Вечером в субботу все усаживаются за большой стол у Сашкиных родителей. Собралось очень много людей. Два отца, две мамы, две только что родившиеся бабули, мой брат, две Сашкиных сестры и нас двое. Получается одиннадцать человек. А еще Рекс лежит под столом, ожидая, когда ему дадут вкусные объедки. Он двенадцатый.

Семья Дедовых во дворе дома: дядя Петя, Таня, Сашка, Рита, тётя Кира. 1951 год

На столе стоит столько всякой еды, что глаза разбегаются. Жареное мясо, рыба, пойманная нашими отцами и нами в прошлый раз, несколько сортов колбас, варёная и жареная картошка, лук, редиска, огурцы, помидоры и варёные яйца, внутри которых находятся жареные грибы. Все овощи из Сашкиного сада, а яйца от кур, которых выращивает тётя Кира, Сашкина мама.

– Всё своё! – радуется она.

А ещё стоят тарелки с хлебом и большие блюда с пирогами. Пироги! Их очень любят печь наши бабули и делают это здорово! Огромные круглые ватрушки с творогом, с картошкой, с зелёным луком и яйцами. Но самые вкусные – маленькие пирожки с малиной, вишнями, клубникой и яблоками. У этих пирожков такая особенность: когда их ешь, они сразу начинают таять во рту и быстро кончаются. Тающих пирожков на столе целая гора, потому что бабушки знают, как мы все эти пирожки любим.

Ещё на столе стоят всякие бутылки с разноцветными наклейками и графинчики. В них напитки для взрослых. Вино и водка. Мы с Сашкой переглядываемся, потому что нет наших напитков. И мы немного огорчаемся, что нам нечем будет запивать всю эту вкуснятину. Но тут бабули и мамы вносят сразу несколько кувшинов с самодельным питьём – сладкой ягодной водой. И мы с Сашкой успокаиваемся.

Ждать приходится недолго, потому что все хотят поскорее сесть за стол и наесться. И поздравить бабуль с их рождением. После первого тоста, который говорит хозяин дома дядя Петя, все так набрасываются на еду, как будто сто лет не ели. И мы с Сашкой тоже набрасываемся. А Рекс слышит наше жевание и глотание, и начинает тихонько скулить. Нам становится его жалко. Сашка быстренько ворует с общей тарелки кусок жареного мяса и бросает ему под стол. И мы слышим, как челюсти Рекса начинают работать, а скулёж прекращается. Потом уже я ворую кусок и тоже бросаю под стол, но неудачно, потому что мясо падает на голую ногу Сашкиной старшей сестре Ритке. Ритка в это время любезничает с Олегом, пытаясь с ним заговаривать; она на следующий год заканчивает школу и становится совсем взрослой. Мама говорит, что она – «на выданье». И мы не понимаем, как это. То ли ей должны были что-то выдать, то ли это она должна была кому-то. И вот, когда Ритка пытается Олега разговорить, кусок мяса попадает ей по ноге. И Ритка начинает визжать не своим голосом. Когда все проясняется, Рекса из-под стола изгоняют в сад, а нам с Сашкой делают последнее предупреждение, но пока за столом оставляют. Ритка пересаживается от нас подальше, и пир продолжается.

Дедовы: дядя Петя, тётя Кира, Сашка, бабушка Женя, Рита и Таня.

Декабрь1955 года

Выползки. Когда все наедаются до отвала мясом, рыбой и колбасой, дядя Петя вносит самовар, и начинается чаепитие с пирогами. После чая Олег и Сашкины сестры исчезают погулять, а нам с Сашкой велят умываться и укладываться спать на веранде, где уже приготовлена на полу постель. Вот и прекрасно! Веранда выходит дверью прямо в сад, и эта дверь в летнее тёплое время никогда на замок не закрывается. Через раскрытую дверь из сада на веранду часто проникают куры и цыплята и оставляют на полу и подоконниках помёт. От этого на веранде запах, но все к этому давно привыкли и не замечают. И мы с Сашкой тоже привыкли и не замечаем. И Рекс привык к курам, после когда-то полученной трёпки, и делает вид, как будто их вообще не существует. Фонарик у Сашки давно приготовлен, большие банки для червей тоже. Мы тихо-тихо лежим и ждём, когда родители угомонятся и тоже разойдутся спать. Мои родители и бабуля очень любят оставаться на ночь в доме у Сашки, потому что дружат с его родителями и бабулей. Это настоящая дружба. И мы с Сашкой тоже настоящие друзья. Всё равно как родные братья.

