«Этого еще не хватало!» – подумал Берт, выгибаясь от боли. Ничего же не делает, легко давит на кожу, а кажется, будто ломает ему позвоночник.

Но почему-то именно в этот момент Арманиус вдруг ощутил свой магический контур. На секунду, но ощутил. И ужаснулся.

Лучше ощущать пустоту, чем вот это… И Валлиус считает, что его можно вылечить? Нет, это нереально!

Прохладные пальцы коснулись груди, запахивая халат. Берт жмурился от боли и почти ничего не видел, кроме невнятного силуэта девчонки над ним, но зато он мог думать. В конце концов, боль – вечная спутница охранителей в их работе, и если ты не умеешь думать, испытывая ее, ты не жилец.

И Арманиус неожиданно вспомнил его высочество Арчибальда. Глава охранителей и правая рука императора три года назад потерял дар во время борьбы с одним из ужаснейших порождений Геенны. Берта тогда не было в столице, и по возвращении, когда оказалось, что Арчибальд выздоровел, он решил, что слухи были преувеличены.

Видимо, пора узнать, что на самом деле тогда случилось.

Сегодня Арманиус был более покладист, чем накануне, хотя ему все равно далеко до идеального пациента. И я даже не надеялась, что наш с архимагом Валлиусом «маскарад» продлится долгое время. Нет, совсем скоро ректор догадается, что я не могу быть просто медсестрой. Ну и ладно. В конце концов, в моей биографии нет ничего постыдного. Наоборот – мне есть чем гордиться.

И теперь, после того как Арманиус на секунду ощутил свой магический контур, я по-настоящему поверила в то, что все получится. Не может не получиться.

Наконец-то я отдам ему долг. Арманиус спас меня тогда, восемнадцать лет назад, а сейчас я помогу ему вновь стать магом. Дар – это, конечно, не совсем то же, что жизнь, но магу без него любая жизнь не мила.

У принца Арчибальда все было гораздо печальнее, как я до сих пор помнила. Впрочем, его высочество вообще был самым сложным моим пациентом. И самым лучшим.

В тот год я окончила университет и поступила в аспирантуру по специальности «магическая медицина». Моим руководителем, конечно, был Валлиус, он же одобрил тему научной работы «Необратимые разрушения энергетического контура у магов». Некоторые преподаватели закатывали глаза и говорили, что мы с ним сошли с ума, на что наставник отвечал:

– Никого не слушай, Энни. Просто работай над тем, что тебя интересует.

Так я и делала.

Брайон устроил меня на практику в Императорский госпиталь, прикрепил к терапевтическому отделению, и я получила доступ к больным моего профиля. Я зарисовывала их разрушенные контуры, вела дневник симптомов и развития «заболевания», понемножку экспериментировала с известными методиками лечения. Хотя они в основном сводились к психологической помощи – магов срочно и максимально деликатно учили быть немагами. Разработки по восстановлению контуров, разумеется, велись и до меня – мне было что изучить, но все исследователи пришли к выводу, что в случае со сломанными контурами любой достигнутый прогресс обратим. Если контур поврежден немного, не переломан, его можно восстановить, но, если раздроблен, – пиши пропало. Именно так считалось раньше.

В тот день госпиталь гудел. Меня никогда не интересовали сплетни, но не в этот раз. Услышав, что на больничную койку попал принц Арчибальд – с необратимыми разрушениями энергетического контура! – я поняла: вот он, мой шанс. Сейчас или никогда. Все или ничего.

Его высочество, конечно, лежал в отдельной палате, в стороне от других больных, и мне, чтобы попасть туда, пришлось миновать огромное количество охраны. Но у меня был пропуск от Валлиуса. Наверное, даже если бы наставник не подписал мне его, я бы все равно нашла способ пробраться в палату к Арчибальду. Но Брайон не возражал, только улыбнулся и сказал:

– Нахалка ты.

На самом деле нет. И мне было очень страшно, когда я целенаправленно шла к его высочеству, захватив с собой на всякий случай все свои записи. Но страх не причина отступать.

