Девушка разворачивается на каблучках к Призраку, медленно качая головой и вглядываясь в его мерцающие золотом в темной комнате глаза, и прерывает его на полуслове, не позволяя закончить мысль.
— Нет, Эрик, я счастлива просто быть с тобой и знать, что мы в безопасности, — Кристина бережно берет его за руки и приподнимается на носочках, чтобы дотянуться до его шеи легким поцелуем, — знать, что эта ночь не будет последней, что у нас еще есть время, чтобы насладиться друг другом сполна.
Мужчина замирает, затаив дыхание, когда она медленно скользит обветренными пронизывающим уличным ветром губами по его чувствительной коже и вполголоса добавляет:
— …а еще счастлива знать, что совсем скоро я стану твоей женой и, быть может, подарю тебе малыша, Эрик.
Горящее пламенем сердце Призрака пропускает удары раз за разом, когда Она произносит Его имя, а разум отступает, с силой бросая его в агонию от совершенно новых, невиданных ему чувств, заставляя голову предательски кружиться. Стремясь удержаться на вдруг обмякших ногах, Эрик резко склоняется к возлюбленной.
Когда он обхватывает холодными ладонями лицо Кристины, чтобы запечатлеть на губах сладкий благодарный поцелуй, она видит проблески слез на его редких, коротких ресницах. Когда он заключает её в свои крепкие, отчаянные объятия, чувствует, как спирает дыхание в его исполосованной множеством шрамов груди. Когда он шепчет ей на ухо «люблю», с нежностью поправляя потрепанные непогодой волосы, слышит, как непривычно дрожит его обычно бесстрастный голос.
Здесь начинается новая история трепетного Ангела Музыки и его дорогой подопечной. Новая история грозного Призрака Оперы и его возлюбленной хористки. История Эрика Дестлера и Кристины Даае, двух обретших спустя годы друг друга сердец.
***
Гнетущая тишина держит виконта де Шаньи в почти невыносимом напряжении. Пригвожденный к холодной спинке резного стула и натянутый, как струна, он смотрит исподлобья на поджарую фигуру, замершую у высокого французского окна.
— Кто бы мог подумать, виконт, что судьба сведет Вас именно со мной.
В каждом слове, произнесенном мужчиной, Рауль слышит неприкрытую насмешку. Он не понимает от чего этот человек, стоящий перед ним, внушает такой неподдельный страх. Ровно как и его кабинет — такой же мрачный и холодный как его хозяин.
— Уверен, Вы именно тот, кто сможет помочь мне в этом непростом деле, — звучащий в пустоте комнаты голос виконта отчего-то не похож на его собственный, — месье, Вас по праву считают лучшим детективом Парижа, я готов платить любые деньги, но прошу…
— Таки умоляете? Позвольте поинтересоваться, зачем Вам это, месье де Шаньи?
— Мне важно знать истинную причину этого страшного пожара, — продолжает севшим голосом младший де Шаньи и опускает взгляд в пол, когда мужчина, наконец, оборачивается к нему лицом, — мне нестерпима мысль о том, что моя милая Кристина может быть во власти преступника, лишившего жизни десятки людей.
Почти физически Рауль ощущает, как пронизанные безразличием глаза детектива внимательно изучают его замершую фигуру, пока ловкие, украшенные дорогими перстнями пальцы поджигают очередную сигару Пор Ларранага.
Едкий дым окутывает поникшего виконта после первой же затяжки, сделанной детективом.
— Что ж… — подает голос мужчина, опираясь на массивный стол из темного дерева, и нарочито замолкает, заставляя Рауля теряться в догадках о его решении.
— Это непросто, от театра почти ничего не осталось, — быстро говорит де Шаньи, наконец, решившись встретиться взглядом с детективом, — Александр, Вы славитесь столь громкими делами. Если раскрыть это преступление и под силу кому-то во Франции, то только Вам.
Виконт не смеет и думать о связи именитого детектива с неуловимым «преступником», он отчаянно надеется на его помощь, в то время как Бьёрк умело скрывает ликование за маской равнодушия. С самого дня пожара он страстно желал лично взяться за это дело. Ему не хватало лишь толики… Заказчика. Горячо влюбленного и безудержно жаждущего справедливости. Сегодня молитвы Александра услышаны и он дает Раулю долгожданный ответ:
— Я ничего Вам не обещаю, Рауль, — чеканит с нарочитой неохотой Александр и делает очередную затяжку, — и настоятельно рекомендую не совать свой чистокровный нос в моё расследование до тех пор, пока я сам об этом не попрошу.
