Сестра, присев рядом с ним, и совсем не как старшая сестра, приобняла его и, довольно ухмыльнувшись, поделилась своим мнением.

— Вот это ты и правда сделал зря, а вот перемирие было, наоборот, кстати. И как бы оба дяди не опровергали это словами, ты спас Железные острова. У нас уже не было больших верфей, половины Железного флота и множества воинов. А флот Севера готовился и собирал войска для очередных захватов наших замков. И перемирие было очень кстати. Хоть этим ты и нажил себе на голову этот «позор», по словам жрецов Утонувшего бога, я горжусь тобой.

— Именно поэтому ты дважды меня избила?!

Улыбнувшаяся Аша кивнула и тихо, только чтобы он услышал, прошептала:

— И я надеялась на твою помощь на вече, правда. И решение дяди Эурона не просто не поддерживаю, что ты, наверное, осознаешь, плывя на корабле, а не за кораблем, а отрицаю… Отец не мог умереть от твоего поступка. И дядя не должен был быть на островах…

— Именно поэтому, уведя все преданные тебе команды и корабли, мы бежим с островов?

— Да, власть дяди убьет нас вернее северных мечей, — и, усилив голос, сестренка прокричала команду рулевому: — Взять курс на Драконий камень!

Его обманули. Вот что отлично понимал вождь Шагга из Каменных Воронов. Просьба и корабли, наполненные оружием от «его»нанимателей, и даже пойманный гонец, которого они схватили за день до атаки на переправу, оказались всего-навсего свежими кусками вырезанного мяса на скале, к которому они, как самые глупые орлы, и спустились, угодив в расставленную ловушку. И хоть охотники оказались не так уж и настырны, это уже ничего не меняло — ведь крылья орла были подрублены, и спасения для гордой и глупой птицы уже не было.

Стражи каравана, про которых столь тонко говорил этот моряк, вовсе не были охранниками караванов, даже из тех, дорогих, кому доверяют везти золото. Они оказались самыми настоящими рыцарями, причем, судя по итогам боя, очень хорошими рыцарями.

Если бы он не привел за собой шесть тысяч горцев, практически всех воинов Лунного народа, а собрал те самые две-три тысячи, по числу обещанных моряком доспехов и припасов, они бы погибли все. Но он решил кровью и добычей объединить кланы… Что ж, они объединились, вон идут воины Молочных Змей и Сынов Древа и ничуть не ссорятся… Вот только учитывая, что возвращается всего один из пятерых воинов, а со стороны Кровавых Врат в их сторону выдвигается новое войско Арренов взамен того, которое они сокрушили сразу после битвы на переправе… то большая часть кланов исчезнет, растворившись среди более удачливых или погибнув окончательно. В принципе, тоже объединение… только плохое, не хорошее объединение. И он вовсе не этого хотел… и как же он ненавидел властителей Орлиного гнезда за такую подлую ловушку! За всю их многолетнюю игру с ним, за жалкие подачки, которые он получал морем от этих тварей. За свою глупость, наконец, что не понял, что не догадался проверить подходы к переправе перед самым нападением. В результате чего те три сотни всадников и напали на них совершенно неожиданно! Благодаря чему прошлись кровавым гребнем по занявшимся грабежом каравана воинам. Только его воины, уже привычные к внезапностям при грабеже караванов, смогли сходу им дать отпор…

Грубо выругавшись от пришедшей мысли, Шагга сжал кулаки. Ну почему они были так слепы?! Они ведь видели, что караваны под флагом орла они не трогали, и он сам видел, что часто после их нападения на очередной караван за ним или, наоборот, прямо перед ним шел именно караван властителей Долины… Да, в конце концов, он видел всю необычность этого каравана на переправе! Видел богато, очень богато разодетых женщин, видел постоянное распитие этими железнобокими вина, даже был какой-то типичный хлюпик-равнинник, который как девчонка визжал и надувался от гордости, когда его оскорбляли настоящие рыцари, выходя биться против его стального клинка с деревянным мечом.