Зубы стучали и дрожали ладони, когда я толкнула дверь в палату Арчибальда, перед этим показав охранникам пропуск главного врача госпиталя. На лбу выступил холодный пот, дыхание перехватило… Пожалуй, последний раз мне было настолько страшно в день вступительного экзамена.

У окна стоял невысокий коренастый мужчина с темными волосами и глазами цвета гречишного меда. Я много раз видела портреты принца Арчибальда, но никогда не думала, что человек, на рисунке казавшийся совершенно обычным, в жизни произведет на меня другое впечатление.

Я чувствовала его силу. Не магическую – силу духа. Волю в расправленных плечах, смелость в открытом взгляде, мужество в линии губ. И даже то, что он оказался одет не в халат, как все прочие пациенты, а в брюки и рубашку, поразило меня до глубины души.

Я склонила голову.

– Добрый вечер, ваше высочество.

– Добрый вечер, – сказал Арчибальд спокойным и почти невозмутимым голосом.

Я видела до него множество пациентов, потерявших магию, и многие из них бились в истерике. Но не он.

Я сделала шаг вперед и, задохнувшись на секунду от волнения, начала говорить:

– Я прошу прощения… Меня… Я учусь в аспирантуре у архимага Валлиуса и пишу научную работу по повреждениям энергетического контура. – Взгляд принца на мгновение помрачнел, и я заговорила быстрее: – Я очень хочу попробовать восстановить ваш контур! Это считается невозможным, но я исследую эту тему уже более четырех лет и уверена, что все возможно! У меня есть определенные успехи в реабилитации других больных, но, конечно…

– Как вас зовут?

Я запнулась и замолчала. Несколько раз недоуменно моргнула, а потом переспросила:

– Зовут?

Арчибальд едва уловимо кивнул.

– Да. Вы не представились. Как вас зовут?

Мне стало неловко. Но я ведь и вправду думала, что принца не должна волновать такая мелочь, как мое имя.

А еще было немного стыдно его называть. Хотя я никогда не стыдилась своего происхождения.

– Эн Рин, ваше высочество.

– Очень приятно, Эн Рин. Эн… – Арчибальд вежливо улыбнулся. – Я могу называть вас так?

– Да, конечно…

– Расскажите мне подробнее обо всем. Прежде чем соглашаться на ваше предложение, я должен понимать риски.

– Никаких рисков! – Я едва не подпрыгнула от радости. – Хуже вам точно не станет! – Поняла, что ляпнула, и добавила: – Простите, я…

– Ничего. – Арчибальда, кажется, нисколько не взволновала моя бестактность. – Я понял, что вы имеете в виду, Эн. Я уже потерял дар, и хуже теперь не будет. Значит, жизнь я потерять не могу?

Я закусила губу.

– Ну… Все разработки я утверждаю у архимага Валлиуса, и до сих пор ни одного случая со смертельным исходом не было… Но и выздоровлений тоже пока не было.

– Я понял.

И я, осмелев, почти два часа рассказывала его высочеству о своей работе. Он оказался внимательным и благодарным слушателем – пристально рассматривал мои записи и рисунки, задавал вопросы, и взгляд его с каждой секундой становился все живее, все решительнее.

«В тот вечер вы подарили мне надежду, Эн», – так Арчибальд скажет три месяца спустя, когда поймет, что вся его сила наконец при нем и энергетический контур восстановлен.

– Я согласен.

Поначалу я решила, что ослышалась…

– Правда?

– Да. Я согласен. Я понимаю, что вы ничего не можете гарантировать, но давайте попробуем. Теперь я – ваш пациент, Эн.

Я улыбнулась и, увидев его ответную улыбку, смущенно опустила глаза.

– Спасибо…

– Вам спасибо, – сказал Арчибальд тепло. – И если вы действительно сможете мне помочь, просите что хотите. Я дам вам все.

Тогда я не обратила внимания на эти слова – не была уверена, что из этой моей затеи вообще что-то выйдет. Но его высочество никогда не разбрасывался обещаниями и на самом деле сделал для меня все, что мог, и даже больше.

Я подарила ему надежду. А он мне – веру в то, что я не просто выскочка, я чего-то стою и меня есть за что уважать.