Оставшись один, Рафферти позвонил на завод.

- Немедленно пришлите мой заказ, - сказал он.

Затем он бросил в утилизатор несколько иллюстрированных журналов.

Когда с завода привезли ящики, Рафферти что-т чертил на кульмане. Вскрыв их, он быстро собрал товарную модель утилизатора, укомплектованную аккумуляторными батареями. Не мог же он рассчитывать, что на другой планете используется электрический ток той же частоты. Батареи по меньшей мере вдвое увеличили массу утилизатора, и Рафферти пришлось прибегнуть к помощи одного из охранников, чтобы поставить прибор на ленту конвейера.

- Куда он подевался? - удивленно спросил охранник, когда утилизатор исчез в сером хаосе.

- Я скажу вам, когда узнаю, - пообещал Рафферти.

- Вега, - сказал Наварра. - Планета, вращающаяся вокруг Веги.

- Вега, - повторил Рафферти. - Это далеко?

- Двадцать шесть с половиной световых лет.

- Не близко, - покачал головой инженер.

- Да, конечно, но некоторые бросаются дохлыми кошками и на такое расстояние.

Они рассмеялись.

- Кстати, о "кошке", - вспомнил Рафферти. - вы выяснили, чем она дышала и что ела?

- Она дышала кислородно-азотной смесью. Процентное содержание кислорода чуть выше, чем на Земле. Анализы показали, что основу жизни там также составляют углеродно-водородные соединения. Питалась "кошка", по всей видимости, растениями, а не своими меньшими братьями. Вероятно, в почве планеты содержится большое количество...

Он замолчал на полуслове, потому что в воздухе образовалось... "окно".

Уотсон торопливо скрылся за кульманом.

Клеменс подошел поближе.

Наварра так и стоял с открытым ртом.

Рафферти улыбался.

Посреди комнаты, в метре от пола, мерцало голубоватое пятно, достаточное большое для того, чтобы просунуть сквозь него книгу. И тут из него посыпалась всякая всячина - исписанные листы, чашки, игрушки и, наконец, нечто, напоминающее журнал. Затем окно начало сжиматься и исчезло.

Рафферти подобрал журнал. Обложку украшало изображение... существа, похожего на человека, но сплошь покрытого коротенькими перышками.

Уотсон подозрительно посмотрел на журнал.

- Насколько я понимаю, на Веге появился двойник мистера Рафферти.

- Как это могло случиться? - резко спросил Наварра.

- Что именно? - невинно ответил инженер.

- Эти вещи появились не из вашей машины, Рафферти. Что это за странное пятно?

- А, это. Я послал им маленький утилизатор.

- Что? - взревел Уотсон. - Пожалуйста, доктор Наварра, отдайте его мне. Все будет по-простому. Только команда для расстрела и никакой экзотики... - он отошел в угол.

- Зачем вы это сделали, Рафферти? - в голосе Наварры слышалась бесконечная усталость.

- Он оказался достаточно вежливым, чтобы сообщить нам свой адрес. Я решил послать ему утилизатор, чтобы он мог связаться со мной в любое удобное для него время, вместо того, чтобы ждать, пока я открою туннель.

- Рафферти, вам придется пройти с нами.

Два дня спустя они пришли к нему в камеру. Ее можно было принять за номер люкс отеля, но для Рафферти любое помещение, из которого он не мог выйти по собственному желанию, было тюрьмой.

- Рафферти, вы возвращаетесь домой, - прервал молчание Наварра.

- Мне удобно и здесь.

- Тем не менее, вы возвращаетесь домой.

- Почему?

- потому что вы единственный человек, который разбирается не только в технической сущности ваших утилизаторов. Поднимайтесь, да побыстрее.

Рафферти пожал плечами. Если он в чем-то и превосходил высокооплачиваемых государственных специалистов, то лишь потому, что провел над утилизатором чуть больше времени и заставил его работать. Он попытался объяснить Наварре, что ему не удалось создать теоретического обоснования действия утилизатора. Он напомнил, что и Эдисон не знал, что такое электричество, но Наварра так и не поверил, что Рафферти не более, чем инженер.

Поэтому ему ничего более не оставалось, как последовать за научным помощником президента.