Вот только кроме этих неженок и цветных куриц были и подобные тому мужику с изуродованным лицом… Вождь невольно передернулся, вспомнив, КАК сражался этот воин. Он ведь зарезал более десятка отменных бойцов и издох, лишь словив три сулицы в спину от обошедших его со стороны воинов. Или, например, тот пьянейший и голый мужик, что, выскочив из торопливо расставленной палатки, с одним молотом в руках бросился сначала в воды переправы, а затем повел всадников на прорыв и завалил более двух десятков воинов, до того как его свалили копьями и топорами братья Вепрь. Или те блескучки с белыми плащами, что сначала пробивались из реки в сторону этого самого шатра, а затем, перекинув кого-то через седла уже практически их лошадей, ушли на них через лес! И ведь не только они смогли сбежать… Вообще, если бы у железнобоких не началось повальное бегство после какого-то момента боя, то вполне вероятно, что и «охраны каравана» хватило бы для их уничтожения, даже несмотря на выдумку Челлы, позволившую запереть в воде большинство всадников, тем самым сделав их неподвижными баранами.

Вот только в результате они оказались крепче духом, чем эти равнинники! И добивали, раздевали и собирали добычу его воины, когда всадники вместо единого удара стали прорываться из брода врозь.

С удовольствием погладив его новый молот с изображением оленей, вождь Лунных кланов не смог удержать губы в пускай и грустной, но улыбке. Ведь теперь все оставшиеся в живых воины были одеты и вооружены в лучшие доспехи и стальное оружие! Став безумно богатыми… и опасными, как стража Кровавого перевала!

На мгновение замедлив бег, Шагга вдруг осознал, что теперь, впервые за всю память кланов, обычное противостояние между народами Лунных гор и живущими под птичьим знаменем может поменяться. Теперь у них было отличное оружие, добрые луки и копья… а также утесы и родные горы! А у их противников, наоборот, исчезнут эти обрывочные тропы и каменные стены! Они смогут удержать железнобоких на горных тропах и победить их. И вот тогда кланы действительно объединятся и вернут благословенную Духами Долину себе назад.

Уже с гигантской улыбкой на лице, вождь Шагга, подбадривая воинов громким кличем, побежал в сторону родных гор. Готовить встречу коварным охотникам. А может, и не только встречу… Там, на узкой полоске, был такой одинокий и отныне не неприступный замок!

Сжав кубок, новый десница короля вспоминал тот день, когда окончательно принял свое решение насчет одного из Великих Домов. Тогда его мысли всколыхнул вроде бы крик:

— Отец!

Развернувшись тогда в сторону крика, немолодой мужчина с облегчением выдохнул, когда буквально налетевшая на него взрослая дочь, что так не бегала уже, наверное, лет пятнадцать, а сейчас в прыжке налетев на него и сбив с ног, расплакалась ему в плечо.

— Эти… эти дикари убили Джоффри и Томмена! А затем рыцари Арренов атаковали город и покалечили Джейме! Прошу тебя, уничтожь их, утопи их, как Рейнов! Прошу тебя, отец! Они убили их! Убили и покалечили! Покарай их!

— Упокойся! Серсея, угомонись! Да утихни ты!

Однако его слова только заставили его уже вроде как взрослую дочь еще сильнее расплакаться и уткнуться в плечо отцу. Переведя взгляд на двоих подошедших с ней Королевских гвардейцев, он был неприятно удивлен их видом. Нет, не грязной и замаранной в крови броне, а окровавленным перевязкам, выглядывающим из-под нее. Оба рыцаря были весьма сильно изранены. А затем он увидел еще двоих гвардейцев, подошедших с тройкой рыцарей в цветах Королевских земель. И один из них поддерживал одной рукой, словно прикрывая от опасностей, его зареванную внучку…

И окружающий мир сузился для него до места, где должна была быть вторая рука гвардейца. Отсутствующая по локоть рука. Рука его наследника. Рука его сына. Рука его Джейме!

— Теодор, мне нужны живые из нападавших! Живо! Дочь, расскажи, что здесь вообще творится?! Нам сообщили, что на Королевский караван напали лунные горцы, а здесь я вижу значки Редфортов и Колдуотеров. На короля напали тоже они?