- Только не мне.

- Это я уже понял.

- Я никогда не буду рядом с тобой, и никогда не буду рядом с таким как ты.

- Можешь не повторять, не утруждаться, я всё усёк.

«Прости, Денис. Прости меня, дуру, но мне просто надо сейчас выговориться».

- Подонок, тварь, ты убил тех людей просто ради удовольствия… ты просто не можешь жить без крови.

- Конечно, – даже не пытается оправдываться он. – Кто-то же должен её проливать.

- Ненавижу тебя. Ненавижу. - Всхлипываю я. Сижу и рыдаю, толи от того что всё это ему наговорила, толи от бессилия, что накрыло меня с головой. Мне сейчас плохо. Мне так сейчас плохо. Мне нужна поддержка, я хочу прижаться к нему, хочу, но не могу. А ещё он ведёт себя как джентльмен, позволяя леди самой выбрать, с кем она останется. Я выбираю одиночество. Одиночество сволочь, надо поставить эту музыку себе на рингтон. Когда вернёмся, когда я куплю себе новый телефон.

Я поднимаю заплаканные глаза и смотрю на обшарпанную стенку фургона. Мне кажется, мы никогда отсюда не выберемся, мне кажется, я всю жизнь тебе вынуждена буду скитаться по этому аду рядом с тем, кого люблю и ненавижу одновременно больше жизни и смерти.

- У-у-у-у, - беззвучно стону я. Господи как же мне плохо.

Фургон останавливается, и мы выходим, я иду отдельно от Дениса, и даже не беру его за руку, когда он предлагает мне помощь, чтобы выйти из машины. Нас привезли прямо в аэропорт, где громадный лайнер с подъехавшим к нему трапом ждёт всего двух пассажиров – нас. Никаких тебе проверок. Никаких метало детекторов.

«Проверьте Дениса – у него точно с собой автомат или взрывчатка. А может у него танк за пазухой, проверьте его».

Мы заходим в салон, где уже полным-полно народу и садимся на смежные места. Но тут я подскакиваю и подхожу к случайно выбранному пассажиру:

- Не поменяетесь со мной местами? - часто-часто взмахиваю я ресничками, улыбаюсь и злобно кошусь на Дениса. – Не хочу сидеть рядом с ним, - добавляю шёпотом.

- Понятно, поссорились, - бурчит себе под нос пассажир и пересаживается к Денису.

- Спасибо, - сажусь я на его место и поворачиваюсь к иллюминатору.

В эту секунду плод внутри меня просыпается и начинает толкаться ножками. Не буду больше называть его ребёнком, чтобы не привязываться.

Самолёт набирает скорость и у меня опять закладывает уши. Я вспоминаю наш с Денисом секс в самолёте и просто тихо рыдаю. Господи, как же я его хочу, как же я его люблю, Господи как же мне без него больно.

Бросаю на Дениса высокомерный взгляд полный скрытой надежды.

Денис, милый, дай мне в морду, выбей мне все зубы, но скажи, что никуда меня не отпустишь, скажи, что я твоя девочка, и что я навсегда останусь твоей. Я подёргаюсь чуток, но приму это как неизбежность. Как счастливую неизбежность. А так – снова дурацкое одиночество, и вновь разбитое сердце.

Но знаю, он никогда так не сделает. Вот по отношению ко мне он сраный джентльмен, а это единственное место, где я позволила бы ему остаться зверем. Хочу, чтобы он схватил меня и ни за что не отпускал и тогда я точно не уйду от него. Но нет же, ему надо играть в это своё показное благородство.

Самолёт заходи в зону турбулентности и его довольно сильно трясёт. А всё сижу и пытаюсь в себе разобраться. Ведь раньше я летать боялась. Наверное, теперь я боюсь чего-то другого. Я боюсь не смерти, я боюсь жизни.

- Чай, кофе, кушать будете? – Отрывает меня от размышлений приятный голос стюардессы.

- Да, да, спасибо, - при слове «кушать» у меня в животе урчит, как же давно я нормально не ела. Стюардесса ставит передо мной поднос с разогретым завтраком.

- Спасибо, - улыбаюсь я ей, пока она наливает мне кофе.

В эту секунду я смотрю на Дениса, и он одним движением губ желает мне приятного аппетита.

- Пошёл к чёрту, - шёпотом отвечаю ему и откусываю кусочек булочки с маслом.