Теперь камерой Рафферти стал его дом. Он не возражал.

Три последующих месяца они работали не покладая рук. Хотя состав атмосферы, температура, сила тяжести на обеих планетах оказались практически одинаковыми, им не удалось сохранить живыми различных зверьков, посланных через массопередатчик. Все они быстро умирали от болезней, от которых у них не было иммунитета. Пока не могло быть и речи об обмене послами.

Рафферти довольно легко находил общий язык с самыми разными людьми, и его отношения с вегианцем, в доме которого оказался выход из туннеля, проложенного лабораторным утилизатором, улучшались с каждым днем. Рафферти звал его Келли, потому что не смог разобраться в смеси щелкающих звуков, стонов и дифтонгов, записанных вегианцем на пленке диктофона, посланного через массопередатчик. С письменностью дело обстояло несколько лучше, и три месяца спустя они уже обменивались записками, более или менее понятными друг другу.

Поэтому он сразу догадался, о чем пойдет речь, когда доктор Наварра влетел в лабораторию, кипя от ярости.

- Рафферти! Вы представляете, что вы натворили?

- А что, собственно, произошло? - невозмутимо спросил тот.

- Мы получили сведения о трех новых "окнах". Значит, на Веге появились еще три массопередатчика. Зачем вы их послали?

- Я действительно способен на многое, доктор Наварра, - с достоинством ответил Рафферти, - но только не на благотворительность. Так как вы изымаете все, что присылается с Веги, они не могут заплатить мне. Поэтому я и не посылал им новые массопередатчики.

- Но они их получили. каким образом?

- Должен признаться, что я отправил им чертежи, - вздохнул Рафферти. - Как вы понимаете, послать бумагу куда дешевле. Они будут платить мне с каждого проданного экземпляра, - он закурил. - Представляете, он пытался уверить меня, что никогда не слышал о такой форме расчета. Но, раз он разобрался в моем устройстве, - значит, у них на Веге технологическая цивилизация. А как может развиваться технология без использования изобретений? В конце концов, он признал, что сам занимается торговлей.

- Как... как вы объяснили ему, что значит слово "гонорар", если вы едва научились понимать друг друга?

- Я всего лишь инженер, - ответил Рафферти, - но если настанет день, когда я не смогу объяснить такого пустяка, мне придется закрыть лавочку.

Внезапно Наварра разрыдался.

Рафферти отвел взгляд. Он не мог смотреть на плачущего мужчину.

- Уотсон был прав, - всхлипнув, прошептал Наварра. - Бедный Уотсон, он был прав. Вас следовало расстрелять.

Рафферти попытался изменить тему разговора.

- А что случилось с Уотсоном?

- Его перевели. Сейчас он бухгалтер на какой-то верфи. Бедняга. Он был совершенно прав, - Наварра вытер слезы. - Значит, у них есть чертежи, и теперь они изготавливают массопередатчики.

- Да, разумеется.

- Разумеется, разумеется, - бормотал Наварра, направляясь к двери.

Рафферти почему-то подумал, что скоро на верфи появится второй бухгалтер.

На следующий день Наварра вернулся.

- У вас есть что-нибудь выпить?

Рафферти налил ему виски. Наварра одним глотком осушил стакан.

- Китайская республика назвала все это империалистической провокацией. Франция начала мобилизацию и готова объявить войну всем членам ООН. Англия считает, что мы сознательно оскорбили королеву, - он протянул стакан и Рафферти снова наполнил его. - Дохлые вегианские "кошки" валяются по всему Лувру. Никто не может определить, чем залита королевская спальня в Лондоне. Лидер большинства выступал в парламенте, когда перед ним открылось "окно" и на него выплеснулась волна вегианской грязной воды...

Рафферти потянулся за виски.

- Кажется, вчера я забыл сказать вам об этом.

- О чем именно?

- Келли продает массопередатчики в качестве утилизаторов мусора.

Шесть месяцев спустя Наварра пребывал в более благодушном настроении. Земля и Вега заключили договор и вернулись к традиционным способам утилизации мусора. Дела Рафферти шли прекрасно. Так же, как и Келли, который стал главой фирмы "Вега-Экспорт".