Наконец в доме всё затихает. Мы ещё лежим немножко, для верности, и вылезаем из-под одеяла. Быстренько одеваемся и, взяв фонарь и банки, тихо открываем дверь в сад. И тут чуть не орем с испугу. На ступеньках спит какой-то зверюга, который тут же на нас набрасывается и начинает облизывать. Это всеми забытый и голодный Рекс. Пока я удерживаю пытающегося бурно радоваться кобеля, Сашка проникает обратно в дом и выносит Рексу миску с едой. Потом мы укладываем его спать на нашу постель, а сами зажигаем фонарь и отправляемся на ночную охоту за выползками. Фонарь керосиновый, я не умею его разжигать, а Сашка умеет, и я быстренько у него выучиваюсь. Сашка подворачивает фитиль так, чтобы свет стал не очень ярким, и закрывает стекло. В саду темно, даже луны нет, и мы немного побаиваемся, пока идём к грядкам. И ещё мы начинаем сомневаться, выползут ли черви, ведь им надо греться при лунном свете, а луны-то и нет. Только звёзды. Но когда подходим, перестаём бояться, потому что на грядках лежат выползки! Огромные! Они греются при слабом звёздном свете и слегка поблескивают. Это их скользкая слизь блестит. Надо начинать их хватать, но мы всё обсуждаем, кто будет первым. Сашка предлагает мне, как гостю, а я объясняю Сашке, что грядки-то его, поэтому должен хватать первым он. Наконец мы договариваемся хватать одновременно. Чтобы никому обидно не было. Сашка ставит фонарь на грядку, мы выбираем червей размером поменьше, и схватываем. Черви сопротивляются так, что мы этих первых червей из пальцев выпускаем. И они удирают в свои норки. От шума шевелятся и удирают другие черви, загоравшие рядом. Мы затихаем. Когда черви снова спокойно вытягиваются на грядке, мы смелеем и уже увереннее хватаем выползков и сажаем в банки. Половив у первой грядки, мы переходим к другой, потом к следующей. Так мы долго ловим, но потом понимаем, что уже хватит, прячем банки на веранде и бухаемся спать, очень довольные днём рождения бабуль.

Наутро возникает большой переполох, и нам опять достаётся по первое число. Дело в том, что рано утром тётя Кира идёт через веранду в сад кормить кур, и обнаруживает нас втроём в одной постели. Крепко спящих, с ног до головы измазанных землёй с грядок. Втроём – это значит Сашка, я и Рекс. Простыни тоже вымазаны землёй. Мы с Сашкой спим поперёк постели, а грязный Рекс – на подушках. Банки мы ночью плотно не закрыли, поэтому огромные черви расползлись по всей веранде. Утром куры проникли через неплотно закрытую дверь и с насаждением клевали выползков, старающихся удрать от них во все щели, и даже к нам в постель. От этого куриного клевания на простынях тоже виднеется помёт и раздавленные выползки. А в саду все грядки истоптаны нашими ночными ногами. И превратились – как сообщает расстроенная тетя Кира – «чёрт те во что»! Нас спасают наши отцы, которые сразу всё понимают. Они даже довольны, как мы смело научились хватать длинных выползков. К тому же ночью.

Черви не все повыползли из банок. Тех, что там остались, нам с Сашкой вполне хватит для следующей рыбалки на Куршском заливе. И мы надеемся, что опять удачно порыбачим с десантной лодки и с причала.

Едем на канал. Но в следующий раз мы едем не на залив, а на канал. Отец объясняет, что под Кёнигсбергом вообще много каналов, прорытых когда-то давно, ещё в прусские старые времена. Одни соединяют залив и реку, другие – реку и море. Мы едем на такой, который соединяет реку с морем. Перед отъездом отец говорит, что удочек брать не надо, потому что мы будем ловить угрей. На закидушки-донки. И что там очень пригодятся выползки, которых мы с Сашкой насобирали.