Еда здесь пресная, но такая вкусная, мне кажется, я никогда не ела ничего вкуснее. Я бы и добавки попросила, но решаю пока не налегать на мучное. Знаю, что в период беременности многие девушки набирают лишний вес, который непонятно как потом сбрасывать.

- Апельсиновый сок? – спрашивает всё та же улыбающаяся стюардесса.

- Спасибо, - отвечаю я и беру из её рук стаканчик.

«Хорошо хоть не манговой. Мне этот манговый ещё на Мальвах надоел».

Допиваю сок, и стюардесса ловко забирает у меня пустой стаканчик.

- Принести ещё чего-нибудь?

- Да, конечно, ещё стаканчик сока, если можно, - улыбаюсь ей в ответ.

- Есть ананасовый, яблочный…

- Ананасовый, - я зажмуриваюсь, глядя в иллюминатор, за которым искристые белые облачка и ярко светит солнышко. Мне хорошо, я улыбаюсь, а кроха внутри меня опять стучит ножками.

«Может и не стану делать никакого аборта». Не знаю, не решила пока. Просто у меня сейчас хорошее настроение, вот и не хочется думать о плохом.

========== Глава 44 ==========

Самолёт приземляется и у меня традиционно уже закладывает ушки, а ещё меня мутит, а ещё бок болит, потому что кто-то тоже, видимо, не любит в самолётах летать, или мстит мне за папку, чтобы я про него плохо не думала.

- Не буду думать, не буду, успокойся, - разговариваю с плодом. Ещё немного таких разговоров и я физически не смогу аборт сделать. Для меня то, что сейчас у меня в животике практически живой человек. А если подумать – он самый близкий для меня на целом свете, а я его убить вздумала. Ну не дура ли? Самой противно, какой я конченной могу быть. Стараюсь не думать об этом, но дурная голова не может не думать. А всё время напоминает мне, что внутри у меня живой человек и он растёт, он двигается, он мне что-то сообщить хочет. И судя по его активности что-то важное. А как же я узнаю, что он мне сказать хотел, если аборт сделаю?

«Господи, не думай об этом Юлечк, а то сейчас опять расплачешься».

Самолёт приземляется, и я спешу на выход, внизу трапа меня догоняет Зотов и хватает за руку.

- Уйди от меня, - рассерженно шиплю на него как кошка.

- Да я не это… - мнётся Денис. Роется в кармане и протягивает мне пачку новеньких купюр.

- Мне от тебя ничего не надо.

«Ага, самое главное ты уже для меня сделал, видишь, как меня мутит и в животе стучится». Господи, ну хватит с умилением думать о ребёнке.

«Не о ребёнке, а о плоде. Не привязывайся».

- Денег на такси возьми, как ты доедешь? - говорит он своим командирским тоном. А я его тона не смею ослушаться. Наверное, Зотов хорош, как сержант, солдаты его с полуслова понимать должны. Н я не солдат, со мной понежнее надо.

Прячу пачку купюр в кармашек, разворачиваюсь и демонстративно ухожу от него. Отдельно сажусь в автобус.

«Какая бы гордая ты не была, а деньги взяла».

«Конечно, ведь мне они нужны». Веду сама с собой этот дурацкий спор.

«Или ты просто считаешь, что он должен тебе, ну типа за всё, что с тобой случилось».

В таких вот мыслях добираюсь до здания аэропорта. Покупаю в киоске телефон и новую карточку. По телефону вызываю такси, я ведь знаю, что в аэропорту ловить такси в разы дороже, лучше вызвать. А Денис тем временем на какой-то машинке с другом уезжает. Ну у него и друзей, хотя скорее всего это просто сослуживцы или работники его фирмы. Кстати, какая там у него сейчас фирма?

«Охранная», говорю сама себе, вспоминая всё то оружие, что видела у него дома. Надо же было так вляпаться, познакомиться с одним единственным парнем за столько лет, а он оказался маньяком, помешанном на оружии и убийстве.

Когда подъезжает такси, я сажусь назад, привыкла я уже ездить сзади. Так хотя бы не надо разговаривать с водителем. Не хочу я ни с кем разговаривать, хочу замкнуться в себе на всю оставшуюся жизнь. Я же интроверт.

- Куда? - спрашивает меня таксист.

- Домой, - отвечаю я, но быстро поправляюсь. – В клинику.

- Что за клиника? Адрес? – недовольно ворчит водитель.

Называю ему адрес своей гинекологии, я же должна убедиться, что с ребёночком всё в порядке.