите? - спрашивает учительница.

Директор кивнул головой и продолжал писать, но вскоре рука его замерла, он прислушался и удивленно вскинул брови.

Это снова замяукал котенок.

- Что такое? - сердито спросил он, его густые белые брови сомкнулись, из-под них выглянули строгие глаза.

Нина Петровна хотела было поставить портфель с котенком на директорский стол, но на ходу раздумала и поставила его на пол.

- Вот, поглядите сами, вместо книг принес в школу котенка. - Тонкий голос Нины Петровны напоминал мяуканье.

- Книги в парте, - пробормотал Виктор, но сразу понял: заговорил зря, все равно не спасти себя. Он опустил глаза, ему стало тоскливо. Представил, как сейчас учительница уйдет, а Виталий Яковлевич каким-нибудь образом накажет его, обязательно накажет. Но, услышав голос директора, Виктор вздрогнул. "Позвать родителей, - сказал тот и, видимо, вспомнив, чьих он родителей, добавил: - Мать".

- Зачем маму? - задрожал голос Виктора. - Она сама дала мне котенка...

- Вот и спросим ее, зачем она сунула котенка в твой портфель, выходя, как показалось Виктору, злорадно улыбнулась Нина Петровна.

В кабинете стало тихо-тихо. Витя ждал, что вот-вот строгий голос директора нарушит тишину, ибо сейчас в его положении молчать никак нельзя. Но котенок опередил директора и нарушил тишину первый. Он замяукал и стал царапать стенку портфеля. Портфель свалился набок, из его угла высунулась голова котенка, затем, усиленно работая лапками, он выбрался сам. Оказавшись на воле, котенок принялся удивленно разглядывать своими ярко-зелеными глазами присутствующих. Сам он был весь в черно-белых пятнах, даже на белой мордочке красовались два черных пятнышка.

Директор с интересом смотрел на малыша. Брови его разомкнулись, лицо ожило.

- Ты откуда взял такого смешного котенка?

Виктор не ответил; что теперь говорить, когда вот-вот откроется дверь и войдет мать.

Котенок подбежал к ногам большого человека и стал головой тереться об его ботинки, словно этим хотел растопить директорское сердце. Виталию Яковлевичу, казалось, неловко было от такой ласки, и он переставил ноги на другое место. Но котенок последовал за ними и опять начал ластиться.

"Вот, глупенький, нашел чьи ботинки чистить". - Витя готов был прогнать котенка, но что-то удерживало его.

- Ваша, что ль, кошка окотилась? - снова спросил директор, словно и не заметил, что на его первый вопрос не ответили.

- Наша, - нехотя ответил Виктор.

- И тебе не жалко его мучить?

Виктор молчал.

- Ну, скажи, кого ты этим хотел рассмешить? - повысил голос директор.

Открылась дверь, и Виктор увидел взволнованное лицо своей мамы. Вместо приветствия она выпалила:

- Что натворил? Избил кого-нибудь?

- Нет, никого не избил. Котенка принес в портфеле в класс.

- Вай, господи, - развела руками мама и облегченно вздохнула. - Да этого котенка я сама дала ему... выбросить... в крапиву, что за канавой. И повернулась отчитывать Виктора: - Ты что, пустоголовый, а? Как ты сообразил в школу его принести, а если все будут сюда разную заразу притаскивать, что тогда? Да первоклашка этого не сделает, а ты в пятом! Подумать только!..

Глаза Виталия Яковлевича потеплели, он сочувственно смотрел на Виктора Офтина, понял, почему тот не выбросил котенка в крапиву. Да разве сможет человек с душой бросить на гибель такое красивое животное.

Мать Виктора продолжала:

- ...окотилась, троих принесла. Двоих сразу забрали, а этого за пятнистую шерсть никто не берет. Старые люди говорят, такая масть в дом добра не принесет...

Котенок перебрался к ногам Виктора и играл шнурками.

- Что ж, все ясно, - улыбнулся директор. - Не будем выбрасывать котенка. Я не суеверный, возьму его к себе. Виктор, во время перемены отнесешь котенка ко мне домой.