— Боже, — выдыхает с облегчением виконт, — не знаю, как благодарить Вас, месье. Я щедро…
Детектив поднимает руку, жестом веля де Шаньи замолчать.
— Сочтемся. А теперь, извините, мне надо работать. Я свяжусь с Вами позже.
— Да, простите за столь неожиданный визит, месье Бьёрк, — почтенно отвечает Рауль, спешно отступая к двери, — до встречи!
Едва виконт оказывается за дверью, губы Александра трогает удовлетворенная улыбка — все складывается как нельзя лучше. Все идет точно по его плану. Впрочем… Как и всегда.
***
В который раз Эрик отмечает безусловный вкус Александра во всем, за что бы он не брался. Дом, где им довелось оказаться, обставлен удивительно просто, но каждая деталь здесь играет особую роль: стены цвета слоновой кости, местами покрытые фреской, охряные полы, выложенные травертином, отштукатуренные потолки, укрепленные широкими балками из темного дерева, но особенно сильно Кристину цепляет небольшой патио позади дома с аккуратным фонтаном, выложенным майоликой.
Их первой совместной традицией на новом месте становится вечерний ужин за круглым кованым столиком, украшенным свежесрезанным букетом роз, в крохотной, но оттого не менее уютной кухне. Особый шарм ей придают расписные горшочки, заполненные крупами и необычайно пахнущими приправами, и пучки высушенных трав, подвешенные на менсолу.
Призрак наполняет хрустальные бокалы знаменитым тосканским вином и опускается на стул напротив возлюбленной, неустанно глядя из прорезей белоснежной маски в её светлые глаза.
— Всё кажется таким идеальным сейчас, — ласково говорит Кристина, накрыв теплой ладонью холодную кисть Эрика, — хочется, чтобы это продолжалось вечно…
— Мы сделали все, что могли, мой Ангел, — отвечает с толикой грусти в голосе мужчина и переплетает пальцы их рук, — остается лишь надеяться, что здесь они не смогут найти нас.
Девушка медленно кивает и делает небольшой глоток терпкого вина, оглядывая задумчивого Эрика. За две недели, проведенные, здесь он сильно изменился: многочисленные раны начали заживать, цвет кожи стал значительно здоровее, а ужасающе торчащие кости вовсе перестали быть отчетливо видны — в её глазах он становился все прекраснее с каждым днем.
Из мыслей её вырывает мягкий голос Эрика:
— Где бы тебе хотелось сыграть свадьбу, Кристина?..
Девушка теряется от неожиданности и пораженно выдыхает. С того самого дня, как они переехали в этот дивный дом, они не трогали эту тему. Скорее даже Эрик избегал всяческих разговоров об этом, чем всерьез тревожил девушку.
— Прости, — опустив взгляд на их сцепленные руки, продолжает Призрак, — я так долго не решался поговорить об этом, я лишь хотел дать тебе время, чтобы осознать и…
— Эрик, я всем сердцем желаю стать твоей женой, — шепчет она, бережно поглаживая его ладонь пальцами, — это не могло измениться ни за две недели, ни за месяц… Ни даже за годы.
По его тонким губам скользит нежная улыбка, когда девушка протягивает руку за его затылок, чтобы распустить ленты осточертевшей маски. Эрик покорно наклоняется вперед, чтобы Кристина освободила его от неприятно саднящего кожу предмета.
Он привык обходиться без неё и даже стал нередко выбираться в общество, но лишь потому что Лука передал ему бесценный подарок от Александра в самый первый же их визит в усадьбу Бьёрков. Это оказался удивительно подходящий ему протез, выглядящий на лице Эрика словно его собственный идеальный нос. Лишь дома сменял его привычной маской. Кристина закрывала глаза на это, осознавая, как непросто дается Эрику их новая жизнь.
Ночью же при свете лишь нескольких свечей Даае не желала видеть на лице жениха ничего подобного, она хотела видеть его настоящего. Каждый вечер, ложась с нею в одну постель, он слышал её искреннее «люблю» и ощущал сладостные поцелуи на своем безобразном дьявольском лике. Это внушало ему все большую и большую уверенность, а теперь и вовсе избавило от страха быть открытым перед ней.