- Не отдам... Не отнесу, - исподлобья зло блеснули глаза мальчика.

- Куда же ты его денешь? - растерянно пожал плечами директор.

- Ты что? Аль совсем мозги твои выветрились! Виталий Яковлевич к тебе с душой, а ты...

- Не надо мне вашей души.

Мать стала жаловаться директору, как трудно ей одной воспитывать сына.

Виктор тоскливо смотрел в окно.

- Знаете что, Наталья Семеновна, - неожиданно перебил ее директор. Виктору самому очень нравится котенок, пусть держит у себя. А захочется ему подарить кому-то, я рад буду, если подарит мне.

"Вообще-то неплохой человек этот Виталий Яковлевич, - подумал Виктор. - Может, и в самом деле подарить ему котенка?"

НА ВЕТЛЕ

Скворец со Скворчихой летели на родину. Как только пролетели гору, показалась ветла, на которой был их домик.

Радостное волнение охватило скворцов. Сколько уже лет улетают они отсюда, но каждый раз, когда возвращаются назад в родные края, при виде старой раскидистой ветлы сердце их опять наполняется несказанной радостью. Во многих странах они были, каких только деревьев не видели, а красивее этой ветлы нигде не встречали. И не случайно именно с этой ветлы они возвещают о приходе весны.

Скворцы спешили и тревожились - не занял бы их домик кто-нибудь непрошеный.

Рядом с ветлой стояло жилье Человека. Когда Скворец был маленьким, он боялся людей. Ох и глупеньким же он был тогда, не знал даже, кто смастерил и прикрепил к дереву такой удивительно красивый домик, без единой щели и трещины. А Человек, бородатый, с невеселыми глазами мужчина, из года в год старательно чинил его. И ранней весной выходил по утрам слушать песни птиц.

"Если бы у него были крылья, какими бы друзьями мы стали", - думал Скворец про Человека. Потом он понял, что вовсе не обязательно быть Человеку птицей, они и так друзья.

"Смотри-ка, смотри-ка, - радостно прощебетала Скворчиха, - это жилье нашего Человека виднеется! У меня даже усталость прошла. Однажды я слышала от людей, будто мы на крыльях приносим сюда весну. Как ты думаешь, правду они говорят?"

Скворец не слушал ее. Когда в нем просыпается сильное чувство, он забывает обо всем на свете.

Птицы пролетели над полем, потом над улицей. И вот самая ликующая минута их долгого, трудного путешествия - они опускаются на ветку родной ветлы и, кажется, никак не могут нарадоваться. Они торопливо порхают с ветки на ветку, озорно покачиваются на тонких прутиках и снова вспархивают. Долго птицы кружились вокруг домика. Наконец Скворец заглянул вовнутрь. Внутри никого не было, он осторожно влез в свое жилище. То, что он увидел, озадачило его. Прошлогоднее гнездо начало гнить, стенки скворечника почернели, а в верхнем углу зияла небольшая щелка. "Наверное, в этом году Человек забыл починить дом", - подумал Скворец.

"Ну что там?" - нетерпеливо спросила Скворчиха.

"Что? Поработать надо. А то мы совсем избаловались, привыкли жить на готовеньком".

Они почистились немного, отдохнули. Затем попробовали голоса ничего, получается. Сейчас они запоют свою весеннюю песню, порадуют своего старого друга - Человека. Он ведь каждый раз выбегал из дому на их голоса в галошах на босу ногу, без шапки, слушал и ласково улыбался:

- Прилетели, милые!

И вот они завели свою первую весеннюю песню. Пусть услышат все люди пришла весна! Проснись, Человек! Послушай звон земли...

Но Человек, наверное, не слышал пения Скворцов и почему-то не откликнулся на зов весны. Они кончили петь и стали ждать, когда появится Человек. Не дождавшись, запели новую - самую громкую, с веселой трелью. Эту песню Человек услышит наверняка. Однако навстречу и этой песне Человек не вышел. Скворчиха завела было третью, на этот раз грустную, но Скворец остановил ее:

"Что затянула такую! Нам еду еще надо поискать да и в доме прибраться".